Л. Гончарова
В декабре 1908 года в селе Шумиловка Новозыбковского уезда Брянской губернии освятили новый храм великомученицы Параскевы. Он был возведен «всем миром» из принадлежавшего селянам общественного строевого леса в типичном для деревянного зодчества Брянщины второй половины XIX века русском стиле. Фасады и два крыльца украшала искусная резьба. Завершала храмовый комплекс стройная трехъярусная колокольня1. Описал это событие священник соседнего села Кирилловка Александр Вакуловский:
«В течение полугода - сверх всяких чаяний - построен был храм, по наружному виду своему далеко не похожий на прежний. Тот имел вид небольшой кладбищенской церкви, вновь же построенный - двухпрестольный, просторный и, будучи высоким, виден издалека. (...) Такое редкое в жизни простого человека явление, как торжественное освящение храма, соборное с диаконом служение и трогательное пение хора, мастерски организованного моим предшественником по приходу, бывшим регентом епархиального хора певчих священником Димитрием Красногорским2, привлекло свыше четырех тысяч окрестных богомольцев»3.
В 1899 году, еще до возведения нового храма, на место псаломщика церкви великомученицы Параскевы был определен мещанин Николай Игнатьевич Подберезский, мой дед4. В жены он взял дочь псаломщика Ильинской церкви села Каменский хутор Елизавету Ксенофонтовну Красногорскую. Наверное, и венчались они в Шумиловской церкви...
Земли по реке Снов и ее притокам задолго до возникновения в конце XVII века сел Шумиловка и Каменский хутор входили в разные древнерусские княжества, а в новое время - в Орловскую, Черниговскую и Могилевскую губернии. В XIV столетии, как ни странно это звучит сегодня, здесь была Литва. Пока князья московские собирали Северо-Восточную Русь, князья литовские прибрали к рукам Русь Юго-Западную, образовав Великое княжество Литовское, состоявшее на 90 процентов из древнерусских земель и сохранившее православную веру, язык и культуру предков. Иван Ш, объявивший на правах потомка Великого князя Киевского Владимира все русские земли, включая Киев, своей вотчиной, отвоевал у Литвы Чернигов и Новгород-Северский. Борьба за них значительно обострилась после объединения в 1569 году Великого княжества Литовского и Короны Польской в единое государство - Речь Посполитую.
Южнорусские магнаты, являясь ревнителями православия, тем не менее, поддержали политическую унию с католической Польшей, с которой граничили их владения и на помощь которой они надеялись в случае набегов крымских татар. Литовская знать протестовала, но безуспешно. Нужно заметить: «литовский» в то время означало не что иное, как «белорусский»: «В Москве и в XVII веке белоруссов звали литовцами»5. В первый же год унии к Польше отошли четыре воеводства, в их числе Киевское и Волынское - владения магната Константина Острожского. Осенью 1579 года он с сыном Янушем и князем Михаилом Вишневецким во главе польского войска осадил Чернигов: «Але Москва им преважно боронилася, поэтому спалиши само мисто Черниговское, загоны по всей земле Северской аж до Стародуба и Почепа роспустили, а потом с большой добычей до дому вернулись»6.
Уния политическая неизбежно вела к унии церковной. Папа Римский послал в Польшу иезуитов - насаждать католичество «восточного обряда». Киевский митрополит и большая часть православных епископов Речи Посполитой приняли унию, однако основная масса городского и сельского населения, казачество, представители русско-литовской шляхты, а также некоторые магнаты сохраняли верность православию. Протест православного дворянства король проигнорировал и в 1596 году утвердил унию. Лишь немногие магнаты русской крови, как князь Константин Острожский, богатством превосходивший короля, могли позволить себе остаться православными, большинство же знати Великого Княжества Литовского - Вишневецкие, Сапеги, Ходкевичи, Радзивиллы - отказались от «хлопской» веры. Судьба средних и мелких русско-литовских шляхтичей, не предавших веру отцов, сложилась иначе, чем у ополяченных магнатов. «Тиранством, томлением и притеснениями дворяне Русские были приведены в нищету, потом, лишенные прав и преимуществ, смешались и по большей части погасли в народе. Дворянство польское, похитя их владения и права, вселилось во всех областях России, Польшею присвоенных»7. Сходная участь постигла и род Подберезских, имевший титул и герб, к литовско-русской ветви которого принадлежал мой дед. Наверное, в те годы Подберезские и Красногорские, подобно множеству православных людей, перебрались в земли Черниговскиие и Новгород-Северские. Здесь на протяжении нескольких веков селились и беглецы из центральных земель Московского государства. Здесь же в одном из монастырей в 1601 году объявился беглый монах московского Чудова монастыря Григорий Отрепьев, будущий Лжедмитрий. Сцена «Корчма на литовской границе» из пушкинского «Бориса Годунова» могла случиться только в этих местах. Перейдя границу, Гришка оказался во владениях князя Константина Острожского. Осенью 1604 года «царь и великий князь Дмитрий Иванович», тайно принявший католичество от иезуитов, с польским войском приблизился к Чернигову. Большинство стрельцов и горожан приняло его сторону, то же произошло и на Новгород-Северской земле. Народ, недовольный властью «выскочки» Годунова, беглые крестьяне и холопы, «вольные казаки», скрывшиеся от опричнины, - «все они ненавидели московские порядки и со спокойной совестью поднялись против Бориса, надеясь, что «истинный» царь улучшит их положение и усмирит бояр, «угнетавших простой народ»8.
