Таким образом, подведя краткий итог, следует отметить, что эффективность правовых средств определяется в первую очередь уровнем правосознания тех субъектов правовой работы, которые призваны создавать эти правовые средства, применять и реализовывать их в обществе и государстве. При этом ведущую роль играют не столько специальные знания или многоопытность, сколько духовные, нравственные стороны правосознания этих должностных лиц – субъектов правовой работы, их морально-деловые качества, которые во многом и определяют степень эффективности правовых средств, оказывают существенное влияние на состояние правовой работы в целом. В связи с чем, среди мер повышения эффективности правовых средств на первое место выдвигаются меры по правильной (в соответствии с уровнем правосознания) расстановке кадров, а также меры по непрестанному повышению духовного, нравственного уровня субъектов правовой работы. Среди этих мер первостепенную роль на протяжении долгих веков играло и продолжает по прежнему играть принятое Россией еще в начале своего существования Православие (как наиболее действенное, проверенное временем учение, система накопленных человечеством знаний, в т. ч. и об оздоровлении, мобилизации, укреплении духовных и нравственных сил личности и общества), а также сформировавшаяся в результате этого Русская Православная Церковь (как социальный исторически сложившийся механизм, инструмент, средство духовного и нравственного очищения и преображения людей).
Глава 3. Цели правовой работы в Вооруженных Силах РФ, направления и пути ее совершенствования
3.1 Проблема соотношения целей и средств правовой работы в Вооруженных Силах РФ.
Государство и право – институты, с помощью которых общество строит свою жизнедеятельность, подчиненную определенной цели. Задача всякого государственного строительства, в том числе и государственного устройства России, состоит в том, чтоб найти эту цель – доминирующий общественный интерес[421].
Очевидно, что правовая работа в государстве и должна строиться, ориентируясь на эту цель, всемерно способствуя с помощью правовых средств установлению благоприятного правового режима, помогающего достигать эту цель совместными усилиями государственных органов и граждан. Однако возникает закономерный вопрос, что это за цель и как ее можно достигнуть, в том числе с использованием средств, заложенных в праве? Данный вопрос представляется фундаментальным, основополагающим для правовой работы, поскольку указанная цель, по сути, является конечной целью и правовой работы, поэтому остановимся на его рассмотрении более подробно.
Как это не удивительно, но на вопрос о цели правовой работы и способах достижения ее высоких показателей достаточно глубокий ответ дает императрица Екатерина II в своем Наказе, данном комиссии о сочинении проекта нового уложения. В ст. 43 Наказа она в частности указывает, что «для нерушимого сохранения законов надлежало бы, чтобы они были так хороши, и так наполнены всеми способами к достижению самого большого для людей блага ведущими, чтобы всяк несомненно был уверен, что он ради собственной своей пользы стараться должен сохранить нерушимыми сии законы». И далее, как бы подводя черту под этим важным утверждением, императрица Екатерина II особо подчеркивает в следующей ст. 44 «и сие то есть самый высочайший степень совершенства, которого достигнуть, стараться должно»[422].
В этом небольшом положении заключены как минимум три очень важные идеи, на которых должна строиться правовая работа, три степени совершенства, которых «достигнуть стараться должно». Первая – состоит в том, что критерием оценки совершенства правовых актов является благо людей (чем в большей степени закон способствует достижению блага – тем он совершеннее), а работа по укреплению законности («нерушимое сохранение законов») должна вести к достижению этого блага, т.е. чтобы издаваемые правовые акты были наполнены всеми способами, ведущими «к достижению самого большого для людей блага». Вторая идея указывает на связь законности и правосознания, на то, что самым прочным фундаментом законности является несомненная уверенность людей в пользе для них законов и основанное на этой несомненной уверенности их старание «сохранить нерушимыми сии законы». Третья – заключается в том, что целью государства и его правовой работы является «достижение самого большого для людей блага», а совершенные законы (также и подзаконные правовые акты) и законность выступают своего рода средством достижения этой главной цели, показателем, насколько полно и точно эта цель достигается.
Вместе с тем, встает закономерный вопрос, что же следует понимать под «самым большим для людей благом». В этой связи огромный интерес представляют исследования, проведенные А.А.Мушниковым по данной чрезвычайно важной проблеме еще на рубеже XIX и ХХ века. Обращает на себя внимание в первую очередь простота и строгая логика его рассуждений.
