Если проследить за развитием исследования сновидений Фрейдом с момента опубликования его первой книги о сновидениях в 1899—1900 годах; вплоть до его замечаний на эту тему в «Очерке о психоанализе» (1938), то становится очевид-
337
ным изменение его теоретической концепции от топографической модели к структурной. Попытка придерживаться одновременно обеих теорем, наличие которых характерно для поздних работ Фрейда, подчас затрудняет понимание его рассуждений и терминов. Понятия, которые он употреблял в своих ранних трудах, перешли частично в его поздние работы; наряду с этим Фрейд давал им и новые определения, из-за чего избежать пересечения понятий было невозможно. Экономическую точку зрения Фрейд излагал в основном на конкретных примерах, но при этом он не нашел возможности сформулировать общий экономический принцип в качестве гипотезы, которая объясняла бы работу сновидения.
РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ПОСЛЕ ФРЕЙДА
Структурная теория после смерти Фрейда получила дальнейшую разработку в трудах его последователей. Учение Фрейда о сновидении было дополнено ими и усовершенствовано. При этом были учтены также и экономические аспекты. В качестве представителей структурной теории, которые пытались с ее помощью объяснить феномены сновидения, следует назвать Арлоу и Бреннера.
Бреннер (Brenner 1955) определяет сновидение как процесс, в котором посредством фантазии удовлетворяется импульс Оно. Энергетически это означает, что катексис, который в скрытом содержании сновидения относится к элементам Оно, принуждает психический аппарат произвести работу сновидения. С помощью исполняющей желание фантазии, которая содержится в скрытом сновидении, но приводит также к образованию явного сновидения, элемент Оно уже испытывает частичную разрядку. Непонятность явного сновидения он объясняет — и здесь находится в полном согласии с Фрейдом — переводом с языка вторичного процесса на язык первичного, что Фрейд описывал как перевод в изобразительное в рамках работы сновидения. Главной причиной этого Бреннер считает деятельность Я, которое с помощью своей собственной возможной защиты делает сновидение непонятным. При этом способ защиты во сне полностью соответствует способу защиты в бодрствовании, то есть человек, например, страдающий неврозом навязчивых состояний, и во сне скорее всего воспользуется типичным для него защитным механизмом изоляции, истерик же — механизмом отрицания или вытеснения. Наконец, благодаря вторичной переработке, которая также осуществляется Я, сновидение переводится понятным для нас образом.
В работе, совместно опубликованной Арлоу и Бреннером, авторы пытаются описать сновидение как «регрессию на службе у Я» (Arlow, Brenner 1964) (см. статью Р. Хайнца). Структурный уровень сновидящего Я не соответствует полностью структурному уровню личности в состоянии бодрствования, то есть диагностические возможности относительно вида и тяжести невротического расстройства ограничены. И только тогда, когда учитывается вся целиком структура бодрствующей личности, то есть когда в рамках анализа становится известным весь контекст, с помощью сновидения можно сделать вывод об особенностях соответствующей структуры Я пациента (см. также: Kemper 1955).
Стремящиеся к разрядке энергии Оно активизируют различные функции Я и Сверх-Я, которые либо вызывают контркатексис, противодействующий разрядке энергий Оно, либо способствуют их разрядке, либо же непосредственно ее контролируют. Конечный результат при этом определяется разнообразными тенденциями Оно, Я или Сверх-Я в их соответствующих взаимодействиях.
Образование скрытого сновидения рассматривается, как у Фрейда, а в современных психологических исследованиях сна и сновидений Фишером (Fisher 1965),
338
Дементом (Dement 1964), Йовановичем (Jovanovic 1970) также доказывается, что, несмотря на общее состояние покоя, сохраняются энергии, которые, стало быть, обладают определенной активностью. Эти энергии и связанные с ними душевные процессы вызывают скрытые мысли сновидений, которые, с одной стороны, несут на себе печать дериватов влечений Оно, а с другой стороны — остатков дня. Работа сновидения описывается не так, как это мы находим у Фрейда. Здесь речь идет о принципиально таком же взаимодействии между Оно, Я и Сверх-Я, что и в состоянии бодрствования, но только на ином энергетическом уровне. Соответствующая скрытому содержанию сновидения энергия активизирует различные бессознательные функции Я и Сверх-Я подобно тому, как это происходит днем. Одни функции Я пытаются достичь удовлетворения влечения, другие — воспрепятствовать этому, то есть применить защиту, а именно под влиянием Сверх-Я. Некоторые притязания Сверх-Я связаны с притязаниями Оно, например, при мазохистских или садистских импульсах (см.статью Ж.-М. Алби и Ф. Паше). Относящиеся к защите импульсы Я могут также направиться против требований Сверх-Я или Оно; результатом этих всевозможных взаимодействий является явное содержание сновидений.
