Таким образом, подведя краткий итог всему выше изложенному можно прийти к заключению о том, что правовое воспитание есть главная движущая сила формирования и укрепления правосознания и правовой культуры воинов, укрепления воинской дисциплины и правопорядка в войсках, улучшения состояния правовой работы и, как результат, повышения боеготовности частей и подразделений, обороноспособности государства в целом. Правовое воспитание выступает более общим, фундаментальным понятием по сравнению с правовым обучением, которое, в свою очередь, является элементом правового воспитания, одним из средств повышения его уровня. Эффективность правового обучения зависит от уровня правового воспитания воина, в то время как правовое воспитание может повышаться и без непосредственного использования правового обучения (с использованием других средств и способов воздействия на правосознание). Главными источниками повышения уровня правового воспитания, формирования и укрепления правосознания являются нравственные, духовные, религиозные, идеологические и психологические основы существования личности и общества, которые и следует всемерно, постоянно и неуклонно укреплять в воинских коллективах.
2.3 Нравственные основы правосознания и их влияние на состояние правовой работы в ВС РФ.
«Что есть государство? — вопрошал в середине XIX века знаменитый московский первосвятитель, митрополит Филарет (Дроздов). — Союз свободных нравственных существ, соединившихся между собою, жертвующих частью своей свободы для охраны и утверждения общими силами Закона Нравственности, который составляет необходимость их бытия». Эта религиозно-нравственная основа государственной жизни сегодня чуть ли не напрочь выпала из общественного сознания, часто трактующего государство лишь как бездушный механизм поддерживания примитивного материального благополучия граждан.
Результат такого мировоззренческого убожества налицо. Само государственное тело, его территория, ресурсы, иные богатства становятся объектом разрушительной, жестокой и беспринципной борьбы политиканов, гибельной для державы, разъедающей, как срамная болезнь, внутренности государственного механизма, саму государственную власть во всех ее проявлениях.
Только там, «где священный закон нравственности неколебимо утвержден в сердцах воспитанием, верою, здравым, неискаженным учением и уважаемыми примерами предков, — говорил владыка Филарет, — там сохраняют верность Отечеству, жертвуют ему собой без побуждений воздаяния или славы. Там умирают за законы, тогда как не опасаются умереть от законов. Если же закон, живущий в сердцах, изгоняется ложным просвещением и необузданной чувственностью — нет жизни в законах писаных: повеления не имеют уважения, исполнение — доверия. Своеволие идет там рядом с угнетением, и оба приближают общество к падению». Сегодняшняя злободневность этих слов лишь подтверждает правоту и прозорливость мудрого старца... [186].
Большой вклад в исследование проблемы отношения права и нравственности внес выпускник Санкт-Петербургской Военно-юридической академии, а позднее состоявший и профессором этой академии, ученый-юрист, педагог – Мушников Александр Александрович (1849-1909), который наряду с разработкой вопросов военного законодательства создал, по сути, стройную систему взглядов, в соответствии с которыми представление о добре и зле, из которых выводятся начала нравственности и права, не является произвольными установлениями человека, а вытекают из врожденного нравственного чувства, влекущего его к добру. Конечная же цель жизни человека определяется посредством Божественного откровения.
Рассмотрение этих вопросов представляется достаточно важным, поскольку правовая работа, являет собой деятельность людей, направленную на достижение определенных, важных для общества людей целей, должна учитывать «человеческий фактор», внутреннее строение человека, его влечения (устремления) и конечную цель жизни.
Этимологическое происхождение слова «нравственность», по меткому замечанию А.А.Мушникова, показывает, что нравственное чувство составляет постоянное и неизменно присущее природе человека свойство. Это слово имеет одинаковый корень с глаголом «нравиться», а также с существительным «нравы» (обычаи), т.е. означает, с одной стороны, нечто нравящееся человеку, как совпадающее с требованиями его природы, а с другой – нечто постоянное и не подлежащее изменению. Выражения «этика» и «мораль» (из которых первое – греческого, а второе – латинского происхождения) тоже означают постоянное, устойчивое и неизменное начало, руководящее действиями человека[187].
