Партесное (от латинского слова partes - пение по партиям) или гармоническое пение было принесено в Россию в середине ХVII века из стран Западной Европы, как когда-то в Х веке было принесено в Киевскую Русь из Византии одноголосное богослужебное пение.
Партесное пение, как особый вид хорового многоголосия, зародилось на Западе, затем развилось и окончательно сформировалось в западных и юго-западных пределах России и уже в готовом виде появилось в Москве в пятидесятых годах ХVII века. Вот почему понимание русского партесного пения немыслимо вне изучения его западных истоков. А истоки эти следует искать в недрах западного средневекового мира, возникшего благодаря слиянию римского и варварского миров после завоевания Рима варварами в V веке н. э.
Несмотря на великий раздел, изолировавший Запад и Восток Римской империи, несмотря на основание Константинополя, этого нового Рима, императором Константином (324-330), как бы материализовавшее перемещение центра тяжести римского мира к Востоку, Церковь все еще продолжала оставаться единой, и пение ее строилось на единой основе как на Востоке, так и на Западе, представляя собой лишь различные интерпретации одной системы.
В то время, как в Восточной Церкви развивалось одноголосное византийское пение, позднее принесенное на Русь, в западной Церкви господствовал так же одноголосный григорианский распев. Свое название этот распев получил от имени папы Римского св. Григория Великого или Двоеслова (590-604), который собрал и упорядочил западное церковное пение, составил сборник этого пения под названием "Антифонарий" и открыл в Риме, специальную певческую школу (Schola Cantorum).
Первые нотированные рукописи в Западной Церкви появились в IX веке. Песнопения в них записывались с помощью особой западной разновидности невменной нотации "Nota Romana", позже замененной линейной нотацией, а сами мелодии строились на основах осмогласия и центонности, как и в Византии. Все это время вплоть до IX века григорианское пение на Западе, как и на Востоке, оставалось монодическим и без музыкального сопровождения. Орган был занесен на Запад с Востока, ибо одно из первых упоминаний о нем связано с поднесением его в дар императором Константином Копронимом королю франков Пипину в 757 году.
Если в Константинополе орган употреблялся только во время светских дворцовых церемоний, то в Риме он приобрел большое значение в монастырях как школьный инструмент для обучения григорианскому пению. Но постепенно орган начинает употребляться и в самом богослужении и в конце концов прочно утверждается в богослужебной практике. В это же время появляется и первое многоголосное пение под названием параллельный органум (Organum).
Органум - самый ранний тип полифонической музыки. В простейшем случае он представляет собой григорианскую мелодию с добавлением второго "органального" голоса, движущегося строго параллельно этой мелодии квартой или квинтой выше или ниже; нередко каждый из голосов к тому же удваивается в октаву. Григорианский напев в одном из голосов органума получил название Cantus firmus (строгий напев), свободный же органирующий голос, исполнявшийся первоначально на органе, имел различные названия, в зависимости от рода многоголосного песнопения.
Здесь следует более подробно сказать об одноголосии и многоголосии вообще. Теоретическим основанием пения Восточной и Западной Церквей является древнегреческая теория музыки. Великий философ и математик Древней Греции Пифагор (IVв. до н.э.) математически обосновал сформировавшиеся к тому времени музыкально-философские системы античного мира и создал свое учение о музыке небесной и земной, о катарсисе через единение души с небесной гармонией. Пифагор математически исчислил звуковые интервалы и создал учение о консонансах (благозвучных интервалах) и диссонансах (неблагозвучных интервалах).
По пифагорейскому учению совершенными консонансами являются октава, квинта и кварта, а терция и секста являются диссонансами. Все звуки своей системы Пифагор расположил по восходящим и нисходящим акустически чистым квинтам, что давало звукоряд, отличающийся от современного темперированного строя, в котором все интервалы, кроме чистых октав, как бы сдвинуты с фокуса вследствие темперации - т. е. разбивки звукоряда на равные полутона.
В пифагорейском строе действительно терции и сексты звучат явно диссонантно, в то время как в темперированном строе это самые благозвучные интервалы.
Октава, квинта и кварта являются первыми элементарными тонами обертонового или натурального звукоряда, и только затем идут большая и малая терции. Поэтому в гармоническом звучании октава, квинта и кварта воспринимаются слухом ближе всего к унисону - т. е. одноголосию, и цепь этих интервалов воспринимается человеческим сознанием как линейная горизонталь, в то время как терция явно "расщепляет" унисон и воспринимается уже как гармоническая вертикаль. Поэтому, например, греческое пение с "исоном" (с октавным или квинтовым постоянно повторяющимся тоном, на фоне которого звучит мелодия) воспринимается как одноголосие.
