Смекни!
smekni.com

Симметрия (стр. 3 из 6)

В целом эти представления вполне приемлемы и по сейдень. Далее греческие философы делали вывод о том, что Вселенная, несомненно,должна быть построена по образцу математического идеала. Ясно, что у древнихгреков еще не было фунтиков с мороженым! Иначе бы такой прозаиче­ский предмет,имеющий бесчисленное множество плоскостей симметрии, мог бы нарушить ихстройную систему.

Если для сравнения мы рассмотрим куб,то увидим, что он имеет девять плоскостей симметрии. Три из них делят его гранипополам, а шесть проходят через вершины. По сравнению с шаром это, конечно,маловато.

А имеются ли тела, занимающие по числу плоскостей проме­жуточное положение между шаром и кубом? Безсомнения — да. Стоит только вспомнить, что круг, в сущности, как бы состоит из многоугольников. Мы проходили этов школе при вычислении числа p. Если над каждым n - угольником мы воздвигнем n - угольную пирамиду, то сможем провести через нее n плоскостей сим­метрии.

Можно было бы придумать 32-гранную сигару, котораяимела бы соответствующую симметрию!

Но если мы тем не менее воспринимаем куб как болеесиммет­ричный предмет, чем пресловутый фунтик с мороженым, то это связано состроением поверхности. У шара поверхность всего одна. У куба их шесть — почислу граней, и каждая грань пред­ставлена квадратом. Фунтик с мороженымсостоит из двух поверхностей: круга и конусообразной оболочки.

Более двух тысячелетий (вероятно, благодарянепосредствен­ному восприятию) традиционно отдается предпочтение «сораз­мерным»геометрическим телам. Греческий философ Платон (427—347 до н. э.) открыл, что изправильных конгруэнтных плоских фигур можно построить только пять объемных тел.

Из четырех правильных (равносторонних) треугольниковпо­лучается тетраэдр (четырехгранник). Из восьми правильных тре­угольниковможно построить октаэдр (восьмигранник) и, нако­нец, из двадцати правильныхтреугольников — икосаэдр. И толь­ко из четырех, восьми или двадцати одинаковых треугольников можно получитьобъемное геометрическое тело. Из квадратов можно составить только одну объемнуюфигуру — гексаэдр (шес­тигранник), а из равносторонних пятиугольников —додекаэдр (двенадцатигранник).

А что в нашем трехмерном мире полностью лишенозеркальной симметрии?

Если на плоскости это была плоская спираль, то в нашеммире таковыми, безусловно, будут винтовая лестница или спи­ральный бур. Крометого, существуют еще тысячи асимметрич­ных вещей и предметов в окружающей насжизни и технике. Как правило, винт имеет правую резьбу. Но иногда встречается илевая. Так, для большей безопасности баллоны с пропаном снабжены левой резьбой,чтобы к ним нельзя было привинтить вентиль-редуктор, предназначенный, например,для баллона с другим газом.

Между шаром и кубом, с одной стороны, и винтовой лест­ницей, с другой, существует еще масса степенейсимметрии. От куба можно постепенно отнимать плоскости симметрии, оси и центр,пока мы не придем к состоянию полной асимметрии.

Почти у конца этого ряда симметриистоим, мы, люди, с всего единственной плоскостьюсимметрии, разделяющей наше тело на левую и правую половины. Степень симметрииу нас такая же, как, например, у обычного полевого шпата (минерала, образующеговместе со слюдой и кварцем гнейс или гранит).

КАК ОТРАЖАЕТ ЗЕРКАЛО

Конечно, все мы знаем, как отражает зеркало, но, еслитолько потребуется описать это точно, несомненно возникнут трудности. Какправило, мы довольны собой, если что-то представляем себе хотя бы «в принципе».А подробности, которые преподаватели физики объясняли нам на доске с помощьюмела и линейки, всякий нормальный школьник и сту­дент стараются забыть, и, чемскорее, тем лучше.

Каждый ребенок, исполненный удивления перед окружающиммиром, непременно заинтересуется, каким образом зеркало отра­жает его. Новзрослые обычно отвечают в подобных случаях: «Не задавай глупых вопросов!»Человек сникает, начинает стеснять­ся, удивление его постепенно затухает, и онстарается больше не проявлять его до конца жизни (а жаль!).

Но вспомним о словах Бертольда Бреста: «Глупыхвопросов не быва­ет, бывают только глупые ответы».

Конечно, людей можно разделить на дураков и умных, набольших и маленьких, они разнятся по языку, вероисповеданию, мировоззрению.Можно представить себе и такой способ подраз­деления:

1) люди, которые никогда не удивляются;

2)люди, которые удивляются, но не задумываются над удивившим их явлением;

3) люди,которые, удивившись, спрашивают «а почему?»;

4) люди,которые, удивившись, обращаются к числу и мере.

