В аккадской поэме этот эпизод не использован, как не имеющий отношения к идее поэмы, посвященной общим вопросам человеческой судьбы.
2-я шумерская песня. Гильгамеш отправляется в поход против чудовища Хувавы, охраняющего богиню Инану (=Иштар) в кедровом лесу для того, чтобы добыть «вечное имя». В походе участвует Энкиду, дружина, семь богатырей и т. д. Конец не сохранился.
В аккадской поэме этот эпизод имеется, но из него исключены все второстепенные персонажи (дружина, богатыри).
З-я шумерская песня. Очень близка по содержанию к 6 песне аккадского эпоса, но некоторые черты более примитивны, например, Инана (= Иштар) запугивает богов угрозой истребить их для того, чтобы добиться от них создания быка, и т. п.
В аккадской поэме этот эпизод использован, хотя и с изменениями. Он составляет композиционный центр всей поэмы, ибо здесь решается судьба героев и определяется дальнейшее развитие произведения.
4-я шумерская песня. Богиня Инана находит дерево, из которого она желает изготовить кресло и ложе, и для этой цели пересаживает его. Однако в дереве поселяются чудовища (львиноголовый орел и Лилит) . Гильгамеш изгоняет чудовищ, изготовляет для Инаны кресло и ложе, за это получает какие-то магические предметы, которые он затем «в доме плотника» роняет в преисподнюю.
В аккадскую поэму эта часть шумерской песни не вошла, как явно не вяжущаяся с общим содержанием поэмы.
Слуга Гильгамеша Энкиду решает спуститься за ними в преисподнюю, но при этом он должен выполнить ряд магических действий, чтобы отрешиться от страстей, свойственных живому человеку. Нарушив эти магические запреты, он не может выйти обратно. После обращения Гильгамеша к разным богам, благодаря заступничеству бога Энки (= Эа), ему удается вызвать дух Энкиду, который рассказывает о безрадостной судьбе мертвых, которую может скрасить только исполнение обрядов заупокойного культа.
Эта часть шумерской песни в дословном переводе составляет 12 таблицу НВ. Хотя мотивировка смерти Энкиду (впрочем, приводимая здесь лишь вскользь) не вяжется с остальным содержанием поэмы, однако в общем таблица 12 имеет целью подчеркнуть мысль о неизбежности смерти, красной нитью проходящая через поэму.
5-я шумерская песня. В этой, очень плохо сохранившейся песне рассказывается о смерти Гильгамеша; он, по-видимому, становится судьей загробного мира.
В аккадской поэме, несмотря на то, что описание смерти героя было бы выгодным в композиционном отношении, эта песня не использована, ибо она противоречит созданному образу Гильгамеша, как героя с человеческой судьбой.
Из приведенного сопоставления видно, что отбор материала автором аккадской поэмы производился сознательно, причем он руководствовался соображениями не только чисто литературного порядка (исключение композиционно лишних эпизодов и персонажей), но и литературно-философского (исключение всего, что противоречит общей идее человеческой судьбы, доминирующей в поэме).
Как уже отмечалось, шумерские варианты отличаются от аккадских в первую очередь отсутствием эпической разработки основного мотива и деталей. По мнению В. Я. Проппа, отказ от эпической обработки сюжета является доказательством более древнего возраста песни.
Сравнение целого ряда сходных эпизодов в шумерских песнях и аккадском эпосе дает возможность представить пути развития не только образа главного героя эпоса о Гильгамеше, но и героического эпоса вообще.
Эти наблюдения подтверждают точку зрения В. М. Жирмунского, что эволюция героического эпоса происходит главным образом за счет развернутой разработки эпического сюжета в прежних сюжетных рамках. Широкое, развернутое эпическое повествование не является, таким образом, ни сводом безымянных народных песен, составленных друг с другом как главы одного повествования (Фридрих Вольф, Карл Лахман и пр.), ни «цепочкой из кантилен (Леон Готье). Меняется идеология и психология общества, меняется и художественный стиль как отражение новых художественных вкусов: вводятся новые эпизоды, Второстепенные действующие лица, добавляются описательные подробности, психологические мотивировки и т. д. (Было бы крайне важно помимо моментов стилистического развертывания эпопеи проследить пути генеалогической и биографической циклизации эпопеи, которые, как указывает В. М. Жирмунский, не менее важны, чем стилистическое развертывание. Очень возможно, что такая генеалогическая циклизация намечается по линии Энмеркар — Лугальбанда — Гильгамеш, которые к тому же объединены общим происхождением от солнечного бога Уту. Последний, видимо, просто родовой бог, так как культ Уту в раннединастический период значительной роли не играет.)
