В гипотезе об этой специфической психической энергии вновь соединяются естественнонаучный и инстинктивно-мифологический аспекты, которыми характеризуется фрейдовский подход к проблеме сексуальности. Понимая либидо — примерно с 1920 года — как присущую эросу энергию, Фрейд имеет в виду силу, которая поддерживает жизнь и живую субстанцию для вступления во всеохватывающие связи. Здесь возникает столь важный для психоанализа круг проблем, связанных с объектными отношениями. Кроме того, либидо как энергия эроса связывает агрессивно-деструктивные влечения, сведенные Фрейдом в понятие та-
371
натоса. Естественнонаучный аспект, который содержится в теории либидо, связывается с эволюционистскими и энергетическими подходами, которые Фрейд перенял главным образом из представлений своих современников о психическом организме, прежде всего у Гербарта и Фехнера (ср. Ellenberger 1970). В теории либидо Фрейд изобрел концепт, с помощью которого намеревался осуществить свое стремление создать психологию на естественнонаучной основе. До самого конца своей жизни Фрейд не отказывался от этого притязания. Даже в одной из последних своих работ — «Очерке о психоанализе» (1940) — Фрейд по-прежнему говорит о желании «создать психологию по образцу любой другой естественной науки» (XVII, 80). Гипотеза же о либидо как энергии, способной перемещаться и трансформироваться, казалась пригодной для соответствующих естественнонаучных модельных представлений.
И все же фрейдовскую концепцию сексуальности нельзя правильно понять, если односторонне подчеркивать ее естественнонаучный аспект в узком смысле. Так, является сомнительным, что фрейдовскую концепцию сексуальности действительно можно описать как «психогидравлическую модель» (Schmidt 1975, 31). Хотя Фрейд и в самом деле говорит об инстинктивных раздражителях, возникающих внутри организма и стремящихся к отводу. Однако подобные упрощенные представления, которые вообще типичны для его ранних работ, значительно усложняются, если не упраздняются, гипотезой о системе бессознательного, содержащей репрезентанты влечений. Так, например, как раз признаком развитого психического аппарата является то, что энергии влечений не отводятся непосредственно, а остаются связанными — отчасти постоянно, отчасти временно (см. статьи П. Цизе и А. Холдера). Далее, фрейдовское понятие отвода инстинктивных раздражителей отнюдь не относится непосредственно к влечению как таковому; последнее, прежде чем действительно будут отведены присущие ему возбуждения, претерпевает множественные комплексные изменения. В случае невроза возбуждения не отводятся, а неадекватно — и с ущербом для психического организма — связываются в симптоме. Общие представления Фрейда о проблеме вытеснения (см. статью В. Шмидбауэра) противоречат гипотезе о простой психогидравлической модели сексуальности.
В заключение о фрейдовской концепции сексуальности остается сказать, что абсолютно все психические явления рассматриваются Фрейдом в сексуальном аспекте (хотя и не только в нем), «ибо мы не можем представить человеческой душевной жизни, в построении которой не участвовало бы сексуальное желание в самом широком смысле слова, либидо, даже если оно отдалилось от первоначальной цели или воздержалось от ее осуществления» (VIII, 172). В отношении этого всеобъемлющего значения сексуальности для психической жизни Фрейд опирается на представления, которые были уже предвосхищены в философии Шопенгауэра и Ницше (ср. Ellenberger 1970). Фрейд сам указывает на совпадение многих своих концептов с представлениями упомянутых философов (Freud 1914а). По поводу реальности инстинктов у Ницше говорится следующее: «Допустим, что нет иных реальных "данных", кроме нашего мира вожделений и страстей, что мы не можем спуститься или подняться ни к какой иной "реальности", кроме реальности наших инстинктов — ибо мышление есть только взаимоотношение этих инстинктов, — не позволительно ли в таком случае сделать опыт и задаться вопросом: не достаточно ли этих "данных", чтобы понять из им подобных и так называемый механический (или "материальный") мир?» (Nietzsche 1886) 1. Хотя Фрейд и не объясняет «материальный мир» исходя из «реальности инстинктов», но, как нам еще предстоит показать в дальнейшем, объясняет ею важнейшую часть «психического мира».
372
СЕКСУАЛЬНОСТЬ И ЭРОС
Примерно в период между 1912 и 1915 годами центральным пунктом учения Фрейда о неврозах становится противоречие между сексуальными влечениями и влечениями Я (или влечениями к самосохранению). Представление о сексуальности, которое можно извлечь из этой модели влечений, отличается непонятной на первый взгляд особенностью: при определенных условиях сексуальность может стать опасностью, точнее сказать, опасностью, угрожающей организации Я.