Но и от поляков черниговцы терпели не меньше. В 1610 году польская рать под командованием Самуила Горностая осуществила очередной разрушительный набег на Чернигов: «Люди московские, вышовши з Чернигова, рыбу на реце Белоусе ловили. Горностай, стоявший в селе Пакуле, узнав об этом, фортелем (хитростью. - Л. Г.) в накрытых возах вместо рыбы в ночи до Чернигова польское войско впровадил. Московские сторожа в браме (на воротах. - Л. Г.) когда пытали «кто идет», ответил з Горностаевой стороны человек, по-московски мовячи: «Свои люди, рыбу з Белоуса веземо». Чуючи то, сторожа отворили браму, и в той час з Черниговского замку московское войско уступило, и Чернигов, Горностаем спаленный, был и в течении многих лет пустый оставался»9.
Войны России с Польшей за Малороссию и Белоруссию не прекращались и после окончания Смутного времени. В результате Деулинского перемирия в 1618 году Чернигов и Новгород-Северский отошли к Речи Посполитой. Земли по берегам реки Снов, где обосновались мои предки, были пожалованы поляку Салтану, образовавшему особую Ропскую волость. Вскоре создали униатскую Смоленскую и Черниговскую архиепископию, а затем Черниговское воеводство с польскими учреждениями. Село Сушаны, в лесах которого спустя полвека появилась Шумиловка, стало собственностью первого униатского архиепископа Смоленского и Черниговского Льва Кревзы10. Его преемник Андрей Квашнин-Золотой пообещал королю «учинить в Смоленску, и в Дорогобуше, и в Чернигове, и в Стародубе всех людей благочестивыя христианския веры в унии, а старую веру греческого благочестия искоренить без остатку»11. Польские власти отобрали у православных в пользу униатов множество монастырей и храмов. Отданные полякам земли со стоящими на них церквами арендовали евреи, «чинившие суд и расправу над поселянами», а в храмах открывшие шинки12.
Все это вызывало вспышки народного гнева, переходившие в казацкие восстания. Выбранный гетманом Богдан Хмельницкий в 1648 году объявляет войну полякам. За казаками поднялась и остальная Малороссия. Но борьба оказалась неравной. «Сознание собственного бессилия побудило Хмельницкого обратиться к Московскому царю и просить его принять Малороссию «под свою высокую руку»13.
Воссоединение Украины с Россией означало возобновление войны с Польшей. Чередуясь с непрочными перемириями, она продолжалась вплоть до третьего раздела Речи Посполитой при Екатерине II. «Приняв участие в разделе Польши, императрица торжественно заявила, что не возьмет ни пяди польской земли, а присоединенные к России земли - суть исконно русские, как это значилось на медали, выбитой в честь этого события: «Отторженная возвратихъ»14.
Итак, в 1654 году черниговцы приняли решение о воссоединении с Россией. Во время владычества католиков и униатов здешние монастыри и церкви пришли в такое запустение, что возглавивший Черниговскую епархию архиепископ Лазарь (Баранович) вынужден был устроить свою резиденцию в Новгород-Северском Спасо-Преображенском монастыре. Здесь он открыл славяно-латинскую школу и типографию. Преосвященный Лазарь, писатель-полемист, ранее - профессор Киево-Могилянской коллегии, привлек в епархию талантливых церковных деятелей: архимандрита Иоанникия (Голятовского), игумена Феодосия (Углицкого) и других. Их молитвами и трудами со второй половины XVII века Чернигово-Северщина вновь стала центром церковной и культурной жизни Малороссии в составе России. Гетманы Иван Самойлович (1672-1687) и Иван Мазепа - «несомненный знаток искусства» - щедро поддерживали деятельность по восстановлению разрушенных святынь, возведению и украшению новых монастырей и храмов15.
В Ропской волости на высоком каменистом берегу реки Снов в живописном, окруженном сосновыми лесами безлюдном месте в 1681 году была основана Свято- Успенская обитель, получившая название Каменского монастыря. Строить ее преосвященный Лазарь отправил иеромонаха Иону (Болховского). Универсалом гетмана Мазепы монастырю отдавались в вечное владение село Сушаны (бывшее имение униатского епископа Льва Кревзы) и половина села Бровичи. Шумиловка заселялось как монастырская слобода, а Каменский хутор - стихийно. Монастырским стало и село Семеновка, известное тем, что здесь во время Северной войны Мазепа принял окончательное решение предать царя Петра I и заявил о переходе на сторону шведского короля Карла ХII16.