Следует признать, что несвоевременное обращение в юрисдикционный орган за правовой защитой может быть выгодно для истца: он может намеренно затягивать предъявление иска, делая тем самым затруднительной или даже невозможной эффективную защиту со стороны ответчика, так как с истечением длительного времени доказательная база последнего с неизбежностью устаревает или даже исчезает (свидетели могут забыть существенные факты, документы могут потеряться, вещественные доказательства - повредиться и т.п.). Поэтому существует объективная необходимость в формировании и развитии правового института, призванного ограждать ответчика от указанных выше неблагоприятных последствий. Известно, что сущность института исковой давности определяется, с одной стороны, его принадлежностью к институту более высокого ранга, а именно институту сроков, а с другой — тесной связью с гражданско-правовым механизмом защиты субъективных гражданских прав и интересов. Эта двойственность, в принципе, очевидна; она использовалась в качестве исходной посылки исследования института исковой давности практически всеми авторами, обращавшимися к исследуемой проблеме.[23]
Вот уже много лет из учебника в учебник переходит ставшая классической для гражданского права мысль о том, что субъективные гражданские права существуют во времени и пространстве,[24] что большинство юридических отношений ограничено определенным сроком, что осуществление и защита гражданских прав неразрывно связаны с фактом времени, что защита большинства субъективных прав ограничена во времени определенным сроком[25] и т.д. По своему целевому назначению сроки подразделяются на сроки осуществления субъективных прав и сроки их защиты.
Поскольку исковая давность по определению является разновидностью срока, она обладает всеми свойствами, присущими ей как сроку. Однако ее применение ограничено сферой защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов, что определяет ее особое положение в составе иных сроков, установленных в гражданском праве.
Как известно, исковые притязания могут быть принудительно осуществлены юрисдикционным органом. Но управомоченное лицо, по общему правилу, может воспользоваться этой присущей праву на иск способностью лишь в границах установленного в законе давностного срока. По истечении этого срока указанная способность искового требования отпадает, однако истечение срока давности не лишает заинтересованное лицо возможности обратиться в суд за защитой нарушенного права и не прекращает субъективного права.
Иное понимание исковой давности мы встречаем в Конвенции "Об исковой давности в международной купле - продаже товаров", которая была заключена в Нью-Йорке 14 июня 1974 г. (далее - Конвенция 1974 г.).[26] В соответствии со ст. 1 Конвенции определяются условия, при которых "требования покупателя и продавца друг к другу, вытекающие из договора международной купли-продажи товаров или связанные с его нарушением, прекращением либо недействительностью, не могут быть осуществлены вследствие истечения определенного периода времени. Такой период времени в дальнейшем именуется сроком исковой давности".
В юридической литературе имеет место обширная теоретическая дискуссия, суть которой сводится к следующему: погашает ли исковая давность только право на иск или и само материальное право? Некоторые ученые[27] считают, что субъективное право сохраняется и после истечения исковой давности, хотя оно и не обеспечено исковой защитой. По мнению же других,[28] истечение срока исковой давности влечет утрату не только права на иск, но и самого субъективного права. В юридической науке достаточно солидно представлено как первое, так и второе мнение. Первое - такими именами, как Б.Б.Черепахин, Д.М.Генкин, И.Б.Новицкий и др., второе — такими, как М.М.Агарков, М.А.Гурвич, О.С.Иоффе, М.П.Ринг и др. Первая точка зрения представляется более логичной, поскольку субъективное право сохраняется и после истечения исковой давности, а гражданин может подать заявление, которое принимается на рассмотрение судом. Иначе говоря, нельзя отказать лицу в принятии искового заявления лишь на том основании, что к моменту обращения с иском в суд срок исковой давности истек.
