Важным социально-политическим явлением, с которым приходилось считаться растущему абсолютизму, был выход на историческую арену широких народных масс — крестьян, казаков, холопов, посадских, служилых, приказных людей. Их выступления нередко выливались в грозные стихийные разрушительные волнения, однако организованной оппозицией царской власти они не стали, как не сформировался такой политический противовес и в среде высших сословий — бояр и княжат. Своеобразным деструктивным явлением в России, наряду с крестьянскими войнами, городскими восстаниями, волнениями казаков, стрельцов, стало самозванчество. Оно играло роль своеобразного идейного сопротивления вызревавшему абсолютизму, выдвигая на первый план идеал справедливого, пострадавшего и чудом спасшегося царя. Самозванчество в России приобретало самые невероятные формы. Под именем царей или их воевод выступали лидеры крестьянских и казацких волнений, авантюристы, искавшие легкой добычи. Удивительно, но первого такого «игрушечного» царя однажды во время застолья посадил на престол сам Иван Грозный. Политический спектакль разыгрывался с целью окончательно сбить с толку, запугать потенциальных противников и в конце концов показать, кто истинный царь. Трагичной фигурой самозванца на троне был Борис Годунов. Смерть (или убийство) царевича Дмитрия в Угличе народ связывал с именем Бориса Годунова. При Петре же спектакли с самозванцами приобрели фарсовый характер. Так под спудом традиций и новшеств громадина Россия совершала свой нелегкий исторический путь в Новое время.
2. Начало Великой Смуты в России
Формальной причиной событий Смутного времени стал династический кризис в России. В 1598 г. после смерти бездетного царя Федора Иоанновича пресеклась прямая линия потомков Ивана Калиты на московском престоле. В тот же год Земский собор под руководством патриарха Иова избрал на царство Бориса Годунова, талантливого политического деятеля, но не сумевшего обрести признания ни в глазах общества (из-за слухов о причастности его к гибели царевича Дмитрия), ни в глазах знати, считавшей царя худородным выскочкой. Со своей стороны Борис Годунов не смог вовремя сделать необходимых уступок боярству, для которого столь дорога была мысль о договоре, дававшем юридические гарантии служилой знати и ограничивавшем власть царя. В своем стремлении единолично править страной Борис Годунов широко использовал политические обычаи опричного времени, прибегал к репрессиям против своих политических противников. Он всячески подчеркивал свою связь с династией русских царей, пустив в ход даже вымысел о том, будто Иван Грозный перед смертью завещал ему московский престол.
Несмотря на ряд удачных мероприятий в области внешней политики и отношениях с церковью, фортуна не была на стороне Годунова. Он вынужден был изыскивать средства для предотвращения последствий экономической разрухи страны и политической разобщенности господствующего класса и выбрал путь усиления эксплуатации крестьян и их закрепощения. Но эта политика, несмотря на кратковременный экономический эффект в 90-е годы ХVI в., обернулась великой трагедией и для народа, и для ее творца. Крестьянское хозяйство окончательно утрачивало свою устойчивость, что не преминуло сказаться в годы великого голода 1601—1603 годов, когда только в Москве умерли 127 тысяч человек. Эффективно бороться с породившими его причинами царь не мог, не ущемив привилегий феодалов. Бесплатной же раздачей хлеба из государственных хранилищ, которой царь пытался помочь нуждавшимся и подать добрый пример землевладельцам (современники событий утверждали, что запасов феодалов хватило бы всем на четыре года), он не достиг желаемого. Житницы знати оставались закрытыми, люди умирали прямо на улицах в ожидании бесплатных раздач хлеба, а некоторые богатеи при этом не стеснялись переодеваться в лохмотья и получать бесплатный хлеб для спекуляции. Цена на него подскочила в 100 раз.
Так тяготы неурожайных лет и экономическая политика государства вызвали настроения всеобщего недовольства в обществе, что при слабой правовой обоснованности власти царя привело к взрыву и без того хрупкого социального мира. В 1603 г. вспыхнуло крупное восстание холопов, которое хотя и было подавлено правительственными войсками воеводы И.Ф. Басманова, однако способствовало окончательному падению власти Годунова. Так появился на исторической арене Лжедмитрий I.
