От услаждения один шаг до желания. Отличие между ними то, что душа услаждающаяся пребывает в себе, напротив, желающая склоняется к предмету, имеет к нему стремление, начинает искать его. Оно никак не может быть безвинным, ибо совершается согласием или рождается современно с ним, как бы из-под него; согласие же всегда в нашей воле.
От желания еще одною чертою отличается решимость, именно тем, что в состав или в условие рождения ее входит уверенность в возможности и видение средств. Желающий изрек согласие на дело, но еще ничего не придумал и не предпринимал к достижению своей цели; у решившегося все уже осмотрено и решено, остается только приводить в движение члены тела или другие силы для соответствующего производства дел.
Когда же наконец и сие будет совершенно, тогда кончается все делопроизводство греха и является дело – плод развращения, зачатого внутри и родившего беззаконие вовне»[288].
Подобное понимание внимания и выявление его места и роли в человеческой деятельности позволяет увидеть его связь с правосознанием и правовой работой, уразуметь, как правовая работа зарождается в недрах правосознания и проявляется во вне в конкретных делах. Анализ приведенного механизма преобразования пришедшей на ум мысли в конкретное дело показывает, что именно внимание является в нем ключевым звеном «более виновным» в совершении человеком греха, нежели другие действия. Оно подобно (по своей духовной сущности) некоему главному «стражу» у входа в душу человека, который может прогнать негодные мысли (образы) пришедшие на ум, либо, замедлив это своевременно сделать, допускает, по сути, к совершению человеком следующего шага – услаждения греховным предметом, а это «есть уже прямо грех», т.е. беззаконие, преступление.
Вместе с тем, по светскому законодательству подобные действия преступлениями не являются и к уголовной ответственности лица их совершившие не привлекаются. Это свидетельствует об огромной содержащейся в христианстве потенциальной мощи, направленной на профилактику правонарушений, в особенности преступлений (посредством актуализации внимания граждан на необходимость борьбы с преступностью в человеке на самых ранних стадиях ее возникновения – на борьбе с греховными помыслами с помощью управления вниманием). Данный потенциал должен быть востребован государством (как это и было до революции, когда Православие было государственной религией, а в школах и ВВУЗах изучали закон Божий и Богословие) и использован с максимальной пользой для граждан, общества и самого государства.
Примечательно и то, что духовные источники поведения (правомерного или преступного) осознаются и учеными правоведами, которые отмечают: «В своей повседневной деятельности мы также констатируем: всякое деяние человеческое изначально зарождается в духе, в сфере сознания, облекается мыслью»[289].
Отнесение святыми отцами большей виновности именно к вниманию позволяет глубже понять, с чего начинается умысел на совершение преступления и как вообще зарождается правонарушение, беззаконие. Такое понимание возникновения греха позволяет более эффективно бороться с преступностью, проводить соответствующие профилактические мероприятия, удерживающие внимание людей на положительных образах, благородных мыслях. И наоборот, захват и удержание внимания людей на отрицательных, аморальных, преступных образах, идеях, мыслях, способах поведения, в свою очередь, способствует проникновению этого негатива во внутренний мир человека, а значит и снижению духовного потенциала людей, их уровня культуры, правосознания, отрицательно влияет на состояние правовой работы, провоцирует рост преступности в обществе.
В этой связи интересно сравнить содержание информационного потока СМИ в советский период, когда запрещалась пропаганда жестокости, насилия, безнравственности, когда существовали соответствующие «фильтры» в виде цензуры и т.п. и сознание людей в определенной мере было защищено от негативного воздействия СМИ, – с постсоветским периодом, когда этих запретов не стало, провозглашен плюрализм мнений и цензура Конституцией России запрещена. При таком сравнении особенно сильно бросается в глаза резкий спад общего уровня культуры, правосознания и одновременно с этим рост преступности, а также и других негативных социальных явлений ее провоцирующих (алкоголизма, тунеядства, наркомании, уклонение от воинской обязанности, коррупции должностных лиц, взяточничества и т.п.).
Все это очень хорошо понимали с давних времен и поэтому всячески с этим боролись, в том числе с использованием и правовых средств. Так, в России элементы духовной цензуры появились в XVI в. В сборнике постановлений церковного собора 1551 г., который проходил с участием царя Иоанна Грозного и представителей Боярской думы находятся главы, устанавливающие ответственность за продажу книг, не соответствующих канонам религии[290]. В 1804 г. Вышел первый в истории страны Устав о цензуре, в котором было подтверждено, что «книги и сочинения церковные, к Священному писанию, вере либо толкованию Закона Божьего и святости относящиеся, подлежат рассмотрению цензурой духовной, находящейся под ведением святейшего Синода и епархиальных архиереев». Новый Устав о духовной цензуре вышел в 1828 г. В последующие годы законодательные основы духовной цензуры оставались неизменными вплоть до 1917 г. В настоящее время институт духовной цензуры продолжает действовать в целом ряде исламских государств[291].