В то же время, если вопрос о том, сохраняется ли субъективное право по истечении срока исковой давности, может быть в соответствии с действующим законодательством и теорией права решен достаточно однозначно (субъективное право существует, как минимум, до момента принятия решения судом первой инстанции решения об отказе в иске по причине пропуска срока давности), то вопрос о существовании указанного права после принятия судебного решения об отказе в иске представляется менее однозначным. В частности, возможны два варианта:
а) если субъективное право погашается после вынесения судом решения об отказе в иске на основании истечения срока исковой давности, то не вполне ясно, каким образом юридически квалифицировать возможные действия должника по добровольному исполнению обязательства после подобного решения; очевидно, их неправомерно рассматривать как новое правоотношение (например, дарение), поскольку фактический состав правоотношения остается прежним;
б) если субъективное право сохраняется и после вынесения судом решения об отказе в иске по истечении срока давности, то очевидно, что подобное право не является полноценным, действенным правом; подобное право в специальной литературе иногда называют не юридическим, а чисто фактическим.[29]
По нашему мнению, выход из сложившейся ситуации состоит в признании за субъективным правом истца после вынесения судом отказа в иске по причине пропуска срока давности условного (потенциального) характера - в противовес реальному (действительному) праву, которое может быть удовлетворено процессуальным путем.
Указания на то, что по истечении срока давности субъективное право трансформируется в условное, содержатся в специальной литературе: "Пропуск срока исковой давности имеет последствием не прекращение правоотношения, а ослабление его юридической силы... Однако добровольное удовлетворение требования после истечения срока исковой давности не является дарением или действием, лишенным правового основания".[30] Непосредственное указание на то, что исполнение обязательства по истечении срока исковой давности не влечет возвратного права требования содержится в ст. 206 ГК РФ. По умолчанию, то же правило можно отнести и к случаю, когда должник все же выполняет свое обязательство, несмотря на то что суд отверг требования истца на основании истечения срока исковой давности.
Действительно, было бы не вполне правомерным полагать, что истечение срока исковой давности (или даже вынесенное на данном основании судебное решение) влечет окончательное прекращение правоотношения, поскольку исковая давность является общим принципом гражданского права, она абстрагирована от содержания конкретного правоотношения, от его юридического состава. Соответственно, предлагаемый подход к пониманию форм существования субъективного права в зависимости от исковой давности является и социально справедливым. Действующее законодательство четко прописывает, что стороны не могут своим соглашением изменить продолжительность срока исковой давности, по-иному, чем в законе, определить начало его течения, а также обстоятельства, приостанавливающие исковую давность, и т.д. (ст. 198 ГК РФ). Иначе говоря, любые устные и письменные, нотариально удостоверенные соглашения об изменении сроков исковой давности в равной степени недействительны, поскольку соглашения, противоречащие закону, ничтожны. Эти предписания законодательства императивны, однако, не все нормы, регулирующие исковую давность, таковы.
Вообще проблема императивности/диспозитивности норм, регламентирующих исковую давность, является весьма актуальной. Прежде чем приступить к ее рассмотрению, дадим определение правовых категорий "императивные нормы" и "диспозитивные нормы". Так, "императивные нормы - категорические, строго обязательные, не допускающие отступлений и иной трактовки предписания".[31] В отличие от них, "диспозитивные нормы предписывают варианты поведения, но при этом предоставляют субъектам возможность в пределах законных средств предпринимать отношения по своему усмотрению".[32]
В то же время традиционно признается, что именно гражданское право является отраслью права, в которой диспозитивные нормы получили наибольшее распространение. В.И. Власов по этому поводу пишет: «Диспозитивные нормы, именуемые еще "восполнительными", характерны для частного права — той области права, где регулирование осуществляется прежде всего самими субъектами права».[33] Аналогичной позиции придерживается и В.К. Бабаев: "В наибольшей мере диспозитивные нормы присущи гражданскому праву, так как специфический метод правового регулирования данной отрасли базируется на автономном положении субъектов".[34]
Мы разделяем точку зрения юристов,[35] которые считают, что наиболее существенной новеллой, определяющей сегодня значение исковой давности, является утрата ею своей абсолютной императивности. Так, согласно п.1. ст.9 ГК РФ, субъекты гражданских правоотношений осуществляют принадлежащие им гражданские права, в том числе и исковые притязания, по своему усмотрению, что соответствует принципу диспозитивности. Сугубо императивный характер норм исковой давности, на наш взгляд, не соответствует тенденциям развития науки и практики гражданского права в целом, в частности классическому принципу свободы договора, который "предусматривает свободу усмотрения субъектов гражданских правоотношений... в выборе вида договора и условий, на которых он будет заключен".[36]