В информационной цивилизации, кто владеет информационными средствами, тот, действительно оказывает реальное влияние на людей, поэтому чем дольше, тем острее идет борьба за СМИ, посредством которых можно прийти к власти и манипулировать ею. Если государство хочет быть сильным, оно не может позволять отдельным корпоративным группкам (владельцам СМИ) осуществлять подобное влияние, хотя здесь возникает опасение за свободу слова. В этой связи усиливаются роли интеллигенции в обществе. В. Стегин призывает на помощь в осмыслении этой проблемы идею философа Г.И. Наана (ж-л «Власть и дух»): общество, представляя целостный организм, имеет в своей генетике две стороны.
«Одна, связанная с необходимостью изменения, мутации членов общества. А вторая с их сохранением и воспроизведением того, что есть. Так вот по мысли Наана, воспроизведение и сопряжение – дело бюрократии, т.е. государственной власти, они обеспечивают сохранение вида. А мутации вносит интеллигенция. Ее предназначение не во власть идти. Идя во власть, она становится бюрократией. А ее предназначение – менять культуру, вносить путаницу в культуру. Возникает конфликт: власть всегда стремится оградить себя от новых идей и от критики своих действий, сделать так, чтоб ничего этого не было. И поэтому она начинает ущемлять интеллигенцию. А поскольку у интеллигенции нет никаких рычагов и институтов для защиты, то понятно, что власть всегда выигрывает.
Свободная пресса – как раз защита интеллигенции от бюрократии. В XX веке в демократических обществах эти процедуры отработаны. Но сейчас, коль скоро СМИ в глобальном масштабе становятся могучим средством формирования добровольно-принудительных типов поведения и поскольку мощные корпорации, национальные и транснациональные, в этом заинтересованы, здесь возникает колоссальной сложности проблема: возможна ли вообще в этих условиях свободная пресса?» (В. Стегин)
Профессор Дипломатической академии Владлен Сироткин напомнил об опыте Франции и Англии относительно соотношения свободы слова и собственности на средства массовой информации. Во-первых, там существуют наблюдательные советы. Во-вторых, многие печатные издания акционированы обществом известных журналистов. Например, газета «Монд» (Франция) находится в собственности коллектива, и никакие олигархи не могут оказать на нее влияния. Одной из предпосылок вседозволенности (имитации свободы слова), которую позволяют себе некоторые СМИ, член-корр. РАН Н. Лапин назвал следование большинства СМИ принципу корпоративности, когда журналисты по возможности не вступают в полемику друг с другом.
О том, что в сегодняшней России ни государство, ни СМИ не защищают ни гражданина, ни национальных интересов, говорил доцент Высшей школы экономики В.Махнач:
«У нас ведь в самом деле как бы свободная пресса, как бы государство, как бы власть, как бы оппозиция – сплошной набор бесконечных «как бы». Нужна ли свободная пресса каждому гражданину или правы те, кто доказывал, что только интеллектуалу? Нет, каждому, кто получил удар резиновым демократизатором. Безусловно, каждому и каждый это понимает. Потому что наличие прессы более или менее разномастной увеличивает способность к огласке гражданина, группы граждан, корпорации и т.д. Но пресса эту функцию не выполняет. Она категорически отказывается интересоваться этими демократизаторами. Пресса не способствует формированию гражданского общества». (В. Махнач)
Многие участники дискуссии согласились с тем, что базовые ценности российского общества находятся за пределами интересов СМИ. Важнейшие проблемы, обсуждение и решение которых формирует гражданскую позицию, отсутствуют в печати и на ТВ. Каждый раз, когда речь заходит о глобальных проблемах построения демократического общества, конструктивная информация заменяется «информационными шумами». Например, в теме распределения собственности ни власть, ни пресса не способствуют, чтобы возможно больший процент членов общества стали собственниками. В оценках отношения Центра и регионов пресса пугает тоталитаризмом или сепаратизмом. Но эти проблемы, как и многие другие, гораздо многогранней, глубже. Несомненно, демократия выстраивается только снизу. «…свободная пресса хороша, даже более того, драгоценна тогда, когда мы относимся к ней как к одной из разновидностей сфер обслуживания, как к полиции. Если пресса, как и полиция, становится властью, общество в опасности». Это особенно актуально для России, где общество не подготовлено к защите от «манипуляции сознания» со стороны СМИ. В этой связи В. Третьяков приводит ситуацию с президентом Америки Клинтоном и небезызвестной Моникой Левински. Темой их отношений были заняты все американские СМИ, она была вынесена на разбирательство Сената. Но как только встал вопрос об импичменте президенту Америки, все сразу замолчали, потому что сработал инстинкт самосохранения общества: отставка законно избранного президента могла нанести вред национальным интересам Америки. В. Третьяков подчеркнул, что в колоссальной силе СМИ, а тем более силе общенациональных телеканалов, мы все убеждаемся во время выборов. Всем памятно, как с помощью ОРТ победило «Единство»: еженедельно выходящий на экран журналист фактически уничтожил очень сильные позиции столичного мэра. В свою очередь, именно благодаря СМИ на политическом небосклоне взошла новая звезда президента России. Телевидение является самым сильным политическим оружием, прежде всего, в силу его всепроникновения и специфических средств воздействия. Бывший редактор «Независимой газеты» отметил клановость и закрытость ТВ, упомянув о существовании на «старом НТВ» «черных списков», в которые внесены издания и люди, не желательные для появления на экране.
