Объектом гражданских правоотношений является не только недвижимое, но и движимое имущество вещи.
Наш мир как единый и непрерывный материальный континуум сплошь состоит из вещей. Именно они стали нашими постоянными спутниками по жизни, традиционно обеспечивая повседневный и привычный комфорт.
Прежде всего, заметим, что сам термин "вещь" многозначен и имеет, как минимум, бытовую, философскую и юридическую интерпретации. Так, с обыденных позиций вещи воспринимаются как «отдельные предметы, изделия».
Первый юридический признак вещи - доступность обладанию.
Современная учебная литература постулирует, что предметы, на данном этапе развития человека для него недостижимые, интеллектуально и физически им не контролируемые, вещами с точки зрения права не являются.
Нередко бывает, что те или иные предметы материи можно осязать в непосредственной близости, например, воду в океане, воздух в комнате. Смысл тут кроется в другом. Если их нельзя точно обособить от других предметов, изолировать от внешнего мира или предметно индивидуализировать, вещами их тоже признать нельзя. Наоборот, природный газ в баллоне, вода в канализации или цистерне являются обособленными объектами и поэтому, будучи доступными обладанию человека, становятся вещами. Состояние, в котором вещь будет обособлена от остального материального мира и, следовательно, доступна человеческому обладанию, можно назвать дискретным.
Даже на международно-правовом уровне закреплено, что поскольку дикие животные, например морские биоресурсы, находятся в естественной среде обитания и не обособлены от нее, они не являются вещами, то есть объектами чьего-либо права.
Второй юридический признак вещи - материальность.
Прежде всего отметим, что в последнее время возросло количество дискуссий о возможности существования в российском гражданском праве так называемых бестелесных вещей. Особенно настоящий всплеск обсуждений дефиниции вещи пришелся на момент последней кодификации гражданского законодательства. К сожалению, сам Гражданский кодекс РФ из-за некорректной, на наш взгляд, редакции некоторых своих норм (ст. 128) дал почву для подобных споров.
Однако в литературе можно встретить и иную позицию. Так, А.П. Сергеев пишет: «Важнейший признак вещей, благодаря которому они и становятся объектами гражданских прав, заключается в их способности удовлетворять те или иные потребности людей. Предметы, не обладающие полезными качествами либо полезные качества которых еще не открыты людьми: объектами гражданско-правовых отношений не выступают».
Данная позиция выражает потребность в выделении еще одного конститутивного признака вещи - ее ценности (полезности). Условно это можно назвать аксиологическим подходом к вещи. Его суть состоит в том, что предметы, не обладающие ценностью (полезностью), вещами не признаются.
Эта мысль теоретически верна, однако, на наш взгляд, надо учитывать, по крайней мере, три следующих обстоятельства.
Во-первых, сама категория "ценность" носит личностный, субъективный оттенок. Это, согласно терминологии теории аргументации, оценочное, ситуативное понятие, не могущее быть эффективным критерием.
По мнению цивилистов, уже сейчас "останки человека и отделенные от его тела части являются вещами". Договоры об отделении частей тела или взятии крови, а также об изъятии внутренних органов после смерти уже признаются действительными, если не нарушают основ публичного правопорядка.
Во-вторых, в нашем быту существует множество предметов, не обладающих очевидной для многих ценностью: любительские фотографии, старая ветошь, черновики, сломанная шкатулка, никому не нужная деловая переписка.
Наконец, в-третьих, ГК РФ уже в первой статье подчеркивает, что гражданское законодательство исходит из свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав. Постулируется, что граждане и организации приобретают и осуществляют их своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству его условий.
объектов недвижимого имущества, пользуясь тем, что круг оснований, по которым вещь может поступить в общую собственность двух или более лиц, законом практически не ограничен (п. 4 ст. 244 ГК), нередко пользуются своим правом недобросовестно. По своему усмотрению они разбивают единое право собственности на «карликовые» доли типа 1/100, 1/32 и т.п. и отчуждают их другим лицам, создавая бесчисленное множество сособственников. При этом целью такого дробления может быть не столько обладание карликовой долей в праве собственности на недвижимость, сколько обход с помощью такого обладания предписаний публичного права (миграционного, налогового и др.).
