Что же касается достойных упоминания «сенсаций» в будущих биографиях Фрейда, то, по всей вероятности, до 2000 года они погребены в закрытой для просмотра част наследия, в письмах (прежде всего в письмах к невесте, написанных в период с 1882 по 1886 год). До тех же пор нужно запастись терпением.
ЛИЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
В 1973 году психоаналитик Хендрик Маринус Руитенбик из Детройта издал сборник из 60 статей, написанных учениками, пациентами, родственниками и даже соседями Фрейда, знавшими его лично. Спектр широк, начиная от письма Мари Бонапарт до частного исследования «Первый год врачебной практики Фрейда» (1886—1887) Зигфрида Бернфельда и Сюзанны Кассирер-Бернфельд (Bernfeld, Bernfeld 1952). Качество статей весьма различно, часть из них к тому же значительно сокращена Руитенбиком; кроме того, зачастую явно не хватает пояснительных комментариев. Тем не менее сборник может послужить настоящей сокровищницей для каждого, кто интересуется жизнью Фрейда, и не в последнюю очередь потому, что значительная часть материала не была отражена в биографии, написанной Джонсом, отчасти из-за того, что в то время этот материал еще не был опубликован, отчасти из-за того, что и сам Джонс не знал о его существовании, как, например, в случае с Хильдой Дулитл, чья работа «Дань Фрейду» вышла только в 1971 году, спустя 10 лет после смерти писательницы под псевдонимом — инициалами X. Д.
Интересны также замечания, сделанные Руитенбиком во введении. Так, например, он сожалеет, что смог опубликовать только одно письмо Мари Бонапарт, а не ее личный дневник об отношениях с Фрейдом, который ее наследники держат в тайне. Аналогичная ситуация и с Анной Фрейд, которую он, зная чрезвычайную скрытность семьи Фрейда в подобных вопросах, все же не раз просил написать заметки о своих личных впечатлениях об отце. Впервые выясняется также, что не опубликованы еще две тысячи (!) писем из переписки Фрейда и Ференци.
Впечатление от всех этих документов, какими бы неоднородными они ни были по своему содержанию и стилю, прекрасно выражено издателем в заключении: «Я получил большое удовольствие от работы над этой книгой, в особенности когда удавалось обнаружить маленькие бриллианты фрейдовской мудрости, ответственности, его человечности и теплоты. Надеюсь, что эти небольшие открытия мало-помалу будут способствовать исчезновению мифа, будто бы Фрейд был холодным и отчужденным человеком» (Ruitenbeek 1973, 14).
Антология Руитенбика с подробным указанием источников вполне может быть использована для серьезного исследования в качестве вступления и путевого указателя в разрозненной, отчасти труднодоступной литературе. Книга, безусловно, может послужить серьезным основанием для биографических и научно-исторических исследований, упомянутые сокращения в ней тем не менее не приводят к искажению реальных фактов.
200
Теодор Райк был одним из первых учеников Фрейда, перенесшим свои воспоминания об учителе и друге на бумагу: «Мы ученики Фрейда» (Reik 1930) и «Тридцать лет с Фрейдом» (Reik 1940). Райк делится также своими воспоминаниями о матери Фрейда. О ней он рассказывает и в другой книге (Freeman 1971). Там же он довольно зло замечает, что (нееврей) Джонс не имел понятия о еврейских основах Фрейда и поэтому в своем трехтомнике ничего не говорит об этом важном источнике фрейдовских идей. О еврейских корнях психоанализа вновь заводит речь в своем частном исследовании Марте Робер (Robert 1974; см. ниже).
В 1946 году, спустя семь лет после смерти Фрейда, появляется книга Ганса Захса «Фрейд: мастер и друг» (Sachs 1946). Захс, как и Райк, жил и работал в ближайшем окружении Фрейда; книга его воспоминаний содержит типичную для подобных работ, написанных коллегами, ошибку — усиленное восхваление великой личности. Этого недостатка не лишена и монументальная работа Джонса (справедливости ради следует вспомнить о рьяных противниках Фрейда, неоднократно высказывавших сомнения в непогрешимости его реального облика, которые, исходя из своих крайне пуританских взглядов, нападали на Фрейда за открытое обсуждение им сексуальности и на этой основе делали вывод о его «испорченной» нравственности, хотя здесь совершенно очевидно обратное).
Бруно Вальтер описывает свои многочисленные визиты к Фрейду в 1906 году (Walter 1946). К тому времени он уже был известным дирижером в Венской опере, как вдруг у него возникли судороги и паралич правой руки, сделавшие невозможным его работу дирижером. После того как множество врачей ничем не смогли ему помочь, он обратился в конце концов к Фрейду, приготовившись к длительному курсу лечения. Он был удивлен, что его не расспрашивали о сексуальном поведении в детстве. Фрейд быстро обследовал руку, выслушал историю Вальтера, а затем спросил, был ли тот когда-нибудь на Сицилии. Там, сказал он, Вальтер смог бы забыть о своей руке, особенно если ему не нужно будет ею пользоваться, но зато ему даны глаза, чтобы смотреть.