Первые опыты многоголосия и в Восточной и в Западной Церквах строились на интервалах октавы, квинты, кварты, которые на слух более всего близки к одноголосию.
По мере развития григорианского пения с органом с IX по XIII век, возникает свободный органум. В отличие от более или менее строгой параллельности раннего органума, в нем встречается и противоположное движение голосов. Возникающие между голосами интервалы - все те же консонансы того времени: октава, квинта, кварта, хотя понемногу начинают употребляться (скорее всего чисто случайно, вследствие свободного движения голосов) и считающиеся диссонансами терции.
В середине XII века в западной духовной музыке выделяется композиторская школа Нотр-Дам, которая затем в продолжении всего XIII века имеет доминирующее значение. Этот парижский собор, стал центром развития духовной музыки и сыграл важную роль в развитии многоголосного пения. Выдающиеся композиторы этой школы Леонин и Перотин Великий написали множество органумов и др. песнопений для 2, 3, 4 голосов.
Этот период характеризуется появлением метричности (разбивки музыки на такты с равным количеством музыкальных долей). Примечательно, что основной чертой музыкальной техники школы Нотр-Дам становится использование терций и даже трезвучий. Важно то, что терция используется композиторами этой школы вполне осознанно - как начало новой аккордовой гармонии.
В это время, на рубеже XII и XIII веков, в западном средневековом мире зарождается и развивается новая система мировосприятия, которая особенно чувствуется в городах, поскольку эволюция там происходит быстрее.
Начало средневековья, наступившее после падения Рима, которое было воспринято христианами, как глобальная мировая катастрофа, предвозвещающая скорый конец света, знаменовалось чувствами презрения к миру и отречения от всего земного, что выразилось в церковном искусстве в форме отрешенного одноголосного григорианского распева, в суровых формах романской архитектуры и статичных линиях иконографии.
Наиболее показательным в этом смысле был понтификат уже упоминавшегося Григория Великого (590-604). Избранный папой во время страшной чумы в Риме, Григорий проповедовал, что долгом всех христиан является покаяние, отвращение от этого мира и приуготовление к миру будущему. Папа Григорий сказал: "Зачем снимать жатву, если жнецу не суждено жить? Пусть каждый окинет взором течение своей жизни, и он поймет, сколь мало ему было нужно". Эти слова можно считать эпиграфом ко всему церковному искусству раннего средневековья. И в пении, и в архитектуре, и в живописи старались ограничится самым малым в изображении земного мира, который "весь во зле лежит" и осужден на погибель. Земное изображалось только как символ небесного.
Обостренное чувство временности, преходящести этого мира вызывало и презрительное отношение к жизни вообще, что особенно ярко проявилось в отношении к женщине и ребенку. Детство в средневековье считалось бесполезным, пустым и для общества, и для человека временем. Средневековье попросту не замечало ребенка. И даже в церковной скульптуре и живописи, изображавших Мадонну с младенцем, младенец Иисус долго оставался ужасающего вида уродцем, не интересовавшим ни художника, ни заказчика, ни публику. И только к концу средневековья возрастает интерес к теме Рождества Христова, что проявилось в особой любви к этому сюжету у св. Франциска Ассизского, по преданию, сделавшего первое презепе (вертеп). С того же времени начинается культ Мадонны и младенца-Христа, который порождает множество живописных, скульптурных и музыкальных произведений на рождественскую тему.
Тема воплощения Бога и осознание человеческой природы Христа наряду с его божественной природой обратила средневековых людей к теме человечности, к теме земной жизни, что исподволь подготавливало приход Ренессанса с его идеями гуманизма.
Человек вдруг с новой силой осознал себя венцом творения. Он ощутил, что этот мир создан для него, он ощутил себя сотворцом Богу в этом мире. Средневековый человек, одержимый гнетущим страхом, вдруг робко оглянулся по сторонам и заметил красоту земного мира, и ощутил радость жизни в этом мире - ведь Христос тоже жил на земле, ходил по земным дорогам и благословлял поля и труд земледельца, озера и труд рыбака, горы и труд пастуха.
Постепенно труд становится базовой ценностью средневекового общества.