Как отмечает А.А.Мушников, всякое сознательное действие человека совершается им для достижения какой-либо определенной цели, которая в свою очередь, служит средством для достижения другой, высшей цели, а эта последняя является опять средством для третьей цели, и т.д. Но очевидно, что такой ряд целей, являющийся средствами одна в отношении другой, должен замыкаться верховной целью, которая могла бы вполне осмысливать и приводить к единству все прочие, подчиненные ей, цели. Эта верховная, или конечная, цель всех действий человека составляет его высшее благо. Вопрос о том, в чем должен человек искать высшего своего блага, есть основной вопрос человеческой жизни, т.к. только ясное его разрешение может установить твердое руководящее начало для определения различия между нравственным добром и злом. Важность для человека вопроса о высшем благе сознавалась уже в древнем мире, вследствие чего вопрос этот подвергался разнообразным обсуждениям в языческой философии. Но многовековой опыт человеческой жизни показал бесплодность всех попыток разрешить этот вопрос простыми усилиями человеческого разума, не опирающимися на Божественное откровение.
Развивая эту мысль далее, А.А.Мушников делает ряд других важных выводов. Человек имеет потребности материальные, общие ему с животными, и духовные, составляющие отличительную его особенность. Средства для удовлетворения своих потребностей человек находит в различных внешних предметах, составляющих его материальное достояние, к приобретению которого он, по необходимости, стремится. Но следует ли человеку искать свое высшее благо в обладании возможно большим материальным богатством? Этот вопрос может быть решен не иначе, как в отрицательном смысле, уже потому, что высшее благо должно составлять само себе цель, а не быть лишь средством к достижению других целей. Вместе с тем, стремление к материальному богатству как средству для достижения счастья на земле оказывается явно ошибочным, т.к. уже из опыта жизни известно, что само по себе оно далеко не обеспечивает человеческого благополучия, и чтобы удовлетворить свои необходимые потребности, человек не нуждается в большом богатстве; для достижения же спокойствия и довольства в жизни он должен стремиться скорее к ограничению своих материальных потребностей. Но если высшее благо не может заключаться в накоплении материальных богатств, то не следует ли искать его в чувственных влечениях, связанных с физической стороной человеческой природы? Эти влечения, свойственные как человеку, так и животным, обусловливаются, во-первых, необходимостью поддержания жизни, чем вызывается потребность в пище, и, во-вторых, необходимостью размножения рода, для чего служит природное половое чувство. Но инстинкт животного побуждает его удовлетворять свои потребности лишь в той мере, как это вызывается самой природой. Человек же, в случае извращенности его нравственных наклонностей, способен иногда искать в чувственных влечениях самостоятельную цель и предаваться всякого рода излишествам, что и проявляется в таких пороках, как чревоугодие, пьянство и половой разврат, неминуемо расстраивающих здоровье и унижающих человеческое достоинство.
После сказанного, заключает А.А.Мушников, представляется непреложной истиной, что высшее благо человека может заключаться лишь в удовлетворении потребностей духовной природы, возвышающей его над всем видимым миром. Для побуждения к тому, чтобы человек не забыл о существенных потребностях своего духа, природа одарила его чувством непреодолимого к ним влечения, но более чистым, прочным и возвышенным, чем то, какое он испытывает в отношении своих физических потребностей. Из всех же духовных потребностей господствующей над прочими и наиболее способной овладеть всем духовным существом человека является потребность религиозная: основное свойство человеческого духа состоит в стремлении к общению с Богом как первоначальным источником всего истинного, доброго и прекрасного. Только проникнувшись до глубины души таким стремлением и приняв его за руководящее начало всех своих действий, человек может достигать и в этой земной жизни истинного счастья; в противном случае, лишаясь главнейшей опоры, он отдается на произвол страстей и делается добровольной жертвой всякого зла, ведущего к духовной и телесной гибели. Таким образом, и разрешение вопроса о том, в чем состоит конечная цель земного существования человека и высшее его благо, следует искать в религиозном учении. Эту конечную цель христианская религия указывает в стремлении человека через выполнение им евангельских заветов, к высшему духовному совершенству, по слову Спасителя: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Матф. 5, 48). Но вместе с тем, религия не исключает других, второстепенных, жизненных целей человека, а только предостерегает его, чтобы он не искал в земных интересах высшего своего блага, но, стремясь к приобретению преходящих внешних благ, смотрел на них лишь как на средство к достижению своей конечной цели, помня слова Спасителя: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матф. 16, 26)[423].