Бруно Вальтер последовал совету Фрейда. Он сразу же покинул Вену и отправился кораблем на Сицилию, где ему особенно понравился храм в Агригенте. Однако с рукой не происходило никаких изменений. Вернувшись в Вену, он снова пришел к Фрейду и пожаловался ему. К недоумению Вальтера, Фрейд посоветовал ему в любом случае продолжать дирижировать. Не обращая внимания на сомнения Вальтера в том, возможно ли это, он сказал, что это просто нужно делать. В конце концов Вальтер спросил Фрейда, готов ли тот взять на себя ответственность за возможную катастрофу при выступлении, на что Фрейд ответил утвердительно. Следуя предписанию, Вальтер вновь вернулся к своей деятельности, он дирижировал обеими руками и головой. Спустя несколько месяцев симптомы болезни исчезли.
Честность и решительность Фрейда, его готовность взять на себя ответственность произвели на Вальтера глубокое впечатление, спустя 42 года он еще раз пережил это, когда записывал свои воспоминания.
В 1912 году (возможно, в 1913) состоялась беседа Фрейда с Густавом Малером, о чем Фрейд сообщает в письме Теодору Райку от 4 июля 1935 года. Фрейд проводил отпуск в Голландии. Он был восхищен психологическим чутьем Малера и диагностировал у него «комплекс святой Марии». Во время многочасовой беседы, когда они гуляли по улицам Лейдена, симптомы Малера удалось устранить, но не изменить его навязчивый характер. По всей видимости, его жена жаловалась на сексуальную неудовлетворенность. По словам Альмы Малер (Mahler 1946), Фрейд неодобрительно отозвался по поводу их свадьбы и будто бы сказал: «Как может мужчина Вашего возраста жениться на столь юной женщине?» Малеру стало ясно, что молодая женщина, которая была копией его матери в юности, чувствовала себя привлекательной на фоне его возраста.
201
Сегодняшний читатель не может знать точно, не было ли мнение вдовы спроецировано на Фрейда и не добавила ли она сама того, что в соответствии с ее желанием Фрейд должен был бы сказать ее мужу. Возможно также, что Фрейд, как это часто бывало с его пациентами, был знаком с этой женщиной.
В 1954 году Виктор фон Вайцзеккер, выдающийся деятель медицины нашего века, один из основателей психоаналитического направления в психосоматической медицине, опубликовал воспоминания о своей жизни. Вовсе не являясь почитателем Фрейда, он тем не менее в работе «Природа и дух» (глава «Фрейд и психотерапевты») находит теплые и сердечные слова восхищения для основателя психоанализа. Вайцзеккер воспроизводит запись в дневнике от 27 мая 1939 года, которую по ошибке сопровождает припиской «несколько дней спустя после смерти Фрейда в Англии» (Фрейд скончался 23 сентября того же года): «Фрейд был одним из самых высокообразованных людей эпохи расцвета буржуазной культуры. В нем не было и следа академического педантизма, в беседе он мог легко переходить от самых серьезных и сложных предметов К более легким и приятным темам. При этом он всегда оставался человеком выдающимся. Когда я увидел его, в нем преобладала сдержанность человека, терпящего физические страдания, но подавленным он не был. Это не ограничивало живости его ума. Лишь однажды проявился — пусть даже только на одно мгновение — ошеломляющий, бескомпромиссный гнев его духовной натуры. Из предметов просторной приемной Фрейда я вспоминаю только длинный ряд античных бронзовых и терракотовых статуэток на письменном столе. Так что когда профессор поднимал глаза, в поле его восприятия попадали все эти сатиры и богини. Они выдавали в нем коллекционера языческих ценностей. В остальном же пленял лишь главный предмет — сам хозяин...» (Weizsäcker 1954, 172—173).
Далее следует весьма подробное и вместе с тем поэтическое описание внешности Фрейда — эти две страницы могли бы составить ядро любой биографии Фрейда!
В 1954 году появились «Фрагменты анализа с Фрейдом» Джозефа Уортиса, нью-йоркского психиатра, прошедшего в 1934 году краткий учебный анализ у Фрейда. Работа Уортиса дает не слишком много информации о Фрейде: в соответствии с природой вещей, не в последнюю очередь из-за отчуждающих эффектов бессознательной динамики переноса, на передний план здесь выдвигается личность того, кто вспоминает, а не того, о ком вспоминают. Как бы то ни было, в этих трех сообщениях пациентов и аналитиков Фрейд выступает как благородная, цельная личность. Поскольку никем из многочисленных пациентов Фрейда не были опубликованы противоположные, негативные воспоминания о своем враче (к этому могло бы побудить стремление к сенсационности разочаровавшегося или жаждущего мести человека), то и отсюда можно заключить, что Фрейд был действительно незаурядной личностью, как это единодушно отмечают все те, кто был лично с ним знаком и кто о нем пишет.
Гораздо более показательными являются «Воспоминания о Зигмунде Фрейде» известного швейцарского психиатра Людвига Бинсвангера (Binswanger 1956) и «В школе Фрейда» Лу Андреас-Саломе (Andreas-Salome 1958). Оба они работали психотерапевтами и долго учились у Фрейда: Бинсвангер — на расстоянии, а практикующий психоаналитик Лу Андреас-Саломе вначале в непосредственном личном окружении Фрейда, которое он на своих лекциях любил называть «публикой», позднее — на дистанции, выбранной ею самой; но ни тот, ни другая никогда не умаляли значения Фрейда (см. также статью Мартина Гротьяна «Переписка Фрейда»). Сообщение Бинсвангера обладает тем несомненным преимуществом, что в нем детально рассматривается личность Фрейда, его взгляды, в частности его религиозные убеждения и предрассудки; Лу Андреас-Саломе, напротив, скорее дает беглые очерки о теоретических рассуждениях Фрейда, совместных подготовках лекций и