Хотя к тому времени Фрейд еще не дал систематического описания Я как одной из трех психических инстанций — это произошло лишь спустя некоторое время (Freud 1923b), — однако в своей работе «Введение в нарциссизм» (1914b) он предвосхищает некоторые свои более поздние мысли, например о либидиноз-ной основе Я, и уже намечает концепты, которые были подробно разработаны в дальнейшем. Согласно фрейдовским воззрениям, Я развивается, во-первых, благодаря торможению, связыванию и нейтрализации (ср.: Hartmann 1964) возбуждений, остающихся после первичного процесса. Во-вторых, как пишет Фрейд после введения окончательной структурной модели психики, оно развивается за счет либидинозных, изначально направленных на объекты катексисов: «С самого начала. все либидо скапливается в Оно, тогда как Я по-прежнему еще находится в процессе формирования или пока еще ослаблено. Оно отсылает часть этого либидо к эротическим объектным катексисам, после чего окрепшее Я стремится захватить это объектное либидо и навязать себя Оно в качестве объекта любви. Нарциссизм Я является, таким образом, вторичным и лишенным объектов» (XIII, 275).
Я, которое должно прежде всего выполнить задачи управления влечениями и учета реальности, осуществляется, следовательно, в известной степени за счет процессов возбуждения, первоначально протекающих в Оно, частично также за счет продолжающихся либидинозных объектных отношений. Кроме того, его выделение из Оно по сути является выражением жизненной необходимости, «прежде всего шагом к самосохранению» (Freud 1926, XIV, 229). Если борьбы за самоутверждение, навязанной господствующей реальностью, не происходит, то, следуя аргументации Фрейда, Я осуществляется в лучшем случае лишь частично.
Влечения Я учитывают реальность, они уже рано приучились «смиряться с необходимостью и подчинять свое развитие указаниям реальности» (XI, 368). Сексуальные же влечения противятся — в случае невроза даже в течение всей жизни или пока сохраняется невроз — «тому, чтобы покориться реальности мира» (там же, 445). В свою очередь это «зыбкое отношение к внешней реальности» (там же, 370), которым довольствуется сексуальность человека, ставит под сомнение интег-рированность Я. Исходящую от сексуальности опасность можно прежде всего интерпретировать здесь на основе того, что недостаточный учет реальности сексуальными влечениями и недостаточное обуздание этих влечений при определенных условиях могут нанести ущерб господству Я.
После того как Фрейд подробнее описал инстанцию Оно (1923b), стало ясно, что ни в одном человеке он не предполагает априори полного и окончательного обуздания инстинктивной жизни. Даже при дееспособном Я в Оно продолжают существовать архаические импульсы влечений, которые, по мысли Фрейда, не могут ужиться с господствующей реальностью. «Оно послушно неумолимому принципу удовольствия» (XVII, 128). Это Оно не обращает внимания на реальность, вообще не имеет отношения к реальности и содержит необузданные и «неукрощенные страсти» (XV, 83) человека, понимаемые Фрейдом в сугубо антропологическом смысле. Если бы психический организм действовал исключительно по пра-
373
вилам, действующим в Оно, ни формирование Я, ни способность к самосохранению, ни адекватное отношение к реальности не имели бы места.
Поэтому одна из первейших и важнейших задач душевного аппарата состоит в том, чтобы связать возбуждения, происходящие в Оно по законам первичного процесса, а первичный процесс заменить вторичным. Тем самым, однако, в обоих направлениях — удовольствия и неудовольствия — утрачивается первичные и интенсивные переживания. «Не подлежит сомнению, что не связанные, относящиеся к первичному процессу ощущения в обоих направлениях являются гораздо более интенсивными, чем ощущения вторичного процесса» (XIII, 68). Страстность человека, согласно Фрейду, тесно связана с первичным процессом, тогда как разумный учет реальности, принцип реальности, обязан своим возникновением вторичному процессу. Утрата аффективной и эмоциональной интенсивности, которую Фрейд связывает прежде всего с сексуальной жизнью «культурного человека», следует, однако, параллельно «облагоразумлеванию» и формированию Я. Эта утрата позволяет также понять постулированное Фрейдом «недомогание культуры» (1930). Это недомогание проистекает не столько из-за того или иного отказа от той или иной эксплицитной сексуальной активности, сколько из-за требуемого отказа от непосредственного, то есть наступающего после первичного процесса, отвода возбуждения, с чем связана одновременно утрата первичных качеств переживания.