К сожалению, у властей, похоже, были иные представления о лидере НБП и о его организации. Считалось, что показательное наказание сделает нацболов более адекватными, послушными и мирными. Этого не произошло, напротив, сплоченность в среде НБП только возросла. «Договороспособность» Лимонова закончилась в 2003 году. Теперь это полностью антисистемный политик, который к тому же использует сломанные судьбы молодых ребят в своих же целях. Так, неоднократно во время митингов нацболов среди требований «освободить политзаключенных» две фамилии — Платона Лебедева и Михаила Ходорковского. Учитывая, что незадолго до суда над Ходорковским и Лебедевым Березовский создал специальный сайт «Политзеки.Ру», картинка получается весьма неприглядная.
Глава пятая Столичные проблемы, московская Интернет-тусовка и «Живой журнал»1
(СНОСКА1 Хорошая и полезная глава о столичной Интернет-тусовке и «Живом журнале». Могла бы быть развернута в отдельную книгу без слова «молодежный» в названии. Вопрос уязвимости «Живого журнала» и других анонимных Интернет-тусовок снижает практическую ценность этой главы… зато повышает историческую. Случаи цензуры в «Живом журнале» уже отмечены, и цензура эта исходит отнюдь не от «путинского тоталитаризма». Очевидно, механизм отработан, и в нужный момент антиреволюцинеров в ЖЖ начнут глушить, а революционеров — просто не трогать. Так же как в реале на Украине менты разгоняли синие митинги, но не трогали оранжевые. Чтобы переломить эту ситуацию, действовать нужно уже сейчас, а то будет поздно. Никакой другой русский сайт ЖЖ не заменит, даже если он будет принадлежать правительству: его админов скупят. Но скупить весь Интернет не по силу никому (см. Станислав Лем «Мегабитовая бомба»). Если ЖЖ-юзеры в сообществах снизят уровень анонимности и обменяются адресами электронной почты, они могут при наступлении цензуры начать бегать с сайта на сайт. Вот тогда за ними не угонишься. Это произойдет в тех сообществах, у которых есть деятельный, предусмотрительный лидер. (Примеч. М. Кордонского.)
Интернет: столица и провинция
Главное правило всех революций последнего времени — все они делаются в столице. Обрести власть над Россией можно только в Москве. В этой связи стоит упомянуть слова депутата Мосгордумы Михаила Москвина-Тарханова, обращенные к Кремлю: «Не очень важно, что о вас будут думать рабочие в Перми и Томске, о них вам надо просто заботиться, не думая о том, нравитесь ли вы им. Ваша судьба лишь в руках москвичей, а для них вы должны быть, не противны, а желательно — приятны, а совсем прекрасно — уважаемы»1. Несмотря на откровенный цинизм заявления депутата, его слова на самом деле от истины совсем недалеки. Если надо собрать в Москве сегодня большую, тысяч на 70 человек, толпу, то это гораздо проще сделать из самих москвичей. Автобусы можно перехватить на пути в Московской области, милиция и ФСБ способны выловить из поездов всех, кто «неугоден», с москвичами же так просто не обойдешься. И игнорировать этот фактор бессмысленно. Также нельзя игнорировать фактор недовольства, накапливающегося в Москве, умело подогреваемого как извне, так и самими москвичами, а возможно, и из Кремля. Пожалуй, Лужков в настоящее время — единственный человек, если не считать ректоров вузов, который сдерживает всплески негатива москвичей по отношению к федеральной власти. При этом тот же Лужков сам неоднократно эти страсти инспирировал и ими пользовался.
(СНОСКА1 М. Москвин-Тарханов: Технология российской революции: Как «это» делать в Москве (http://kreml.org/opinions/74213056).)
Важным в этой связи представляется следующее. Московская интеллигенция до сих пор существует. В Москве сохранился достаточно значительный слой той самой интеллигенции, которую все видели в конце 80-х — начале 90-х годов. Сейчас этот термин часто заменяют на слово «демшиза», но он, увы, тоже неверен. Московская интеллигенция отличается особым взглядом на жизнь и на действующую власть. Она полностью манипулируема, она внушаема, у нее до сих пор есть кумиры в виде Юлии Латыниной, Виктора Шендеровича или Александра Проханова. Именно она восклицает на кухнях «черные понаехали в Москву», но на публике считает себя обязанной высказать негодование любому, кто посмеет высказаться о национальной проблематике в «неполиткорректном тоне». Она все еще считает Сергея Ковалева лучшим правозащитником всех времен и народов. Эта интеллигенция стопроцентно уверена, что надо было договариваться с Асланом Масхадовым, при этом трусливо переводя своих детей из школ, где наличествует более-менее сильная кавказская молодежная диаспора. Она зачитывается «Новой газетой» или же газетой «Завтра», причем тут нет никакого противоречия, смотрит исключительно РЕН-ТВ, особенно после того, как с НТВ «убрали» Леонида Парфенова. Она же свято верит в сказки Резуна, а посему лозунг «Сталин хуже Гитлера» принимает с воодушевлением и радостью. Эта интеллигенция ждет любого промаха власти, чтобы, поправляя на носу очки в роговой оправе, сказать: «Ага, я же говорила, что так и будет». И молодежь, взращенная такими интеллигентами, неважно, правые они или левые, также как и взрослое поколение, уверена, что «эта власть» ужасна, как ужасна и «эта страна». У кого-то есть четкая уверенность, что они должны как можно скорее «отсюда» уехать, кто-то верит, что революция снимет всю грязь, и все сразу станет прекрасно.