В зависимости от условий жизни, традиций, степениобразо­ванности встречаются и все возможные «промежуточные» сту­пени. Мыслителиантичности и средневековья изумлялись миру и думали о его тайнах. Но им лишьизредка выпадал случай измерить какое-либо явление.

Только в эпоху Возрождения, то есть в XVI в., люди пришлик убеждению, что измерение лучше слепой веры или схоласти­ческих рассуждений.Этому способствовали экономические инте­ресы, удовлетворить которые можно былотолько путем разви­тия естественных наук, путем количественных измерений. (Мывидим, что, по существу, меновая стоимость «измерялась» с помощью денег.) ДляXVI в. оптика была ультрасовременной наукой. Из стеклянного шара, наполненноговодой, которым пользовались как фокусирующей линзой, возникло увеличитель­ноестекло, а из него микроскоп и подзорная труба. Крупнейшей в те времена морскойдержаве Нидерландам требовались для флота хорошие подзорные трубы, чтобы загодярассмотреть опасный берег или вовремя уйти от врага. Оптика обеспечивала успехи надежность навигации. Поэтому именно в Нидерландах многие ученые занималисьею. Голландец Виллеброрд, Снелль ван Ройен, именовавший себя Снеллиусом (1580 -1626), наблю­дал (что, впрочем, видели и многие до него), как тонкий луч светаотражается в зеркале. Он просто измерил угол падения и угол отражения луча(чего до него не делал никто) и установил закон: угол падения равен углуотражения.

Теперь, задним числом, этот закон кажется нам чем-тосамо собой разумеющимся. Но в те времена он имел огромное, можно сказать,мировоззренческое значение, которое будило философ­скую мысль вплоть до XIXвека.

Закон отражения Снеллиуса объясняет явлениезеркального отражения.

Каждой точке предмета соответствует её отражение взеркале, и потому в нём наш правый глаз перемещается на левую сторону.Вследствие этого переноса точек предметы, расположенные дальше, в зеркале тожекажутся уменьшенными в соответствии с законами перспективы. Технически мы можемреконструировать зеркальное изображение так, словно оно расположено заповерхностью стекла. Но это только кажущееся восприятие. Не случайно животные ималенькие дети часто заглядывают за зеркало; они верят, что изображение таитсясзади, словно картина, видимая за окном. Факт перестановки левого и правогоправильно осознается только взрослыми.

ОТ ТРЕЛЬЯЖА ДО РАДАРА

 

Должны ли мы считать, что самих себя видим только в«зеркальном отражении» и в лучшем случае лишь на фото и кинопленке можемузнать, как выглядим «на самом деле»?

Конечно нет: достаточно зеркальное изображениевторично отразить в зеркале, чтобы увидеть свое истинное лицо. Нередко в домахтрельяжи. Они имеют одно большое главное зеркало в центре и два меньших зеркалапо сторонам. Если такое боковое зеркало поставить под прямым углом к среднему,то можно увидеть себя именно в том виде, в каком вас видят окружающие. Зажмурьтелевый глаз, и ваше отражение во вто­ром зеркале повторит ваше движение левымглазом. Перед трельяжем вы можете выбирать, хотите ли вы увидеть себя взеркальном или в непосредственном изображении.

Угловое зеркало с прямым углом между составляющими егозеркалами отличается еще некоторыми интересными свойствами. Если смастерить егоиз двух маленьких зеркал, то можно убедиться в том, что в таком зеркале спрямоугольным раст­вором (а сейчас речь только о нем) отраженный луч светавсегда параллелен падающему лучу. Это очень важное свойство. Но неединственное! При повороте углового зеркала вокруг оси, соединяющей зеркала (вопределенных пределах), отраженный луч не изменит своего направления.

В технике обычно не составляют зеркала,а используют прямоугольную призму, у которой соответствующие грани обеспечиваютзеркальный ход лучей.

Прямоугольные призмы, как бы«складывающие» ход луча «гармошкой», сохраняя его необходимую длину, заданнуюфо­кусным расстоянием линзы, позволяют уменьшать габариты оптических приборов.В призматических биноклях лучи света при помощи таких приборов обращаются на180°.

На старинных картинах можно видетькапитанов и полковод­цев с непомерно длинными подзорными трубами. Благодаряугловым зеркалам старинные подзорные трубы превратились в современные бинокли.

Игрокам в бильярд издавна знакомодействие отражения. Их «зеркала» — это борта игрового поля, а роль луча светаиспол­няют траектории шаров. Ударившись о борт возле угла, шар катится кстороне, расположенной под прямым углом, и, отра­зившись от нее, движетсяобратно параллельно направлению пер­вого удара.

Свойство отраженного луча сохранятьнаправление при пово­роте углового зеркала вокруг оси находит широкоеприменение в технике. Так, в трехгранном зеркальном уголковом отражателе лучсохраняет постоянное направление, несмотря на весьма сильные качания зеркала.По форме такое зеркало представляет собой кубик с отрезанным уголком. И в этомслучае на практике используют не три зеркала, а соответствующую стекляннуюпризму с зеркальными гранями.