Вынуждены были вернуться к восстановлению определенных элементов духовной цензуры партийные органы и в советский период, однако с приходом в Россию на волне перестройки либерализма, гласности, плюрализма мнений, всевозможных свобод это мощное правовое средство против негативной духовной экспансии во внутренний мир человека было уничтожено и вот уже около двадцати лет русский человек испытывает на себе мощное разрушительное духовное воздействие, оказываемое на него через различные источники разжигания страстей и воспитания греховных склонностей – на вполне законных основаниях. О пагубных социальных последствиях страсти в человеке красноречиво свидетельствуют многочисленные исследования святых отцов о духовной жизни.
Греховное расположение, иначе греховная склонность, страсть – есть постоянное желание грешить известным образом, или любовь к греховным каким-нибудь делам или предметам. Так, например, рассеянность есть постоянное желание развлечений или любовь к ним[292]. Вместе с тем, как указывает святитель Феофан Затворник в другом месте: «Всякий грех, как дело в угоду страсти, против совести, есть убийственный удар духу нашему. Удар за ударом – и конечная смерть, т.е. такое состояние, когда добрые возбуждения уже не поднимаются из сердца»[293].
Таким образом, разжигание через СМИ страстей, низменных чувств, и инстинктов, удержание внимания людей на аморальных образах последние полтора десятилетия (в результате чего безнравственное поведение становится нормой жизни, обыденным явлением, с которым и бороться уже, как будто, и не к чему) воспитывают у населения греховную склонность, любовь к греховным делам, создают питательную среду для совершения разного рода преступлений, наносят убийственные удар за ударом по духу русского народа, а при продолжении такого действа по духовным законам неминуемо приведут его к смерти. Результатом этого является разрушение правосознания, снижение уровня правовой работы, неуклонный рост преступности в России, в том числе и в ее Вооруженных Силах.
В этой связи огромное значение приобретают средства и способы борьбы с этими негативными социальными явлениями, пути укрепления духовности человека, а вместе с ним и общества, исходя из его природной духовной сущности, духовных законов мироздания. В истории Православной Церкви содержится множество примеров такой духовной борьбы (по сути, вся ее история это и есть неумолкаемая борьба Света с тьмой, Добра со злом), на опыте которых и выработаны святыми отцами действенные многочисленные духовные средства борьбы за человеческую душу.
Так, например, Святитель Феофан Затворник советует: «Страсти бейте и извнутри, и совне, а добрые стороны свои воспитывайте, давая им простор и упражнение. Главное тут – молитва. За нею следует труд доброделания… А вместе с сим должны идти душеспасительные чтения и беседы, и исполнение чинов церковных, и подвиги самоумерщвления, – отказывать себе, когда нужно, понемногу в пище, в сне, в увеселениях и во всяких утехах самоугодия и держать себя в постоянном самопротивлении и самопринуждении»[294].
Большое место среди средств духовной борьбы отводит Святитель управлению вниманием и указывает важное правило: «Итак, вот куда должно быть обращено все внимание подвижника, внутрь себя: на помыслы, пожелания, страсти, влечения, – преимущественно, впрочем, на помыслы, ибо сердце и воля не так подвижны, как мысль, а страсти и желания редко восстают отдельно, большею же частию рождаются из помыслов. Отсюда правило: отсеки помысл – и все отсекешь»[295].
Раскрывая это правило в другом месте Святитель Феофан Затворник поясняет: «Падению предшествует надменность» (зломышление) (Притч. 16, 18). Стало быть, не допускай мыслей злых, и не будет падений. Между тем, о чем больше всего небрегут? О мыслях. Им позволяют бурлить сколько и как угодно, и думать не думают когда-нибудь укрощать их или направлять к разумным занятиям. А между тем, в этой суматохе внутренней подходит враг, влагает зло в сердце, обольщает его и склоняет на это зло. И человек, сам того не замечая, является готовым на зло. Остается ему или исполнять скованное сердцем зло или бороться. Но то наше горе, что за последнее никто почти не берется, а все, как связанные, ведутся на зло[296].