С учетом изложенного предлагается ввести в ст. 244 ГК норму, которая бы ограничивала возможность собственника выделять с целью последующего отчуждения долю в праве собственности, которая по своим размерам не соответствует установленной Законом норме (жилой площади, земельного участка и т.п.) либо иным образом не соответствует принципу жизнеспособности выделяемой доли.
Ст. 244 ГК следует дополнить абзацем следующего содержания: «Не допускается выдел доли любого имущества, которая не соответствует нормам установленным федеральным законам для соответствующего вида имущества».
Таким образом, объектами права общей долевой собственности может быть абсолютно любое имущество, его характер количество зависит только от субъекта права собственности.
Известно, что осуществление правомочий владения, пользования и распоряжения общим имуществом участниками долевой собственности имеет специфику, которая предопределена самой сущностью общей долевой собственности. При анализе порядка осуществления правомочий сособственниками следует исходить из самого понятия общей долевой собственности, о котором мы писали чуть выше. Оно характеризуется тем, что распространяется на все имущество и принадлежит в соответствующих долях нескольким лицам, а за каждым участником закрепляется определенная доля в праве собственности на все общее имущество. Принадлежность имущества нескольким субъектам предполагает осуществление права собственности всеми этими субъектами и ни один из сособственников не может владеть, пользоваться и распоряжаться общим объектом исключительно по своему усмотрению. Поэтому понятно императивное установление законодателя о том, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом осуществляются только по соглашению всех участников общей долевой собственности.
Поясняя значение термина «соглашение» в ГК РФ, М.И. Брагинский указывает, что «основной конститутивный признак соглашения - совпадение воли сторон». При общей собственности, - как пишет ученый, - речь идет о единогласии всех участников независимо от того, предусмотрено ли это специально в законе (например, п. 1 ст. 247), или законодатель ограничивается указанием на необходимость достижения соглашения между сторонами (например, ст. 248). По справедливому замечанию Д.М. Генкина «владение, пользование и распоряжение объектом в целом должно осуществляться в единых волевых актах».
Таким образом, соглашению участников долевой собственности присущи следующие черты:
1) единая воля в виде соглашения всех участников долевой собственности по поводу общего имущества слагается из воль отдельных собственников, в связи, с чем соглашение участников общей собственности представляет собой двух- или многостороннюю сделку. Для нее необходимо выражение согласованной воли двух сторон либо трех или более сторон (п. 3 ст. 154).
2) при осуществлении правомочий собственников по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом размер доли не имеет значения: закон исходит из принципа равенства голосов независимо от того, как между ними распределены доли в праве.
Среди правомочий собственника распоряжение занимает особое место, поскольку собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц (п. 2 ст. 209). Как следует из п. 1 ст. 246 ГК распоряжение имуществом, находящимся в общей долевой собственности, осуществляется только по соглашению всех участников. Это характерно для всех национальных законодательств. Целесообразность такого предписания не вызывает никаких сомнений и объясняется следующим образом.
Во-первых, общая собственность устанавливается на все общее имущество в нераздельности, которое принадлежит только всем сособственникам вместе. Право каждого участника простирается на всю вещь и, соответственно, управомоченными на ее распоряжение являются все сособственники до тех пор, пока не прекратится общность. Отдельный участник не имеет права распоряжаться общим предметом, т.е. не может наделять предмет общей собственности вещными правами, ни отчуждать его как в целом, так и в части, ни изменять. Выражение «по соглашению всех участников» означает, что в случае несогласия хотя бы одного из участников общей собственности сделка не будет иметь юридической силы. Каждый сособственник может реализовать «право воспрещения» на распоряжение общей вещью, которое происходит от римского права.
Во-вторых, распоряжение общим имуществом возможно по общему согласию всех независимо от размера доли. «Как бы ни была мала доля отдельного участника при установлении единой воли, его воля имеет такое же значение, как воля другого участника, обладающего значительно большей долей».