В разгар великого голода в России в Польше объявился беглый холоп боярина Федора Никитича Романова — Григорий Отрепьев, который выдавал себя за царевича Дмитрия, спасшегося чудесным образом. Многие историки не исключают, что к этой роли его подготавливала клика Романовых, ярых политических противников Годунова, и Отрепьев искренне верил в свое царское происхождение. Показательно в этой связи, что Григорий постригся в монахи кремлевского Чудова монастыря после того, как его барин Романов попал в опалу и сам стал монахом, приняв имя Филарета.
В августе 1604 г. Лжедмитрий I с отрядом в 4 тысячи человек, состоявшим из польских шляхтичей, русских дворян-эмигрантов, запорожских и донских казаков, перешел русскую границу и вступил в пределы Северской земли. Польский король Сигизмунд III не решился тогда открыто поддержать самозванца, но оказал негласную поддержку, позволив ему набрать в своих пределах вооруженных людей. Непосредственную помощь Лжедмитрию оказывал сандомирский воевода Ежи (Юрий) Мнишек, который даже отдал за него свою дочь Марину, прельстившись посулами Отрепьева на Новгород и Псков.
Переправившись через Днепр под Черниговом, войско самозванца в обход Смоленска, где его поджидали царские воеводы, начало продвижение к Москве. Кружной путь по юго-западным окраинам государства был избран не случайно. Здесь начиналось крестьянское повстанческое движение, которое обеспечило самозванцу значительный прирост сил. Первыми присоединились к нему крестьяне юго-западной окраины Орловщины, жители Комарицкой волости, расправа над которыми годуновских воевод стала политическим козырем Лжедмитрия. К нему примкнули стрельцы, пушкари, крестьяне, казаки, мелкопоместные дворяне, холопы, отпущенные своими хозяевами на прокорм в голодные годы, не получавшие долгое время жалованье служилые люди и просто откровенные авантюристы. Нередко на его сторону переходили отряды правительственных войск. Были у него приверженцы среди москвичей и ближайшего окружения царя.
В развитии политических событий решающую роль сыграла внезапная кончина Бориса Годунова 13 апреля 1605 г. У наследовавшего ему сына Федора не было ни таланта, ни опыта отца. Уже в мае 1605 г. воеводы, в том числе и любимец Бориса Годунова П.Ф. Басманов, признали самозванца законным царем. Их примеру последовала армия. После некоторых колебаний изменили Федору Борисовичу и московские бояре, отражавшие антигодуновские настроения столичного люда. Царь Федор с матерью, сестрой и небольшой кучкой верных слуг были убиты. Патриарх Иов сослан. 20 июня 1605 г. состоялся торжественный въезд в Москву «царя и великого князя всея Руси» Дмитрия Ивановича.
Молниеносный успех Лжедмитрию I обеспечила ситуация в стране, решающим же фактором оказалась непопулярность в народе царя Бориса. Значительное число приверженцев самозванца искренне верило в историю его чудесного спасения. Во всяком случае его права на престол казались не менее бесспорными, чем права Годунова. Удивительно, но даже факт прихода католика (Лжедмитрий I принял в Польше католическую веру) из враждебной Польши в окружении иноверных авантюристов и непопулярных у москвичей казаков не отрезвили толпы приверженцев самозванца — так завораживала буквально всех возможность осуществления законного воспреемства власти настоящим сыном настоящего царя. Политическое сознание эпохи все еще жило старыми представлениями о Московском государстве как наследственном владении потомков Калиты. Нужно было пройти тяжелый путь Смуты, чтобы мысль о национальной общности оттеснила в общественном сознании династический взгляд на государство. Вместе с тем «самозванчество, — как писал В.О. Ключевский, — было удобнейшим выходом из борьбы непримиримых интересов, взбудораженных пресечением династии: оно механически, насильственно соединяло под привычной, хотя и поддельной, властью элементы готового распасться общества». Как заметил современник и активный участник событий Н.Ф. Басманов, Лжедмитрия признают царем не потому, что верят в легенду о его спасении, а потому, что лучшего царя не найти.