Исследуя сущность нравственности, ее влияние на поведение людей и состояние общества, А.А.Мушников приходит к заключению, что нравственное чувство находится в тесной связи с религиозными потребностями человека, которые выражаются в постоянном его стремлении к живому общению с Богом. Но эта связь нравственности с религией получила всеобщее значение лишь в христианстве. В древних же религиях языческого мира представление о Божестве не соединялось с представлением об источнике нравственного добра, и потому языческие религии не заключали в себе нравственных предписаний. Учение о нравственности составляло в языческом мире лишь предмет философских умозрений, которые имели в истории человечества то значение, что подготовили почву к усвоению и пониманию всей глубины христианского учения и тем облегчили распространение христианства. Но сами по себе философские рассуждения о нравственности не могли получить большого влияния на общество, т.к. всегда оставались достоянием лишь незначительного числа образованных людей и не проникали в низшие классы народа; к тому же нравственные правила, составляющие простой плод человеческих рассуждений и не поставленные в связь с религией, никогда не могут заслужить уважение и пользоваться доверием в глазах людей. Последствием этого был совершенный упадок нравственности в языческом мире: люди, лишенные всякого руководящего начала в жизни, искали удовольствия в необузданном разврате и грубой чувственности, и мало-помалу всеобщее отчаяние овладело миром.
Тогда-то, по соизволению Божьего Промысла, произошло чудесное событие воплощения Сына Божия на земле, явившегося по выражению Святого Писания (Галат. 4, 4), «когда пришла полнота времени», чтобы переродить падшую природу человека и обновить мир, погрязший в грехах и пороках. Христианство раскрыло человечеству, что источник нравственного добра есть сама Божественная воля и что нравственный закон, есть внутренний закон Божий «написанный в сердцах» людей (Римл. 2, 15): если Сам Бог, создав человека, подчинил духовную его природу нравственному закону, то соблюдение человеком этого закона есть требование Божественной воли, а нарушение его, есть грех против Бога. В лице Сына Своего, воплотившегося в человеческой природе, Бог дал людям идеал нравственного совершенства, подражать которому они должны стремиться; если же идеал этот ни для кого из людей не достижим, то в этом и выражается божественное его происхождение. Христианское учение в связи со всей земной жизнью Христа, его страданиями, смертью и воскресением, произвело столь неотразимое впечатление на человечество, что Божественная личность Христа навсегда останется путеводной звездой человечества и непоколебимой опорой для постоянного нравственного совершенствования людей; всякое общение с Христом через веру и любовь к Нему всегда будет облагораживать человека и возвышать его дух, а всякое отчуждение от Христа будет иметь своим последствием огрубение человеческой природы[188].
Следующий важный вывод, к которому приходит А.А.Мушников, состоит в том, что в христианстве нравственное чувство человека слилось нераздельно с религиозным, в связи с чем и нравственное учение должно быть основано на религии. Имея столь прочную основу, нравственное учение проникает вместе с религией во все классы человеческого общества, образованные и необразованные, и делается доступным всем и каждому[189].
Другой выдающийся русский правовед конца XIX начала ХХ века П.Новгородцев, исследуя причины кризиса правосознания, пришел к нижеследующим важным выводам. «Правовое государство не есть венец истории, не есть последний идеал нравственной жизни; это не более, как подчиненное средство, входящее как частный элемент в более общий состав нравственных сил. Отсюда недалек и следующий вывод, что право по отношению к полноте нравственных требований есть слишком недостаточное и грубое средство, неспособное воплотить чистоту моральных начал». Анализируя далее кризис правосознания на рубеже веков он отмечает, что никогда быть может, так, как в тот период, не чувствовалась недостаточность чисто правовых начал и необходимость подкрепить их воздействием нравственных факторов. Указывая на утопию Фихте, считавшего возможным установить столь прочный правовой строй, что он мог бы сохраниться непоколебимым, даже если бы в обществе «вовсе не было доброй воли», П.Новгородцев отмечает, что время выдвигает взгляд диаметрально противоположный этому: без более прочных нравственных скреп общество обречено на потрясения, может быть на гибель. Это представление об отношении правового и нравственного элементов очень удачно выражено словами русского писателя: «только незащищенныя внешней властью моральныя нормы могут служить коррективом к защищаемым этой властью нормам права, а без такого корректива само право рано или поздно под влиянием новых социальных конъюктур осуждено на разрушение»[190].