Именно такая творческая работа была произведена неизвестным автором по монтажу шумерских песен. Песни, не вяжущиеся с общим идейным содержанием аккадской поэмы — «Гильгамеш и Ага», Гильгамеш и дерево huluppu» оказались отброшенными. (Отбор материала, замечает И. М. Дьяконов, автором аккадской поэмы производился сознательно, причем он руководствовался соображениями не только чисто литературного порядка, но и литературно-философскими)
Вернемся к эволюция образа самого Гильгамеша, которую мы могли наблюдать. Образ аккадского эпоса по сравнению с шумерским Гильгамешем не только более четко продуман. Он включает некоторые черты и других шумерских героев (ср. сцены аккадского эпоса, где Гильгамеш бродит по пустыне, томимый голодом и жаждой, с эпизодами рассказа о Лугальбанде в пустыне) (Позже еще больше увеличивается число героев, черты и эпизоды жизни которых дополняют образ Гильгамеша: у Элиана герой Гильгамос включает в себя черты Энмеркара и Этаны.) Все эти данные убедительно очерчивают путь сложения эпопеи из отдельных песен путем эпической разработки мотива, вдумчивого отбора черт, характеризующих образ определенно, четко и красочно.
Заключение.
Шумерские сказания ( или песни-былины ) о Гильгамеше - еще не развернутая законченная эпопея, и вообще не эпос, а гораздо более разнородное произведение, в конечном счете и составившее тот подготовительный материал, который был основой для разработки эпоса аккадского. Шумерские песни значительно архаичнее аккадского эпоса, гораздо более неразвиты в художественном отношении как композиционно, так и стилистически, тесно связаны с мифологической сказкой, а главные герои еще очень похожи на сказочные персонажи. Корни эпических сюжетов уходят в глубокую древность и питаются не только мифологическими представлениями, на и тесно связаны с культом предков, с верой в загробную жизнь, с обрядами.
Наблюдения над образом Гильгамеша показали, что эволюция его образа четко прослеживается при сопоставлении шумерских песен-былин с аккадским эпосом ( и с историческими источниками ) Образ правителя, прославившегося в войне с Кишем , обожествленного вскоре после смерти, стал центральной фигурой в ряде шумерских песен-былин, а впоследствии, когда была уже почти утрачена память о Гильгамеше, как историческая личность превратился в подлинно эпический образ одного из классических памятников древности – аккадского эпоса о Гильгамеше.
Отдельные шумерские песни-сказы о Гильгамеше нельзя воспринимать как монументальную эпопею ( это скорее волшебные сказки или что-то близкое нашим былинам ), а вавилонское сказание это уже эпопея, сходная с гомеровской. Дело тут, конечно, не в количестве текста, а в продуманном компоновании материала, пронизанного единым авторским замыслом, в глубине мысли, последовательно развиваемой автором, в силе чувства, в трагизме образов. Не то, чтобы Гильгамеш шумерский был бледнее аккадского, это просто разные люди. Шумерский Гильгамеш по сравнению с вавилонским более статичен, он герой только потому, что герой, и в этом его качестве ( равно как и в волшебной помощи ему ) единственное объяснение его подвигов.
Гильгамеш вавилонский предстает перед нами в развитии. В начале поэмы он буйствующий богатырь, наделенный силой, которую ему некуда девать.
Второй этап становления образа – его решение все, что есть плохого уничтожить на свете; принятое им под влиянием облагораживающей дружбы с Энкиду, и поход его на свирепого Хумбабу.
И следующий этап ( и еще один скачек духовного роста ) - отчаяние при виде смерти друга, раздумье о смысле жизни, отрицание «гедонизма» Сидури, тщетная попытка добыть цветок вечной молодости и, наконец, высшее проявление мужества – признание собственного поражения.
Список литературы
1. Афанасьева В. К. Гильгамеш и Энкиду: Эпические образы в искуссве. М. 1979г.
2.Дьяконов И. М. Образ Гильгамеша (К вопросу о соотношении мифа и эпической поэзии) Труды Гос. Эрмитажа, Т. 2 1958г.
3. Дьяконов И. М. Эпос о Гильгамеше . Перевод с аккадского \ статья и комментарии Дьяконова М-Л Изд. Академия наук СССР 1961г.
4. Кикнадзе З. Эпос о Гильгамеше (Трансляция, перевод, комментарии, исследование) Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тбилиси 1965г.
5. Клима Иозеф Общество и культура древнего Двуречья Прага 1967г.