Как метко было подмечено профессором А.А.Тер-Акоповым, нормы морали и нравственности, соответствовавшие так называемому социалистическому распределительному принципу пользования социальными благами, пришли в противоречие с новыми, так называемым рыночным принципом конкуренции и вынуждены были отступить. Их выбросили как ненужную вещь вместе с коммунистической идеологией, на которую эти нормы опирались. Другой претендующей на господство идеологии в запасе не оказалось. В какой-то мере общественную нравственность подпитывает религия, но она пока еще не набрала, по ряду объективных причин, необходимой силы и не заняла подобающей ей роли генератора общественной морали и нравственности[207].
Анализируя роль морали в правовой сфере, ее связь и взаимодействие с правом А.А.Тер-Акопов приходит к следующим важным выводам.
1. С развитием цивилизации соотношение морали и права меняется, идет процесс замещения некоторых норм и элементов морали правом; право вбирает в себя отдельные моральные нормы, усиливая их санкционирующий элемент; оно также берет на себя регулирование отдельных новых отношений, которые могли бы быть предметом морали.
2. Несмотря на возвышение права, мораль сохраняет, по крайней мере должна сохранять, свою доминирующую по сравнению с правом роль. Во-первых, потому что является генетической основой права, которое будет всегда следовать за моралью; во-вторых, право само является предметом морали, моральной ценностью: в праве отражаются и закрепляются нормы морали, а соблюдение юридических законов становится критерием нравственного поведения. Все проблемы общества, в том числе и закрепленные правом, в первую очередь моральные, а затем только правовые.
3. Перспективы цивилизации следует связывать не с правом, а с нравственностью, государство должно быть в первую очередь не правовым, а нравственным. Для строительства нравственного общества на конкретном этапе можно и нужно использовать правовые средства, не забывая их подчиненное по отношению к нормам морали и нравственности положение[208].
Данные выводы представляют особую ценность для понимания сути правовой работы в обществе в целом и в Вооруженных Силах в частности. Нравственные ориентиры и критерии в правосознании, их всемерное укрепление – есть та направляющая и корректирующая сила, которая должна во многом определять содержание правовой работы, ее суть и смысл.
За нравственностью, по глубокому убеждению А.А.Тер-Акопова, стоит религия, в России – это православное христианство как доминирующая, но не противодействующая другим традиционным вероучениям (исламу, буддизму, иудаизму) духовная сила. Право в своей основе, в глубинных тайниках, как бы в историческом подсознании народа, таит проверенные временем обычаи, традиции, религиозные установления, которые связывают людей в единое общество, придают ему устойчивость, оправдывают или отвергают политические решения и законодательные акты, осуждают или, напротив, одобряют поступки людей независимо порой от того, соответствуют ли они правовой форме[209].
Вместе с тем, не все еще осознают религиозные основы мироустройства, роль религии в жизни общества, особенно в его нравственной и правовой сферах. Как отмечает лауреат сталинской премии, доктор медицинских наук святитель Лука (Войно-Ясенецкий), «общая причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, как утверждает Бэкон, и это с Божественной простотой объясняет Сам Христос: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф. 22, 29) Эти слова сказаны были саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение мертвых и существование духов (не таковы ли саддукеи нашего времени, которые принимают лишь то, что понимают?). И как тогда, так и теперь, мы не знаем именно этих двух областей: содержания Священного Писания и силы Божией, то есть той реальности, о которой говорит Писание и которая открывается религией, как опыт и переживание»[210].
Данный вывод, о том, что предубеждения против религии возникают на основе незнания, является чрезвычайно важным и заставляет переоценить систему воспитания и в т.ч. систему правового воспитания военнослужащих. Такая переоценка должна основываться на понимании роли и значении, которую на протяжении всего существования России и ее Вооруженных сил играла религия.
Патриотизм, вера в помощь Божию, благородство и высокая духовность всегда были присущи защитникам нашей Родины, которые жизнью и подвигами подтверждали и сегодня подтверждают верность этим идеалам. Очевидна и глубока взаимосвязь Российской Армии с Православием, которое на протяжении тысячелетия воспитывало эти высокие качества. Именно вера в Бога и любовь к Православию определяли духовный облик российского воина, давали ему силу духа и стойкость в бою.
Как справедливо замечает А.Бычков основой нравственности и крепости общества всегда была Вера. Не только российская, но и мировая история убедительно показывают, что успех государственного, хозяйственного строительства, надежность вооруженной защиты Отечества, место нации в мире определяется в конечном счете не количеством материальных ценностей, грубой силой, а крепостью народного духа[211].
