После того как, согласно последней концепции, благодаря своему соседству с внешним миром и его влиянию сформировалось Я, оно обладает характеристиками, представляющими собой полную противоположность тем характеристикам, что присущи Оно: Я доступно непосредственному исследованию, структурированно и упорядоченно, способно откладывать или сдерживать удовлетворение, может изменять первоначальную цель инстинктивных побуждений, оно полно намерений, и
260
можно сказать, что оно обладает «общей волей»; его энергии не просто связаны — очень многие из них утратили едва ли не все прежнее качество влечения, то есть нейтрализовались, и поэтому могут быть задействованы для исполнения множества функций, которые предположительно осуществляет Я.
Среди трех структур, из которых — согласно концепции третьего этапа — состоит психический аппарат, Я занимает самое важное место и является центральным понятием структурной теории (см. статью Г. Яппе). Особенно подчеркивается также и его роль посредника. Я считается той инстанцией, которая ищет (и находит) решение конфликтов, если они каким-то образом касаются требований влечений, идеалов и ожиданий Сверх-Я или же реальной внешней ситуации. Разнообразные требования, которые предъявляются к Я, зачастую в той или иной мере несовместимы друг с другом и поэтому вызывают у него большие трудности:
«Пословица предостерегает одновременно служить двум господам; бедному Я еще тяжелее, оно служит сразу трем строгим хозяевам, старается привести в соответствие друг с другом их требования и претензии. Эти претензии всегда расходятся, часто кажутся несовместимыми; поэтому неудивительно, что Я так часто терпит неудачу в своей работе. Тремя тиранами являются внешний мир, Сверх-Я и Оно. Если проследить за усилиями, прилагаемыми Я, чтобы одновременно всем им угодить, вернее сказать, одновременно всех слушаться, нельзя, персонифицируя это Я, его не пожалеть. Оно чувствует себя стиснутым с трех сторон, подверженным троякой угрозе, на которую в затруднительных обстоятельствах оно реагирует развитием страха» (XV, 84).
Сверх-Я
Как рке говорилось, наметки понятия Сверх-Я уже давно имелись в работах Фрейда, прежде чем эта идея нашла свое отражение в представленной в 1923 году структурной теории в качестве третьей важной психической структуры (см. статью Д. Айке). Хотя Фрейд до этого использовал выражение «Я-идеал», чтобы описать некоторые из свойств, которые должны были впоследствии войти в понятие Сверх-Я, тем не менее совершенно очевидно, что замена терминов не подразумевала мысль о двух разных структурах. Весьма отчетливо он выражает это в 1933 году, когда рассматривает Я-идеал как основную составную часть Сверх-Я.
Сверх-Я понималось как специфический, отдифференцировавшийся внутри Я структурный осадок, возникший в качестве отдельного образования в период разрушения эдипова комплекса. С точки зрения решения этих конфликтов его возникновение носит инструментальный характер. Выступая в качестве проводника морали, оно является интрапсихическим представителем тех отношений, которые существуют у индивида со своими родителями в частности и с обществом в целом. Его основная задача состоит в самокритике, обращенной к разместившимся в нем идеалам. На протяжении всей жизни оно сохраняет способность отделяться от Я и над ним властвовать.
Сверх-Я обладает аналогичной Я, примерно одного с ним уровня организацией, полностью отличной от организации Оно. Это объясняется тем фактом, что Сверх-Я представляет собой структуру внутри Я, а не вовне. Несмотря на то обстоятельство, что Сверх-Я как структура развивается значительно позже, чем Я, и представляет собой отдифферениировавшуюся часть внутри его, Я в гораздо большей степени находится во власти Сверх-Я, чем Оно. Отношение между Я и Сверх-Я может изменяться в сторону большей или меньшей зависимости, тем не менее Я не в состоянии изменить содержания Сверх-Я, подобно тому как оно могло сдерживать
261
или отводить цели инстинктивных побуждений, если только Сверх-Я является полностью структурированным. Сверх-Я содержит теперь «важные черты интроеци-рованных лиц, их силу, строгость, склонность надзирать и наказывать» (XIII, 380). Страх перед Сверх-Я родственен пережитой в течение детского развития угрозе кастрации, которая рассматривается в качестве основного ядра, вокруг которого скапливаются последующие страхи. Отношения между Я и Сверх-Я играют решающую роль в регуляции чувства собственной ценности, поскольку напряжение между обеими структурами создает не только весьма вероятное чувство вины, но и может вызвать чувство неполноценности. И наоборот, оно может также повысить самооценку, если Я будет способно приблизиться к содержащимся в Сверх-Я идеалам и ценностям.
