Согласно ст. 10 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" судья Конституционного Суда Российской Федерации приносит присягу следующего содержания: "Клянусь честно и добросовестно исполнять обязанности судьи Конституционного Суда Российской Федерации, подчиняясь при этом только Конституции Российской Федерации, ничему и никому более". В чем-то похожая норма содержится и в ст. 9 Федерального конституционного закона от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации", в соответствии с которой при вступлении в должность Уполномоченный приносит присягу следующего содержания: "Клянусь защищать права и свободы человека и гражданина, добросовестно исполнять свои обязанности, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законодательством Российской Федерации, справедливостью и голосом совести".
Приведенные выше примеры являются лишь малой частью тех норм, которые содержат подобные требования, однако и эти примеры наглядно показывают, насколько фундаментальными являются эти понятия, исходя из понимания которых выстраивается вся правовая система общества. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы в государстве были выработаны и культивировались единые, универсальные, всеобъемлющие подходы в понимании этих важных правовых категорий, принимались меры по укреплению в народе соответствующих качеств. В противном случае, при неправильном или противоречивом их толковании, либо низком состоянии этих качеств у законодателей или правоприменителей эффективность правового регулирования может быть существенно подорвана, а правовая работа будет находиться на низком уровне.
На это справедливо указывает И.А.Ильин, сравнивая роль и значение образования и воспитания в жизни человека и государства. В частности, он отмечает, что «…образование, само по себе, есть дело памяти, смекалки и практических умений в отрыве от духа, совести, веры и характера. Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, – бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, – и начинает злоупотреблять. Надо раз навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем бессовестный грамотей; и что формальная «образованность» вне веры, чести и совести создает не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации»[184].
С подобным заключением трудно не согласиться. Верность этого положения подтверждается анализом неуклонного роста преступности как в военных организациях, так и в других государственных структурах. Во избежание пагубных последствий от «бессовестных грамотеев» (находящихся на ответственных государственных или общественных должностях) как для правовой работы, так и для государства в целом необходимо пересмотреть порядок доступа к образованию, исключив возможность получать его людям, зарекомендовавшим себя с худшей стороны, имеющим негативный набор социальных качеств личности, злую волю и т.п. Образование должны получать достойные граждане, способные пользоваться этими знаниями во благо своего народа и государства. Правовое закрепление этих мер будет с одной стороны предотвращать возможный ущерб от высокого профессионализма злонамеренных лиц, а с другой, будет стимулировать самовоспитание молодого поколения к доброй воли, к борьбе за утверждение справедливости, в лучших традициях добросовестного отношения к труду, содействовать духовному самосовершенствованию, способствовать оздоровлению и укреплению правосознания, а значит и повышению уровня правовой работы, и благосостояния государства в целом.
В этой связи особое значение приобретает также и вопрос организации надлежащего воспитания народных масс. Представляют в этой связи особый интерес исследования И.Ильина, который, в частности, указывал, что воспитывать людей к справедливости нельзя без веры и религии, ибо вера в Бога есть главный и глубочайший источник чувства ранга и воли к качеству. Справедливость есть не что иное, как любовное и художественное вчувствование в живого человека с желанием верно видеть его и верно обходиться с ним. Справедливость есть совестное доброжелательство. Справедливость есть всенародное братство. Справедливость есть живое и чуткое правосознание, которое готово поступиться своим и отстаивать чужое. Справедливость есть чувство меры в размежевании людских притязаний и интересов. Справедливость есть искусство искать и находить «для каждого свое» (формула римского права). Воспитывать, по утверждению И.А.Ильина, эти способности и настроения в народе – значит вести его к справедливости. При этом, воспитание должно не только будить в народе волю к справедливость, но и укреплять в нем дух жертвенности, т.е. согласие во имя общего, национально-государственного дела отдавать свое и не добиваться во что бы то ни стало справедливости для себя. Истинная христианская и гражданская доблесть ищет справедливости для других и охотно жертвует «своим» сверх всякой справедливости. И чем сильнее и живее этот дух в народе, тем могущественнее его государство: ибо жертвенность народа есть источник настоящей политической силы[185].