Как отмечается в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви: «Исполняя миссию спасения рода человеческого, Церковь делает это не только через прямую проповедь, но и через благие дела, направленные на улучшение духовно-нравственного и материального состояния окружающего мира. Для сего она вступает во взаимодействие с государством, даже если оно не носит христианского характера, а также с различными общественными ассоциациями и отдельными людьми, даже если они не идентифицируют себя с христианской верой. Не ставя прямой задачи обращения всех в Православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, подвигнет их к миру, согласию и благоденствию…»[212].
В богословии Православной Церкви принимается положение о реальности естественного нравственного закона, который обретается во всех людях и благодаря которому признаются фундаментальными правила и законы нравственной жизни человека и общества. В послании к римлянам Апостол Павел говорит о всеобщей виновности людей перед Богом, ибо никто не может оправдаться тем, что не знал, как поступить в своей жизни, потому что нравственный закон написан в сердце каждого человека (см. Рим. 2, 15). Этот закон дан Богом и является общим достоянием всех людей, этот закон ориентирует каждого человека в выборе добра. Все люди ответственны за нарушение требований нравственного закона, потому что неповиновение закону влечет за собой будущее возмездие. Указания на естественный нравственный закон можно найти в творениях святых Афанасия Великого, Григория Богослова, Василия Великого, Кирилла Александрийского, Максима Исповедника, но наиболее точно из всех восточных отцов высказывается свт. Иоанн Златоуст: «Бог вложил в человека врожденный закон, который управляет человеком как капитан кораблем или как извозчик лошадью». С нравственным законом тесно связано нравственное сознание, которое включает в себя такие понятия, как стыд, совесть, долг, ответственность, стремление к добру[213].
Все эти понятия, включаемые в нравственное сознание человека, имеют огромное значение и для правосознания, и для правовой работы. В зависимости от того, насколько глубоко восприняты эти понятия в сердце человека, настолько он и руководствуется в своей деятельности (в т.ч. и правовой) этими представлениями и устремлениями, оценивает и совершенствует с их помощью свою работу (в т.ч. и правовую). Одно из центральных мест в правосознании и правовой работе занимает совесть человека, оказывающая существенное влияние на поведение человека, и дающая нравственную оценку такого поведения.
Как метко отмечает И.А.Ильин, совесть есть один из чудеснейших даров Божиих, полученных нами от него. Это как бы сама Божия сила, раскрывающаяся в нас в качестве нашей собственной глубочайшей сущности. То, на что указывает нам совесть, к чему она зовет, о чем она нам вещает, есть нравственно-совершенное; не «самое приятное», не «самое полезное», не «самое целесообразное» и т. п., но нравственно-лучшее, совершенное, согласно тому, как указано в Евангелии: «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мтф. 5, 48). Однако говоря так о совести, «я разумею не то, что нередко обозначают этим словом в повседневной жизни. Я разумею живую и не урезанную расчетом христианскую совесть, озаренную и просвещенную Христом, верную Ему и окрепшую на Его заветах. Человек, верно переживший совестный акт, завоевывает себе доступ в сферу, где долг не тягостен, где дисциплина слагается сама собою, где инстинкт примеряется с духом, где живут любовь и религиозная вера[214].
Такое глубокое понимание и раскрытие сущности человеческой совести делает доступным понимание той огромной роли и значения, которую она призвана играть в правосознании и в правовой работе. Ослабление и угасание этого важного нравственного элемента в человеческом сознании приводит к серьезным негативным последствиям в правосознании и правовой работе. Огромная важность этого социального явления вызывает необходимость более внимательно рассмотреть его проявления и взаимосвязь с правосознанием и правовой работой.
Беда современного человечества, указывал И.А.Ильин, состоит в том, что оно как бы разучилось переживать совестный акт и отдаваться ему, что весь его «ум» и вся его «образованность» есть мертвое и отвлеченное действие рассудка, недурно соображающего о «целесообразности» разных средств, но ничего не разумеющего в вопросе о священных целях жизни. Христианская совесть, этот драгоценный и благодатный дар христианского откровения, как бы смолкла за последние века европейского просвящения и особенно за последний век капиталистического расцвета. А это указывает на то, что «просвященному» и безрелигиозному человеку наших дней предстоит вступить на путь больших страданий и потрясений. Ибо совесть не есть какое-то сверхдолжное и недоступное обыкновенному человеку дело «праведника» или «отшельника», ненужное рядовому человеку и бесполезное для верхнего, ведущего социального слоя. Напротив, совесть нужна каждому человеку, и не только в великие, поворотные моменты его жизни, но и в ежедневных делах и в обыденных отношениях; и то, что совсем не тронуто ее лучом, оказывается не только недоброкачественным в смысле духовной ценности, но и жизненно не прочным, не крепким, в высшей степени подверженным распаду и в личной и в общественной жизни.