Наименованию «обязательства, основанные на гражданском правонарушении» нельзя отказать в обоснованности, ибо причиной возникновения подобных обязательств является, именно, гражданское правонарушение. В этой связи необходимо сказать, что предметом нашего исследования является гражданское правонарушение как основание ответственности и роль вины правонарушителя при определении меры гражданской ответственности, поэтому нас в большей степени интересует понятие гражданского правонарушения, чем определение системы обязательств, основанных на гражданском правонарушении.
Основанием возникновения обязательств, вследствие причиненного вреда, по мнению И.А. Покровского, является противоправное, виновное, вредоносное действие причинителя вреда (или известная совокупность таких действий - юридический состав), с наличием которого (действия) закон связывает возникновение права на возмещение вреда у потерпевшего и обязанности возмещение вреда у причинителя, то есть гражданское правонарушение.
В праве имперской России, в частности, в курсе гражданского права Г.Ф. Шершеневича, под гражданским правонарушением понималось недозволенное действие, нарушающее чужое субъективное право причинением имущественного вреда. Вследствие такого факта, писал Шершеневич, возникает правоотношение между лицом, причинившим вред, и потерпевшим лицом, в силу которого первый обязывается возместить понесенные вторым имущественные убытки[3].
Гражданское правонарушение понималось, прежде всего, как недозволенное действие, то есть действие, запрещенное объективным правом. И поэтому всякое действие, которое являлось только осуществлением права, которое не выходило из пределов, очерченных законом субъективному праву, не составляло правонарушения, как бы оно не было вредно другим лицам. Заметим, что гражданско-правовая наука того времени еще не разработала категории злоупотребления субъективным правом.
В общедоступных очерках И.А. Ильина, В.М. Устинова, И.Б. Новицкого и М.Н. Гернета «Основы законоведения. Общее учение о праве и государстве и основные понятия русского государственного, гражданского и уголовного права» гражданское правонарушение определяется как недозволенное действие, нарушающее какой-либо взятый под защиту права, интерес другого лица, вследствие чего обладатель этого интереса терпит ущерб. Так как каждый в праве требовать, чтобы посторонние не нарушали его интересов, огражденных законом, то из правонарушения вытекает для потерпевшего право требовать возмещения, причиненного ему ущерба[4].
Гражданское правонарушение предполагало причинение имущественного вреда. Лицо потерпевшее должно было испытать убытки в имуществе, которое уменьшается сравнительно с тем, чем бы оно было, если бы не наступило недозволенное действие.
При разработке понятия гражданского правонарушения отечественные правоведы тщательным образом анализировали Германское Гражданское Уложение от 18 августа 1896 года, Французский кодекс (Кодекс Наполеона), Швейцарский обязательственный кодекс 1911 года, римское частное право.
Общие положения дореволюционного законодательства о вине как условии гражданско-правовой ответственности и как элемента состава гражданского правонарушения упоминают неполно[5]. Это обстоятельство позволило известному русскому юристу К. Анненкову при рассмотрении вопросов вины сделать вывод о том, что закон не предусматривает виновность лица как необходимый признак недозволенных действий и предпосылки ответственности за вред и убытки[6].
Эти неясности закона вызвали большую дискуссию среди юристов не только по проблеме понятия вины, но и о правомерности рассмотрения вины как обязательного условия возникновения гражданско-правовой ответственности, К. Анненков делил недозволенные действия на три группы: 1) неправомерное владение чужим имуществом; 2) неправомерное причинение вреда (деликты); 3) нарушение договоров и иных обязательств[7].
Следует отметить, что цивилисты имперской эпохи России положительно решали вопрос о вине как необходимом условии ответственности при совершении недозволенных действий первых двух групп.
Одним из тех цивилистов, которые последовательно занимались разработкой проблемы вины в гражданском праве Российской империи, был Э.Э. Пирвиц.
Э.Э. Пирвиц в работе «Значение вины в гражданском праве», как и К.Анненков, делает вывод о том, что отрывочные постановления гражданских законов о влиянии вины, случая и непреодолимой силы на ответственность за убытки, причиненные недозволенным деянием или неисполнением договора, возбуждают множество сомнений в виду общих правил по этому предмету.