Данные выводы особенно актуальны для военной организации, которая собственно и держится вся на жертвенности народа. Особенно сильно это проявляется в системе комплектования войск по призыву. Всеобщая воинская обязанность требует наличия в народе глубокого чувства справедливости и жертвенности, без которых этот механизм начинает давать сбои. Наглядным подтверждением этому может служить анализ данных по росту за последние 15-20 лет уклонения молодежи от службы в армии, что вызвано, прежде всего, падением в обществе представлений о справедливости и жертвенности, во многом обусловленным и навязываемым на протяжении этого времени через СМИ.
Чрезвычайно важным является и другой вывод И.А.Ильина о том, что воспитывать людей к справедливости нельзя без веры и религии. Данное обстоятельство будет подробно рассматриваться в последующих параграфах, однако уже здесь следует отметить, что указанный фактор не используется до сих пор в должной мере ни в организации и проведении в войсках воинского воспитания, ни в осуществлении правового воспитания, в связи с чем огромный накопленный человечеством на протяжении веков духовный потенциал остается незадействованным в системе воспитания, что, в свою очередь, негативно сказывается на успехах всего военного дела.
Кроме того, очевидно, что такие категории как добросовестность, разумность и справедливость являются субъективными, внутренними свойствами личности и лежат в нравственной, духовной плоскости, поэтому наличие у субъекта правоотношений таких высоких нравственных, духовных качеств, которые обеспечивали бы добросовестное, разумное, справедливое правовое поведение субъекта оказывает большое влияние на эффективность права в управлении обществом, а также достижение высоких показателей духовного и материального благосостояния людей его составляющих. Отсутствие выше указанных необходимых нравственных, духовных качеств у субъектов права лишает правовую систему прочного фундамента, условий ее нормального функционирования. Неизбежными становятся манипуляции с законодательством в корыстных, эгоистических целях, злоупотребление законами либо пренебрежительное к ним отношение, что приводит к правовому нигилизму, хаосу, упадку и разрушению государства.
Следовательно, в правовом воспитании на первое место выдвигается вопрос формирования и всемерного укрепления у граждан единых, выработанных опытом многих поколений нравственных и духовных качеств, наличие которых обеспечивает высокий уровень правосознания, правовой культуры и, как результат, высокий уровень правовой работы, благосостояния государства.
Другим существенным аргументом в пользу явного преимущества правового воспитания по отношению к правовому обучению (а также того, что правовое обучение выступает, по сути, лишь определенной стадией правовоспитательного процесса) является то обстоятельство, что знания, полученные в процессе правового обучения, имеют более поверхностный характер по отношению к тем убеждениям, навыкам, привычкам, сложившимся правилам поведения, которые усваиваются личностью, впитываются в ее «плоть и кровь», становятся нормой поведения в результате правового воспитания. Особенно остро эта разница ощущается в критических ситуациях, когда нет времени вспоминать, обдумывать, взвешивать и т.п., а необходимо быстро и решительно действовать. Поэтому чрезвычайно актуальными эти выводы являются для военнослужащих, которые, не имея соответствующих качеств и навыков безусловного повиновения командирам (начальникам), правомерного поведения, а обладая одними знаниями, – в боевой обстановке могут проявить колебания, неуверенность, замешательство, нерешительность и т.п., а в результате, как следствие, это может привести к невыполнению приказа командира, срыву выполнения боевой задачи.
Отсюда вывод: результаты правового воспитания воина (его убеждения, качества, черты характера, навыки, привычки правомерного поведения и т.п.) более устойчивы по сравнению с результатами правового обучения (полученными им знаниями) к воздействию негативных факторов на сознание людей, в т. ч. и с целью изменить их поведение в нужном для противника направлении. Такой вывод обусловлен природой человеческого естества, его психики. Человек склонен забывать полученную информацию. Новые знания постепенно вытесняют ранее приобретенные, которые постепенно тускнеют, частично стираются в памяти и безвозвратно утрачиваются, в связи с чем новая, более свежая информация негативного характера может отрицательно повлиять на поведение индивида и он может в короткий срок изменить представление о предмете, свое мнение о нем и, в результате, принять неправильное решение, в то время как поменять убеждения, а тем более характер и привычки процесс достаточно долгий и трудоемкий, требует проведения глубокой переоценки сложившейся системы ценностей, приложения больших волевых усилий.