На аграрной фазе когнитивные явления сводятся к наблюдениям и простейшим опытам с веществами и живыми организмами. А на индустриальной фазе эксперимент становится ведущим когнитивным явлением в науке. Опирающийся на физические технологии, он вытесняет наблюдения. Сравнительно немногочисленные наблюдения ведутся почти исключительно посредством оптической и фотографической техники. В интересах экономического процветания и социального благополучия индустриальное общество в каком-либо регионе не может подражать остальному человечеству и пользоваться стандартными методами познания, придерживаясь стандартной же культуры потребления.
В измененных условиях на базисе народных традиций генерируется новая культура социума, члены которого обладают уже другими потребностями. Потребности и культура требуют создания системы способов познания географической оболочки в пределах индустриальной демофоры. Эта система будет состоять из когнитивных технологий - как разработанных местными специалистами, так и старательно отобранных из всей совокупности современных приемов природопользования человечества.
Познание края характеризуется постижением всевозможных геоморфологических глубинных ресурсов. Их эксплуатация подразумевает использование условий ведения хозяйства, связанных с геологическими процессами в недрах. Первые попытки изучения этой группы ресурсов в составе комплексного заключались в составлении учеными ранних геологических и геоморфологических описаний нашего края, которые впервые выполнялись в 1840-1843 гг. Тогда же, по результатам проведенных изысканий, появились первые, сильные генерализированные геологические карты с изображением Нижнего Поволжья (изданы в Париже).
К сожалению, это были карты мира, т.е. отдельной нижневолжской геологической карты в первой половине XIX в. не существовало. Однако картирование выходов геологических отложений края фактически являлось кульминацией развития информационного поля на этапе познания структурных ресурсов и ознаменовало собой переход к познанию глубинных ресурсов в составе комплекса геоморфологических ресурсов. Впрочем, предпосылки такого перехода отмечены еще в работах И.И. Лепехина, о чем сообщалось ранее.
Среди вышеозначенных геологических исследований необходимо упомянуть путешествие англичанина Р. Мурчисона (1841), открывшего по отложениям России пермский период в истории Земли. Наши края Мурчисон посетил, предприняв специальную экспедицию от Астрахани до Вольска, за время которой провел обследование отложений мелового и палеогенового возраста в окрестностях Антиповки, Вольска, Камышина и Саратова. Ученый предпринял первую попытку относительной датировки пород Саратовского Правобережья.
Следующее серьезное изучение строения недр края было предпринято в 1843 г. На его основе ученые составили первое геологическое описание значительной части северного Заволжья, изданное в "Горном журнале" под названием "Геогностические замечания о степи между реками Самаркою и Волгою, Уралом и Манычем, по наблюдениям г. Нешеля в 1843 г.". В конце XIX в. обширные по масштабам геологические изыскания были предприняты в Саратовском Поволжье А.В. Нечаевым. В 1900 г. проводятся исследования ряда местных отложений академиком А.Д. Архангельским, который, в частности, проводил датировку некоторых спорных отложений (особ. сеноманских).
Конец XIX в. (1880-е гг.) ознаменован глубокими перестройками в информационном поле поволжской цивилизации. В это время экспедициями А.Н. Бекетова и его ученика В.В. Докучаева были обследованы наружные "породы" Поволжья - почвы. При этом Докучаев, обследовавший Саратовское Поволжье в 1889 г., доказал, что почва представляет собой особое природное тело и заложил тем самым фундамент почвоведения. Это имело большое значение для геологии и геоморфологии, поскольку конкретизации спектра изучаемых ими явлений.
Теперь в сферу геологических наук отходили собственно недра - слои, подстилающие почвы, подпочвы и (нередко) материнскую породу, поскольку все последние перешли в сферу понятий почвоведения. Данное событие примечательно тем, что оно недвусмысленно указывает на постепенное оформление научного мышления, свойственного исследователям индустриальной фазы: благодаря открытию природы почв аграрное знание окончательно обособляется от инженерного, промышленного.
Классический период развития саратовского социума на индустриальной фазе
Классический период развития поволжской саратовской цивилизации и ее информационного поля на индустриальной фазе начинается с 1930-х гг. Как раз в это время существенно меняется характер культуры потребления ресурсов. Само общество претерпевает трансформацию. Саратовская губерния 28 апреля 1928 г. входит вместе со Сталинградской и Астраханской губерниями и автономной Калмыцкой областью в состав Нижне-Волжской области с административным центром в Саратове. Того же года, 11 июня, новое административно-территориальное образование было переименовано в Нижне-Волжский край. В 1930-х гг. происходит окончательное политическое оформление области. Первоначально, 10 января 1934 г., из Нижне-Волжского края был выделен Саратовский край с центром в Саратове, а затем, 5 декабря 1936 г., край был окончательно преобразован в Саратовскую область.