Предположительно работа Сверх-Я происходит в основном вне сознания, а ее последствия можно клинически наблюдать в манифестации того, о чем Фрейд говорил как о «бессознательном чувстве вины», или же они проявляются в виде так называемой «негативной терапевтической реакции». И наоборот, чувство вины, в котором выражаются конфликт и напряжение между Я и Сверх-Я, во многих случаях переживается крайне осознанно. Особенно это имеет место тогда, когда чувство вины принимает вид самообвинений, появляющихся вслед за поступком, выходящим за рамки моральных норм и идеалов Сверх-Я.
Образование Сверх-Я в период исчезновения эдипова комплекса основывается на идентификациях с родителями (или их интроекции). В случае идентификаций, имеющих место при формировании Сверх-Я, предполагается одно специфическое свойство, определяющее их особое место среди прочих идентификаций, возникающих в процессе индивидуального развития, которые (очевидно) являются источниками обогащения Я и вносят существенный вклад в формирование характера. Коренное отличие заключается в чувстве страха, которое соответствует боязни кастрации, — именно оно задает тон идентификациям, возникающим в процессе образования Сверх-Я. В Сверх-Я индивид ограждает себя от выражения и удовлетворения определенных инстинктивных желаний с той же самой, если не большей во многих случаях, строгостью, что и прежняя боязнь родительских санкций и страх перед родительским наказанием.
Фрейд неоднократно указывал на тот факт, что Сверх-Я является не просто продуктом идентификаций с родителями, но и одной из форм, в которой находят свое выражение необычайно бурные влечения Оно. Оно и Сверх-Я находятся в тесных отношениях друг с другом. Фрейд формулирует это следующим образом:
«Я-идеал является, таким образом, наследием эдипова комплекса и, следовательно, выражением самых мощных побуждений Оно и самых важных судеб его либидо. Создав этот идеал, Я сумело овладеть эдиповым комплексом и вместе с тем подчиниться Оно. В то время как Я является в основном представителем внешнего мира, реальности, Сверх-Я противостоит ему как поверенный внутреннего мира, мира Оно» (XIII, 264).
Эта тесная связь между Сверх-Я и Оно является, следовательно, тем, что проясняет нам его во многом бессознательный образ действия. Следовательно, Оно ищет свой путь к Я двояким образом, а именно непосредственно через свои дериваты, способные создать себе представительство внутри Я, и косвенным путем с помощью Сверх-Я.
Как показывает клинический опыт, Сверх-Я оказывается гораздо более строгим, чем это можно было бы ожидать от отношения человека к своим родителям. Фрейд не оставил без внимания этот факт, предположив, что процесс идентификации сопровождается так называемой «десексуализацией» и «расслоением» сексуальных и агрессивных энергий, причем последние вносят свой вклад в усиление
262
непреклонности и строгости Сверх-Я. Одна из формулировок, в которых он касается этого факта, звучит следующим образом:
«Ведь Сверх~Я возникло из идентификации с образом отца. Каждая такая идентификация носит характер десексуализации или даже сублимации. Похоже, что при таком превращении происходит также и расслоение влечений. После сублимации у эротического компонента уже нет сил связывать все дополнительное разрушение, и он становится свободным в виде склонности к агрессии и разрушению. В результате этого расслоения идеал получил бы суровую, жестокую черту настоятельного долженствования» (XIII, 284—285).
Помимо всего этого агрессивность Сверх-Я усиливается также при таких обстоятельствах, когда индивид вынужден ограничивать свои собственные агрессивные желания, приводя их в соответствие с требованиями общества. Этот аспект Сверх-Я приобретает особый вес, если иметь в виду детское развитие, где фрустрации с легкостью приводят к тому, что повышается детская агрессивность по отношению к родителям, которая впоследствии склонна перенестись в Сверх-Я, чтобы таким образом способствовать его жесткости и строгости.