Пожалуй, самый большой аналитический разговор о роли СМИ в жизни демократического российского общества состоялся в мае 2001 г. в Институте философии РАН на заседание клуба «Свободное слово». Дискуссия была посвящена проблемам российской действительности сквозь призму конфликта вокруг НТВ. Материалы опубликовала «Независимая газета» (№ 6, 10.06.2001 г.) под общим названием «Век исследования: свобода, собственность, мораль». Приведем основные высказывания участников дискуссии.
«Кому на самом деле принадлежит телевидение в России и кому оно по праву должно принадлежать? Если верно, как, скажем, считает В. Познер, что свободного ТВ никогда и нигде не было, что телевидение – это прежде всего вид бизнеса, где всем управляют власть денег и соображения выгоды, а значит, кто платит, тот и «заказывает музыку», то спрашивается, о какой свободе вообще может идти речь? Можно ли публичную власть в сфере информации отдать в частные руки, объявлять чьей-то собственностью, или же право на получение информации, свободной и объективной, является достоянием всего общества? И как следует рассматривать и оценивать деятельность тех СМИ, которые говорят от имени общества, на деле подменяя его и выдавая свои вполне корпоративные интересы за всеобщие» (В. Толстых, доктор философских наук, президент клуба «Свобода слова»)
Для ведущего сотрудника РАН, доктора философских наук Вадима Межуева история с каналом НТВ стала поводом для размышлений, существует ли свобода слова в современной демократической России или это надуманная проблема? И если такая угроза существует, то от кого она исходит? Среди ограничительных источников он отметил власть по всей ее вертикали, причем если в Центре наблюдается в этом смысле некий камуфляж демократического имиджа, то «на уровне регионов давление местной администрации на СМИ зашкаливает за все разумные пределы, особенно в периоды выборных кампаний». Подобная угроза исходит и от представителей крупного финансового капитала.
«Третий вариант, угроза свободе слова исходит …от самих журналистов, которые часто смешивают ее со свободой собственного слова. Но если гарантом свободы слова в обществе являются журналисты, как они часто о себе думают, то кто же тогда их противники. Есть еще и четвертый вариант, который также подлежит обсуждению. Не является ли врагом свободы слова в обществе само общество, для которого оно не стало первоочередной ценностью. На мой взгляд, любое общество, даже самое демократическое, не является окончательной и полной гарантией для свободы слова. Всегда найдутся те, кто захочет ограничить эту свободу.
Свобода гарантируется лишь постоянной готовностью людей отстаивать ее всеми доступным для них средствами.
Общество, в котором люди не воспринимают ограничение свободы слова как личную трагедию, рано или поздно перестает быть свободным». (В. Межуев)
Уход с информационной арены команды старого НТВ, по определению В. Третьякова, «ангажированной, самой идеологически подкованной и целенаправленной медийной структуры в Москве, чью аббревиатуру расшифровывали как НАТО-ТВ», ознаменовал собой исчезновение в России политического телевидения. Насколько это событие свидетельствует об узурпации свободы слова? По мнению доктора философских наук Вадима Цыбурского, власть добилась очень конкретного результата: в России больше не повторится массированного выступления антигосударственных СМИ, т.е. власть «существенно ограничила тот феномен, который я называю антигосударственным и антинациональным гражданским обществом». Формальная свобода, позволяющая каждому выразить свою точку зрения, малоэффективна в нашем обществе, ибо «мы уже десять лет живем в стране, где существует гласность без слышимости». Реальная практика показывает, что выражение того или иного мнения ни коим образом не влияет на ту или иную политику. В сложившейся российской действительности существует альтернативная свобода слова.