Предпосылки для становления научного мышления классического периода прослеживаются в исследованиях крупного отечественного геолога академика А.П. Павлова. Он отстаивал гипотезу (впоследствии ставшую обоснованной теорией) о том, что многие дислокации геологических отложений перспективны в качестве резервуаров нефти. В начале 1880-х гг. Павлов, тогда еще профессор, провел обследование Жигулевских гор и, в частности, утесов Самарской луки, обнаружив, что последние сложены дислоцированными породами карбонового палеозоя. Павлов выдвинул гипотезу о том, что данные дислокации простираются и южнее, затрагивая часть недр Саратовской губернии. В 1886 ученый посещает разработки строительного известняка в Тепловке (ныне Новобурасский р-н Саратовской обл.). Отложения, считавшиеся доселе верхнемеловыми, геолог отнес к московскому ярусу среднего карбона, тем самым подтвердив наличие под Тепловкой значительных дислокаций: в норме эти породы не могли выходить на дневную поверхность, но должны перекрываться мощной толщей отложений байосского яруса средней юры и прочими, более молодыми.
С 1930-х гг., с началом индустриализации в СССР, изучение геоморфологических глубинных ресурсов Поволжья становится чрезвычайно важным, поскольку знания, поступающие в информационное поле саратовской цивилизации в результате таких исследований, позволяют вести эффективный поиск полезных ископаемых, а именно нефти и газа. В 1932 г. благодаря открытиям И.М. Губкина удалось получить представление о миграции нефти от производящих пород до коллектора и далее по коллектору, в результате чего залежи данного горючего ископаемого стали связывать с литологическими и стратиграфическими ловушками. Итак, геологи впервые получили отчетливое, хотя по тем временам и не вполне полное, представление о глубинных процессах в их связи с геоморфологическими структурами.
Поиски подобных ловушек в нашем крае велись под руководством профессора Саратовского Госуниверситета Б.А. Можаровского, ученика академика А.П. Павлова. Можаровский начал проводить разведку саратовских недр на нефтеносность с Тепловки, как наиболее перспективного района. В 1939 г. там на буровой была получена первая саратовская нефть.
Поиски горючих ископаемых интенсифицировались в годы Великой Отечественной войны, когда возросли энергетические потребности промышленности. Руководящим принципом поисков газа у Можаровского оставалось изучение структуры недр выделенных по ряду признаков геоморфологических регионов. Наиболее привлекательным Можаровскому и его коллегам казался палеозой возвышенного Правобережья, где предполагалось наличие дислокаций и литологических ловушек для нефти и газа. Рассмотрев тектоническое строение района севернее Саратова, Можаровский выделил здесь специфический участок, получивший впоследствии название области Приволжских дислокаций (примыкает к Ульяновско-Саратовской синеклизе). Данная область производила впечатление большой мобильности, т.к. в ней отмечалась резкость очертаний дислокаций, выраженная в крутизне крыльев складок и значительности амплитуд слоев.
Ныне геологи склонны относить этот участок Русской платформы к зоне, являющейся переходной от типичной платформы к обширной по площади и энергично прогибающейся Прикаспийской депрессии, которая соответствует в рельефе страны Прикаспийской низменности. В пределах области Приволжских дислокаций по геоморфологическим особенностям рельефа различались 4 тектонических района, разграниченной по руслам рек Волги, Медведицы, Терешки и Чадрыма. Наибольший интерес представлял третий тектонический район, лежащий на юг от Латрыкской впадины. В его пределах намечаются 3 главных подземных складки. Из них наибольшая амплитуда слоев (160 м) наблюдается у Курдюмо-Елшанской структуры, при этом максимум поднятия слоев находится в районе Елшанки. Можаровский решил, что эта подземная структура может оказаться ловушкой. Бурение, проведенное в 1943 г., подтвердило справедливость предположения ученого, когда был найден елшанский газ.
С 1950-1960-х гг. в информационном поле поволжской цивилизации отмечено бурное развитие дисциплин, тесно связанных с геоморфологией и геологией нефти и газа: исторической геологии, стратиграфии, палеонтологии и микропалеонтологии. Благодаря методам перечисленных наук производились датировка и комплексное обследование отложений в перспективных на горючие ископаемые геоморфологических районах с целью обнаружения стратиграфических и литологических ловушек.