Осознание этого факта знаменовало переход ко второму этапу развития психоанализа, который длился с 1897 по 1923 год — до официального представления структурной модели.
Новые фрейдовские идеи впервые обозначаются в монументальном труде «Толкование сновидений» (1900), в частности в знаменитой седьмой главе этой столь важной в историческом отношении книги. Эта глава содержит первое систематическое описание душевного аппарата и способов его функционирования. В отличие от модели, лежавшей в основе его рассуждений в первый период, новая топическая модель Фрейда позволяет в равной степени дать объяснение не только патологическим явлениям, но и нормальным душевным процессам. Учитывая масштаб, в котором достигается эта цель, «Толкование сновидений» можно рассматривать как попытку поднять психоаналитическое мышление и психоаналитическую теорию на уровень общей психологии.
От первого этапа его исследований ко второму происходит смещение основного акцента в сторону влечений, которым теперь, в противоположность реальным событиям, придается решающее значение. Это смещение акцента находит свое отражение и во фрейдовских «Трех очерках по теории сексуальности» (1905), представляющих собой первый опыт разработки психоаналитической теории влечений. В своей полной перемен истории она с этого момента навсегда осталась в первую очередь теорией влечений (см. статью П. Цизе). С тех пор энергия влечения, как в ее нормальных, так и патологических проявлениях, рассматривается в качестве важнейшего мотивационного фактора поведения детей и взрослых. Благодаря «Трем очеркам» детская сексуальность как одна из основополагающих гипотез стала составной частью психоаналитической теории. Если на первом этапе Фрейд уделял основное внимание приспособлению индивида к внешним событиям, в частности травматического характера, то теперь он стал больше обращаться к приспособлению человека к своим внутренним силам, прежде всего к приспособлению к влечениям 4 и к их трансформации в процессе развития индивида, вызванной изменениями первоначальных целей и объектов этих влечений. Исходя из этого, Фрейд предположил, что даже самые высокоразвитые и утонченные интересы и виды деятельности в жизни человека отчасти проистекают из трансформации (сублимации) импульсов, исходящих от инфантильных влечений.
Относящаяся ко второму этапу топическая теория — впервые изложенная в седьмой главе «Толкования сновидений» — претерпела за этот период различные изменения. Отчасти они были следствием перемены фрейдовских взглядов на значение качества сознания и, соответственно, изменившегося статуса системы «сознательное» в иерархии разных психических систем в топической теории. Кроме того, их можно объяснить появлением у Фрейда новых идей, возникших прежде всего при разграничении принципов удовольствия и реальности (1911) и разработке концепции нарциссизма (1914), где он предположил, что либидо, та гипотетическая, очевидно присущая сексуальным влечениям энергия, может сделать объектом как самого человека, так и наполнить собой представление о некотором внешнем объекте (см. соответствующую статью X. Хензелера). В этой важной статье глав-
228
ным образом обсуждается вопрос формирования идеала, где просматриваются наметки тех концепций, которые спустя десять лет воплотились в представлении о Сверх-Я. Все эти и другие новые теоретические открытия описываются Фрейдом в так называемых «метапсихологических очерках» 1915 года («Вытеснение»; «Влечения и их судьба»; «Бессознательное»; «Метапсихологическое дополнение к учению о сновидениях»: G. W. X), которые более подробно будут рассмотрены в дальнейшем при изложении топической теории.
В очерке Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), в котором излагается идея влечения к смерти, видны первые признаки изменения его концепции психического события. Эту работу можно назвать предвестником третьего этапа, который начинается с публикации «Я и Оно» (1923). В этом сочинении Фрейд предпринял первую попытку систематического описания новой структурной концепции психики и ее разделения на Оно, Я и Сверх-Я. В конце второго этапа Фрейду стали заметны определенные противоречия в его топической концепции психики. Так, например, в связи с дескриптивным использованием термина «бессознательное» возникли трудности с его употреблением как относящегося к системе. К этому добавилось то, что Фрейд считал невозможным решить проблему, с которой он столкнулся в своей клинической работе, — прежде всего это касалось включения в психоаналитический процесс феномена сопротивления: определенные психические содержания в соответствии с критерием их организации, с одной стороны, приходилось локализовывать в качестве вторичного процесса в предсознательном, а с другой — на основании того обстоятельства, что они были не латентными, а в динамическом смысле бессознательными, то есть без постороннего вмешательства не могли стать осознанными, их следовало приписать системе бессознательного. Это противоречие Фрейд попытался разрешить, постулировав помимо цензуры, существующей между системами бессознательного и предсознательного, еще одну цензурную инстанцию, а именно между системами предсознательного и сознательного.