«Итак, между чем я могу выбирать? Между режимом, который проводит политику, опасную для меня и моего выживания, и режимом, который проводит политику для меня благоприятную, а я не могу повлиять ни на то, ни на другое. И если режим, который проводит политику, обрекающую меня на гибель и уничтожение или на социальную деградацию, даст мне формальное право выражать мое мнение, то помилуй Бог, меня мало волнует право издать какой-то предсмертный вопль. И, наоборот, если режим будет проводить благоприятную для моего благополучия политику, но при этом просто заткнет мне рот, это ничуть не убавит моего поневоле молчаливого восхищения этим режимом» (В. Цыбурский)
«Движение за действительную свободу рождается снизу», – считает доктор экономических наук Александр Бузгалин. Интеллигенцию мало интересуют то протестное движение трудовых коллективов против собственников, которые подмяли под себя тысячи предприятий, лишив простой рабочий люд элементарных прав и свобод (а ведь кроме интеллигенции в стране есть еще рабочие). Эту борьбу они хотели перевести в открытую, честную дискуссию с собственником. Мера интереса журналистики к способности этих простых людей защищать свои права – это и есть свобода слова.
«В отличие от того, что происходит в нашей гуманитарно-художественной интеллигенции, в стране начинает рождаться снизу движение за действительную позитивную свободу. Очень слабое, очень примитивное, но оно есть. Есть огромное количество людей, которые живут по другим законам, чем мы с вами. Если мы не захотим их увидеть и вступить с ними в диалог, нас будут бить, а мы будем в лучшем случае иногда с сожалением об этом говорить» (А. Бузгалин)
Председатель Совета предпринимателей при правительстве Москвы Марк Масарский говорил об опасности воспринимать телевидение как бизнес, потому что законы существования бизнеса включают в себя в том числе увеличение прибыли, конкуренцию и уничтожение конкурентов. Ведь законам бизнеса нельзя доверять, например, ядерное оружие, а «электронные СМИ – это то же ядерное оружие. Это чудовищной силы влияние, такой способ манипулирования левым полушарием мозга, который начисто исключает правое – критическое, словесное».
Валентина Федотова, руководитель Центра философии РАН, доктор философских наук назвала ТВ «профессиональным эксплуататором всякой отсталости в российском народе». «Пиплы хавают», и ТВ идет на то, чтобы давать самые тупые вещи в своих программах, всякая интеллектуальная программа или фильм идет после часа ночи.
«…ельцинская свобода слова была самой большей, которую мы видели в своей жизни. Но эта свобода слова была элементом анархического порядка, и говорить можно было все, что ты хочешь, безо всякой действенности слов. Я абсолютно убеждена, что сейчас происходит полное поражение ельцинской свободы слова, при которой Васька слушал, да ел, приватизировал и присваивал, в то время как мы говорили, говорили и говорили. И вместо свободы действенности слова, с моей точки зрения, происходит и уменьшение этой свободы слова. То есть слова хочется привести в соответствие с определенной деятельностью, с реакцией на них».
По мнению публициста Вадима Белоцерковского, СМИ должны быть кооперативными, они не могут принадлежать ни капиталу, ни власти, а принадлежать трудовому коллективу телевизионного канала или редакции. «Это слишком важный орган для нашей страны, которая пытается стать демократической, но никогда ею не была, равно как к капитализму Россия не способна.
К сожалению, кооперативные СМИ «сегодня утопия для России, потому что интеллигенция этого не понимает почти совсем, народ пассивен, задавлен, потерял способность себя защищать, в значительной степени потерял способность и солидарности.»
Каков же выход из многоплановой противоречивой проблемы свободы слова в нашем государстве? Очевидно, что нет свободы без СМИ, но так же очевидно, исходя из либеральной концепции «нет свободы без собственности», что обладание свободой возможно только тогда, когда есть собственность, в данном случае на СМИ.
«Надо, чтобы собственность либо принадлежала всем, я имею ввиду СМИ, и тогда мы получим политическую свободу выражения мнений, либо увеличить количество частных собственников до такого предела, чтобы каждый мог прийти на частное СМИ и высказать свою точку зрения. Другого выхода я не вижу. Один вариант социалистический, другой – либеральный. Столкновением двух парадигм и будет развиваться наше общество». (В. Федотова)
О том, что СМИ по определению не могут оставаться в частных руках, говорил Абдусалам Гусейнов, замдиректора Института философии РАН, потому что «информация, точно так же, как знание, есть такая вещь, которая по определению не может функционировать в режиме частной собственности. Но можно ли отделить одно от другого? Вот вопрос, над которым надо думать. Опыт наш показывает, что этого сделать нельзя».