8. Истерия была областью мании одержимости. Однако нельзя сказать наверняка, что мы эту область покинули. Присвоение, интроекция и идентификация отсылают нас туда. Мы заменили сверхъестественное объяснение научным, в котором место «духов» заняли образы. В истерии (как, впрочем, и во всех других психопатологических структурах) одержимость двойником или преследователем следует предпочесть тому отчуждению, которое создает невыносимую психическую жизнь, продукт отсутствующего. Специфичность истерии надлежит объяснять тем, что проблемы остаются связанными с половой сферой тела. Из этого мы делаем вывод, что, если во фрейдовской теории господствовала идея о взаимосвязи между истерией и конверсией, то нынешняя теория имеет явную тенденцию к тому, чтобы исследовать связи между истерией и депрессией, эту промежуточную область нарциссических неврозов, лежащую между неврозами переноса и психозами.
9. Мы сталкиваемся здесь с проблемой отношений, которая соединяет истерию с психоз. При этом следует констатировать:
а) наличие психотизирующего фактора истерической структуры. С этим фактором сталкиваемся в определенных пограничных состояниях с истерическим аспектом, отличительным признаком которых является постоянная борьба с утратой объекта — борьба, в ходе которой утраченный объект всеми доступными средствами (нимфоманиакальное и мифоманиакальное обольщение, токсикоманиакальное поведение, угроза суицида и т.д.) пытаются заполучить обратно. Психозы деперсонализации, на наш взгляд, также находятся в этих рамкам (см.: Bouvet 1960). Эти состояния могут либо сохранять характер пограничных, либо пероходить в состояния еще более тяжелой декомпенсации;
б) наличие истерического фактора в определенных психозах (см. статью В. Бис-тера в т. И). Огромное множество острых маниакальных психозов обращает на себя внимание как неожиданностью появления, так и эффективностью их лечения, которое все же подвержено периодическим неудачам. Что же касается хронических структур, то некоторые из них (бред отношения и даже параноидная шизофрения) имеют четко выраженный истерический оттенок. В этом последнем случае складывается впечатление, что истероидные формы психоза с точки зрения прогноза являются более благоприятными.
653
10. Зачастую проводится параллель между истерией и психосоматикой. Подчеркивалось отсутствие — связанной прежде всего с фантазиями — функции представлений (см. статью Я. Бастиаанса в т. II). Здесь речь идет не столько о глобальном, сколько о функциональном недостатке. В психической экономике фантазия уже не играет роль посредника. В тяжелых случаях психосоматический синдром сопровождается действительным нарушением мышления, изменяющим первичный процесс и сопоставимым с признаками отрицания, с которыми приходится сталкиваться в наблюдаемой реальности психозов. Психосоматическое заболевание в этом случае следует понимать как проигрывание внутри (acting in), нацеленное на тело.
Если в заключение мы обратимся к культурным феноменам, свидетелем которых вне своей аналитической работы является сегодня аналитик, но которые вместе с тем он рассматривает все же через косвенную перспективу, то нам следует задаться вопросом, не являются ли ныне определенные факты (например широкая известность, которой обладает эротизм, склонность к наркотикам, более или менее эндемичные вспышки насилия) формами социального выражения истерии. Их анализ, наверное, бы показал, что с точки зрения классической истерической патологии они являются именно тем, что представляет собой поверхностная истериза-ция по отношению к глубокой эротизации. Первое выставляется напоказ и используется в качестве защиты с тем, чтобы лучше замаскировать второе — то есть страх. Задача аналитика состоит в том, чтобы не допустить втягивания себя в эту игру, точно так же как в свое время этого не должен был позволить истерикам Фрейд. И хотя Фрейд поставил нас на путь решения загадки истерии, сам он отчасти стал жертвой соблазнов обманных игр истерика, маскирующих страх последнего перед пустотой. Без преувеличения можно утверждать, что потребуется еще много труда, чтобга прояснить тайну истерии.
Далекая от того, чтобы навсегда исчезнуть из нашего бытия, истерия приспособилась к нашему времени и как и прежде продолжает существовать среди нас в искаженной форме.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ср. рецензию важных психопатологических работ и детальное исследование Лемперьера.
2 Под конверсией понимают возникновение телесных недугов как выражение аффективных переживаний.
3 Для истерических пациентов оказалась особенно типичной установка belle indifference, с помощью которой они защищаются от проникновения в их внутреннюю жизнь.
4 Относящаяся к тому времени статья Фрейда («К вопросу об этиологии истерии») повторяет формулировки «Очерков об истерии».