Кроме того, в своей клинической работе Фрейд стал обращать больше внимания на психическую энергию, которую он назвал влиянием «бессознательного чувства вины», или «бессознательной потребностью в наказании». Это чувство вины, которое он описал как «негативную терапевтическую реакцию», проявлялось при лечении пациентов-невротиков. Под этим подразумевалось относительное ухудшение состояния пациентов (например, в виде обострения симптома или его возвращения) в момент, когда в результате аналитической работы следовало ожидать улучшения. Действие подобных сил можно было наблюдать в состояниях меланхолической депрессии. Фрейд столкнулся с большими трудностями при включении этих клинических наблюдений в свою топическую концепцию психического аппарата. Поэтому в работе «Печаль и меланхолия» (1917), чтобы объяснить самообвинения меланхоликов, он был вынужден говорить о расщеплении Я, где одна его часть обращается против другой. Введение представления о Сверх-Я в качестве важной психической структуры, дополняющей Я и Оно, позволило ему более удовлетворительным образом включить эти и подобные им психические явления в свои рассуждения.
Разделение психики на Оно, Я и Сверх-Я благодаря одновременному, не менее сильному подчеркиванию функционального значения этих структур привело к решению вопроса, в каком отношении с сознанием находятся психические содержания — вопрос, над которым все время бился Фрейд в течение первого и второго периодов. Теперь же сознание дескриптивно было просто сведено к состоянию, которое возникает в результате восприятия сенсорных качеств и которое понятийно охватывалось выражением «орган чувств в Я». Иначе говоря, сознание стало пониматься не как проявление специфической системы (системы «осознанного восприятия», соответствующей системам «предсознательное» и «бессознательное»
229
в топической теории), а как одна из функций среди многих — как одна из трех основных структур души, а именно Я.
Существенное теоретическое развитие, оказавшее заметное влияние на фрейдовскую теорию психического события, произошло на третьем этапе; до 1926 года, в котором вышла в свет работа «Торможение, симптом и страх», Фрейд считал, что страх возникает в результате превращения энергии вытесненных инстинктивных желаний. Эту так называемую «первую теорию страха» он выдвинул уже на первом этапе и вплоть до третьего периода считал справедливой точку зрения, что вытеснение (защита) вызывает страх (см. соответствующую статью Д. Айке). Тем не менее в 1926 году у Фрейда произошло принципиальное изменение этой концепции: отныне он стал утверждать, что точнее будет рассматривать защиту как следствие произведенного Я сигнала страха, а не наоборот, как он считал до этого. В результате такого радикального изменения его концепции основной акцент в структурной теории душевного аппарата отныне стал делаться на центральной роли Я, которое рассматривается в качестве посредника между Оно, Сверх-Я и внешним миром. В этой же системе Я возникают и переживаются — как на сознательном, так и на дескриптивном бессознательном уровне — аффекты, здесь же подаются и аффективные сигналы — не только сигналы страха, но и сигналы вины, стыда, смущения, нарциссической обиды и т.д. Благодаря таким сигналам приводятся в действие защитные механизмы того или иного рода.
ОСНОВНЫЕ ГИПОТЕЗЫ ПСИХОАНАЛИЗА
Несмотря на перечисленные выше изменения во фрейдовской концепции душевного явления, которые были сделаны им на протяжении примерно трех десятилетий, ряд принципиальных положений, составляющих ядро психоаналитического понимания психического аппарата, сохранялся в силе на всех трех этапах. Прежде чем перейти к детальному обсуждению модели аффективной травмы, а также топической и структурной моделей, рассмотрим вкратце фундаментальные гипотезы и постулаты, составляющие каркас психоаналитической теории.
Психический аппарат
Идею существования некоего аппарата Фрейд выдвинул уже в 1895 году в «Проекте», где он попытался продемонстрировать параллели между лежащими в его основе психическими и нейрофизиологическими процессами. Гипотеза о психическом аппарате предполагала наличие у каждого индивида относительно стабильной организации или ее развитие. Хотя Фрейд всегда имел ясное представление о тесных взаимосвязях между психическими и нервными, а также физиологическими и биохимическими процессами, тем не менее он считал, что для того, чтобы понять и объяснить клинические явления (в том числе и с теоретических позиций), психическое событие лучше всего описывать с точки зрения функционирования некоего «психического аппарата». Понимание структуры и способа действия этого психического аппарата претерпело значительные изменения в мышлении Фрейда, но только не основополагающая мысль о существовании подобного психического аппарата как такового. Следует, однако, подчеркнуть, что Фрейд проявлял прямо-таки педантичную осторожность, указывая на то, что этот психический аппарат необходимо понимать лишь как гипотетический конструкт и что не нужно предпринимать никаких попыток локализовать его анатомически —■ в этом отношении