Впрочем, опять же предоставляю слово профессионалу: «Интеллигенция как социальная страта обладает предсказуемым и управляемым коллективным поведением, наличием стойких коллективных бессознательных реакций, чувствительностью к информационным воздействиям, легко обманывается и бывает обманутой… Когда она ярко оппозиционна и революционна, весьма привлекательна для молодежи (тут и социальная справедливость, и право на собственный выбор, антиглобализм и зеленая революция, анархизм, маркузианство и прочее). Подобными движениями современные зарубежные политические технологи научились управлять еще в 70-е годы1, и опыт такого управления изучается легко: достаточно прочитать работы Джина Шарпа, сотрудника Института Альберта Эйнштейна, «От диктатуры к демократии» или «Политика ненасильственных действий».
(СНОСКА1 М. Москвин-Тарханов: Московская интеллигенция как троянский конь Запада (http://www.kreml.org/opinions/73776629).)
Казалось бы, к чему такое длинное предисловие к главе про Интернет и «Живой журнал»? Дело в том, что Интернет в России — среда уникальная. Если в других странах с рыночной экономикой распространение Интернета вполне равномерно, то в нашей стране он сконцентрирован большей частью именно в столице. Причем использование Сети в Москве в корне отличается от других регионов. По последним данным Фонда «Общественное мнение», опубликованным в марте 2005 года, аудитория Интернета в России составляет 17,6 млн. человек, а в течение года намерены начать пользоваться интернетом еще 3,7 миллиона. Это оптимистическая оценка. Учитывая факт замедления роста интернет-аудитории после ноября 2004 года, скорее всего, в конце года вряд ли число пользователей превысит 19 миллионов. Надо понимать, что среди этих пользователей ядро — те, кто заходит в Интернет еженедельно — составляет 10 миллионов, и всего 6 миллионов ежедневно сидящих в Интернете. Данные «Рамблера» дают меньшую цифру: суточная аудитория оценивается в 4,5 млн человек.
Интернет в России не является электорально значимым ресурсом, то есть, используя Интернет, нельзя добиться прохождения в парламент или местное законодательное собрание той или иной партии, того или иного кандидата. Зато при помощи Интернета можно решать много политических задач. И проще всего их решать именно в Москве, если, разумеется, не ставить перед собой цели выбрать мэра или депутата посредством Сети. В столице Интернетом пользуются 41 % жителей. Из них, понятное дело, процентов 10 уйдет на мальчиков и девочек в возрасте до 14 лет, но остальные-то — вполне «электорабельные» люди, причем в большей степени относящиеся к тому самому классу молодежи, который, как мы говорили выше, абсолютно не соответствует этому определению, поскольку неоднороден, но продолжает оцениваться в демографическом диапазоне от 14 до 30 лет. Это делает Сеть подходящей средой для раскачивания настроений интеллигентной московской молодежи.
При этом не надо надеяться, что все 90 % из тех, у кого есть Интернет, ежедневно лазают по политическим ресурсам. Политика интересует всего 10 % пользователей, но те, кто все же заходит на политические ресурсы, — наиболее активная аудитория. Средний ее возраст составляет от 18 до 30 лет, и как раз среди них выбираются агенты влияния. Вернее, они не выбираются, а сами попадаются на крючок, затягивая за собой все больше и больше людей. В Интернете не ведется работа «по площадям», а используются точечные удары, причем в том месте, где есть скопление такого сорта молодежи — политизированной и вдобавок ко всему сотрудничающей со СМИ. В настоящее время такой площадкой, где возможны не только точечные удары, вбросы информации, но и создание целых информационных кампаний, является «Живой журнал».
Значение «Живого журнала» (www.livejournal.com) нельзя абсолютизировать, но и нельзя преуменьшать. Грубо говоря, это система публикации в Интернете личных дневников (блогов). Российский сегмент ЖЖ — один из самых больших. Мы занимаем четвертое место со 195 тысячами пользователей и скоро опередим Британию (218 тысяч по данным на конец августа 2005 года). Догнать США и Канаду, не удастся, но это и не нужно. Надо сказать, что рост числа пользователей в русском ЖЖ — лавинообразный: с ноября по март число дневников в русском журнале возросло наполовину, по июль — еще на четверть. Это произошло благодаря тому, что сейчас «Живой журнал» открыт и бесплатен, а также благодаря политическим событиям весны-осени 2004 года.