5 Ср. посвященный истерии номер Revue Francaise de Psychoanalyse, 37, 1973.
6 Статьи по метапсихологии включают несколько очерков, например «Влечения и их судьба» (1915),«Вытеснение» (1915),«Бессознательное» (1915), «Метапсихологическое дополнение к учению о сновидениях» (1916) и «Печаль и меланхолия» (1916).
7 Ср. главу о конверсии и догенитальных возможностях конверсии.
8 Ср. главу 9: «Отношения между неврозом навязчивых состояний и ранними стадиями образования Сверх-Я».
9 Мы должны здесь указать на то, что термин «структурный», в том виде как мы его употребляем, не имеет того значения, которое придают ему американские авторы, обращающиеся к Гар-тманну. Используемое нами значение скорее сводится к структуралистскому движению, которое ставит структуру над историей.
10 Сообщение Ж. Лапланша об этой дискуссии за круглым столом появилось в 1974 году в «International Journal of Psychoanalysis» (55, 459-469).
11 P. Фэйрбэйрн — английский аналитик, проживший долгое время чуть ли не в полной изоляции в Глазго. Его работы основываются на теории Мелани Кляйн, которую он расширил весьма оригинальным способом. Поначалу они не встретили широкого отклика; и только вскоре после его смерти его теории были подхвачены.
654
12 Ср. также сообщение о дискуссии Ж. Ла-планша (Laplanche 1974).
13 Ср. здесь рассркдения Альфреда Лоренцера в статье Петера Орбана, назвавшего истерический симптом демонстрацией детской травмы на частном языке, который никто больше не понимает.
14 Наряду с интроективной идентификацией Фрейда Уиздом в этом контексте указывает на проективную идентификацию М. Кляйн. Инт-роективная идентификация обеспечивает замещающее удовлетворение. Но что же подлежит проекции? То, что должно быть отвергнуто, это возникшие в результате проективной идентификации фантазии о сексуальных отношениях с матерью. Устранение эдипова комплекса состоит в целом в преодолении проективной идентификации и установлении интроективной идентификации, основной работой которой является работа печали по поводу материнского объекта. В этом контексте Уиздом предлагает свою оригинальную концепцию интроекции. Если интроекция «воплощается» (embodied) в телесном Я, то можно говорить о «нуклеарнои» интроекции, тогда как об «орбитальной» интроекции можно говорить в том случае, если, полностью воплотившись в Я, она вводится во внутренний мир. Это же различие применимо и к проекции, если согласиться с Уиздомом, что про-
екция представляет собой ответвление к объекту, чтобы вернуться к Я: это, однако, является инверсией цели нуклеарнои проекции. «В идентификации нуклеарнои проекции» с объектом (проективная идентификация) человек живо ощущает нечто общее с включенным объектом, тогда как в «инверсии нуклеарнои проекции» (или просто в проекции) ощущает нечто (позитивное или негативное) по отношению к объекту. В конечном итоге различие упирается в различие между Я и объектом или в различие между идентификацией и любовью к объекту. Это подразумевает у обычного эдипа разрушение орбитальной интроекции матери. Последствием печали является способность к преобразованию. Благодаря этому, однако, освобождается путь к идентификации или к нуклеарнои проекции на отца (который дает замещающее удовлетворение), а также к нуклеарной интроективной с ним идентификации (что позволяет мальчику пользоваться своим собственным пенисом) .
15 Этот синтез является результатом как наших собственных рассуждений (Green 1973) и изложения нами дискуссии об истерии на Международном психоаналитическом конгрессе в Париже (с соответствующим сообщением Ж. Ла-планша), так и рассуждений упомянутых в этом исследовании авторов.
ЛИТЕРАТУРА
Abraham, N., Abraham-Torok, М.: Le mot magique de l'homme aux loups. Incorporation, hysterie interne, cryptomanie. Revue Francaise de Psychanalyse, 35,1971, 71-100
AnziBU, D.: Diskussionsbeitrag zu «The body image in hysterical psychosis» von G. Pankow. Int. J. Psycho-Anal., 55,1974,415-417
Beres, D., см. Laplanche (1974)
Bouvet, M.: La relation d'objet. B: La Psychanalyse d'aujourd'hui. Paris: P.U.F. 1956
Depersonnalisation et relations d'objet. Revue Francaise de Psychanalyse, 24,1960,462-613
Brenman E., cm. Laplanche (1974)
Cain, J.: L'hysterie de la negation ä l'identite. Не опубл.
David, C: Diskussionsbeitrag zu «The revolution of hysteria» von R. Major. Int. J. Psycho-Anal, 55,1974, 393-396