Как отмечает Э.Э. Пирвиц, российское законодательство не придает особого значения понятию так называемой гражданской вины. В своде законов упоминается, главным образом, о влиянии уголовной вины на гражданские правоотношения. Что же касается наказуемой или, так называемой, гражданской вины (умысла и неосторожности), по мнению Пирвица, направленной к совершению гражданского правонарушения, то на нее указывается гораздо реже в законах российских, чем в иностранных уложениях[8].
Право Советской России восприняло гражданско-правовую традицию Российской империи.
В первом ГК РСФСР 1922 года, действовавшем до 01 октября 1964 года, был раздел посвященный обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда. Существовал такой раздел и в ГК РСФСР от 11 июня 1964 года.
Гражданское правонарушение являлось основанием гражданско-правовой ответственности. Наука советского гражданского права продолжила разработку понятия гражданского правонарушения. Отчетливо возникает понятие состава гражданского правонарушения.
Гражданское правонарушение понимается как единый, но, вместе с тем, сложный акт, включающий ряд объективных и субъективных элементов. Объективная характеристика этого акта опирается на отношение к нему закона как к деянию неправомерному. Его субъективная характеристика, основанная на законе, отражает соответствующее психическое отношение к своему действию самого нарушителя.
Разработкой института обязательств, возникающих из гражданского правонарушения и причиненного им вреда, ответственности за причинение вреда занимался ряд видных советских ученых-цивилистов: М.М. Агарков, С.С. Алексеев, Б.С. Антимонов, М.В. Гордон, О.С. Иоффе, Л.А. Майданик, Г.К. Матвеев, Н.Ю. Сергеева, В.Т. Смирнов, В.А. Тархов, Е.А. Флейшиц, - среди которых возникает обширная дискуссия по проблемам начал гражданско-правовой ответственности.
Особая заслуга ученых цивилистов периода Советской России состоит в том, что ими был обозначен и разработан состав гражданского правонарушения. Научная категория «состав гражданского правонарушения» получила прочное место среди других научных категорий гражданского права. Состав гражданского правонарушения явился основанием ответственности по обязательствам, в том числе, и по обязательствам из причинения вреда.
В настоящее время судебная практика широко использует понятие состава гражданского правонарушения. В качестве примера приведем постановления Федерального Арбитражного Суда Поволжского округа от 31 декабря 2007 года по делу № А55-3905/07[9] и постановление Федерального Арбитражного Суда Поволжского округа от 16 марта 2008 года по делу № А55-1288/07[10] широко использующие понятие состава гражданского правонарушения.
В соответствии с марксистско-ленинской теорией причинности постулировалось, что ни один акт человеческой поведения не остается безрезультатным, и определенный результат в смысле наносимого охраняемым отношениям урона неотделим от правонарушения. И если законодатель вводит за правонарушение юридическую ответственность, то имеется в виду, прежде всего, задача предотвращения общественно вредного результата[11].
В ходе многочисленных научных дискуссий было установлено, что при конструировании в законе составов отдельных правонарушений результат не обязательно должен быть в них отражен. Всё зависит от применяемых форм ответственности. Для ответственности в форме штрафа достаточно установить, что совершено запрещенное законом действие, не обращаясь к выявлению его последствий, тогда как ответственность в форме возмещения убытков невозможна, если не наступил результат в виде причиненных убытков. В последнем случае расширяются и объективная, и субъективная характеристики состава правонарушения. Последний включает в себя также: со стороны объективной - определенную связь между неправомерным поведением и наступившим результатом, а со стороны субъективной - определенное психическое отношение к тому, как эта связь могла развиваться.
Из этого мыслились составы гражданского правонарушения двоякого рода. Одни из них слагались из двух элементов: неправомерного поведения и вины, а в других присоединяется третий элемент - причинная связь между неправомерным поведением и наступившим результатом. Таким образом, предусмотренный законом состав гражданского правонарушения в единстве его объективных и субъективных элементов и образует основание гражданско-правовой ответственности.
Возникает понятие общего состава гражданского правонарушения. Подобно тому, как возмещение убытков, а не иные санкции, является общей формой гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств, трехэлементный, а не двухэлементный состав выступает в качестве общего состава гражданского правонарушения.