Многие функции Я и Сверх-Я в сновидении регрессивно меняются. Инстинктивные желания и фантазии, которые происходят из Оно, могут поэтому легче найти свое выражение в сновидении. В качестве важнейшей составной части работы сновидения рассматривается регрессия Я, а также его функций. Фрейд объяснял неспособность отделить внутреннюю реальность от внешней последствием сна в смысле топической регрессии: сновидец опускается на ступень галлюцинаторного исполнения желания. И только в последних своих работах он — как уже отмечалось — постоянно подчеркивает участие Я, но не рассматривает подробно столь важное взаимодействие между Оно, Я и Сверх-Я. Вследствие регрессии компонентов Я и Сверх-Я в пользу Оно Я лишь в ограниченной степени способно исполнять свои функции восприятия и испытания реальности. Поэтому на передний план может выступить мышление, подчиняющееся первичному процессу; образное переживание, не считаясь с логикой и критикой, овладевает психическими процессами.
Построения Фрейда можно с легкостью объяснить также и с помощью структурной теории как выражение регрессивного изменения многих функций Я, таких, например, как испытание реальности, мышление, восприятие и речь. Регрессивно измененное Я мыслит образами. Ослабляется также и интегративная функция Я, хотя она и осуществляет вторичную переработку. Из-за ослабления функций восприятия и двигательного контроля сновидцу удается отвести свое внимание от внешних событий. Степень регрессии каждой отдельной функции Я варьируется от сновидения к сновидению, поэтому для работы сновидения характерно сосуществование зрелых и инфантильных функций Я. Тип внешних раздражителей также играет в этой конструкции свою роль: те, что сохраняют относительно высокий катексис, могут тотчас же разбудить сновидца; другие вовлекаются в формирование сновидения, тем самым охраняя сон. Всем известно, как быстро просыпается мать, услышав плач ребенка, тогда как более сильные, но нейтральные для нее раздражители позволяют ей спокойно спать.
Этот пример показывает, что регрессию Я опять-таки нельзя рассматривать независимо от функций Сверх-Я. Эта регрессия может достичь той ступени развития Сверх-Я, когда заветы и запреты родителей еще не были интернализированы. Здесь следует еще раз вспомнить о том, что произносимые в сновидении слова в работе сновидения скорее имеют отношение к функциям Сверх-Я. В этом случае Сверх-Я регрессирует до ступени, на которой еще не произошла интернализация родительских требований. Из-за ослабления функций Сверх-Я желаниям (дерива-
339
там Оно) легче найти выражение в сновидении. Если прямые или искаженные фантазии об удовлетворении влечения в явном сновидении сопровождаются неудовольствием, то оно выражается скорее страхом, нежели чувством вины. То, что в бодрствующем сознании вызывает чувство вины, продуцирует в сновидении — вследствие регрессии Сверх-Я в смысле его экстернализации — скорее страх наказания. Здесь прослеживается переход к последней статье Фрейда о снах о наказании, которые он также описывал как выражение деятельности Сверх-Я.
Объяснение Фрейдом сновидения как временного психоза, когда зрительные и слуховые восприятия кажутся (аналогично истинным галлюцинациям у психотика в состоянии бодрствования) совершенно правдоподобными, вызывает определенные трудности; это проще сформулировать с позиции структурной теории: во время сна многие функции Я в большей или меньшей степени ослабевают, в том числе и функция испытания реальности. Процесс мышления регрессирует до состояния первичного процесса; таким образом, он является в значительной мере довербаль-ным и состоит преимущественно из образов; Я не способно осознать, что эти образы обусловлены внутренними, а не внешними впечатлениями2.
Арлоу и Бреннер, хотя и продолжили новаторскую работу Фрейда, но при этом однозначно и полностью сохранили его концепцию сновидений, их формирования и функций.
Другие исследователи, в том числе те, с которыми Фрейд вначале работал в дружеском научном контакте, позднее отвернулись от него и модифицировали его воззрения, выхватив из них ту или иную часть и разработав собственные теории и техники. У одних большее значение вновь придавалось явному сновидению и его непосредственному выражению, у других чрезмерное внимание уделялось толкованию символов. Иногда фрейдовская техника свободных ассоциаций оказывалась слишком затруднительным и трудоемким методом, и ее применение зачастую требовало преодоления значительного сопротивления со стороны пациентов. Но при этом она сохранила максимум индивидуального понимания каждого образа сновидения, и именно поэтому, из-за возможности лучше всего понять и узнать больного, Фрейд и придавал в своем методе лечения сновидениям и их толкованию такое большое значение. Упомянем здесь — подробно о них будет говориться в другом месте — две школы нашего столетия, которые отошли от (Фрейда и более или менее интенсивно занимались сновидениями, а также их теоретическим и практическим значением: школы К. Г. Юнга (см. статьи К. Т. Фрея-Верлина и Г. Дикманна/Э. Юнга в т. IV) и X. Шульца-Хенке (см. статью В. Цандера и Э. Цандер в т. III).