«Газеты сегодня ничто в сравнении с ТВ. Газета звучит только тогда, когда ее процитируют на телевидении. Это заставляет газеты добиваться благосклонности общенациональных каналов. Поэтому любой журналист из газеты, почти любой, побежит с радостью на любой телеканал, куда бы его ни приглашали.
Телевидение сегодня, безусловно, колоссальная машина по изготовлению разных продуктов, в том числе, продукции под названием «свободная мысль», «свободное слово» и так далее. Но и пропаганда – безусловно, и манипуляция, безусловно» (В. Третьяков)
По мнению В. Третьякова, свобода распространения информации, свобода электронной прессы – это, в том числе, и проблема национальной безопасности. Поэтому газеты могут принадлежать кому угодно, но ТВ...? К тому же, не надо путать свободу слова и свободу распространения информации.
«Свобода слова должна быть абсолютной, а вот свобода распространения информации, свобода прессы – это оружие. На Западе умеют найти механизмы, которые снимают эти проблемы, сохраняя видимость демократии, а иногда и в целом демократию». (В. Третьяков)
Можно ли говорить о свободе вообще как о реально существующей в мировой истории? Может быть, «свобода только одна из великих иллюзий, владеющих человеческим сознанием»? Такой философский вопрос поставил перед участниками дискуссии Вадим Межуев. Можно ли искать ее в современном обществе? Опыт XX века показывает, что не только в России свобода слова находится под вопросом.
«Я не считаю, что современный Запад движется по пути свободы, да и сам он так не считает, когда говорит о себе. Возникшее на Западе массовое общество сделало главной своей ценностью ценность власти. Кто сегодня герой дня? О ком больше всего пишут в прессе? Кого в первую очередь показывают на ТВ? Это люди власти, не инакомыслящие, не борцы за свободу, а властная элита находится в центре общественного внимания» (В. Межуев).
Приведенная в сокращении дискуссия была последней столь обширной и представительной по составу участников, по многообразию и уровню поднятых в ней вопросов относительно СМИ и демократии в России. И если уход команды Евгения Кисилева с канала НТВ активно обсуждался в прессе, то изъятие канала ТВС из российского информационного пространства закончилось простым отключением шестой кнопки и не получило столь широкого резонанса в российском общественном дискурсе.
В интервью «Нью-Йорк Таймс» президент России В. Путин, отвечая на многие вопросы западных журналистов, коснулся и свободы слова в России, по его мнению напрямую связанной с экономической независимостью прессы: «Для того чтобы обеспечить реальную свободу прессы, мы должны обеспечить возможность экономической независимости СМИ, и мы настойчиво будем это делать, и всячески будем поддерживать реальную независимость прессы, даже если нам не нравятся те идеи и те мнения, которые высказываются в СМИ» («Время новостей», 07.10.2003 г.). Президент не отрицал, что государству удалось подчинить себе многие национальные средства массовой информации, но продуктивней ли было для общества, если бы они остались в ведении олигархов, которые, выдавая свои групповые интересы за общенациональные, транслировали их через контролируемые ими СМИ. По сути была предпринята попытка создать в России систему олигархического правления людьми, разбогатевшими в одночасье. «Их государство назначило миллиардерами: просто раздало государственное имущество практически бесплатно… Они люди умные, пронырливые, они прекрасно поняли, как можно манипулировать общественным мнением, и по сути, также, как поступили с природными ресурсами, начали поступать и со средствами массовой информации, с общественными национальными каналами телевидения, и так далее, подчиняя их своим групповым интересам, подменяя общенациональные интересы групповыми» – таким образом сформулировал суть государственной информационной политики В.В. Путин.