Смекни!
smekni.com

Кооперация в условиях НЕПа (стр. 3 из 13)

В октябре правление Центросоюза утвердило положение о паевых взносах, которое предусматривало следующие основные положения: а) каждый член ЕПО вносит вступительный взнос и не менее одного пая, размер которого устанавливается общим собранием (собранием уполномоченных), но не менее минимума, установленного губсоюзом для данной губернии. Беднейшие члены общества могут быть освобождены от внесения пая, который образуется для них путем отчисления от чистой прибыли общества; б) ЕПО вносят паевые взносы в губсоюз в размере трети своих паевых капиталов, собранных обществом среди своих членов, а губсоюзы вносят паевой взнос в Центросоюз в размере четверти своих паевых капиталов; в) на паевые взносы проценты не начисляются.

Реализация перечисленных мер безусловно способствовала оздоровлению кооперативов, преодолению пассивности и иждивенчества, порожденных сметным финансированием в донэповский период. Вместе с тем нельзя не видеть, что многие из этих норм существенно отличались от норм, свойственных предприятиям кооперативного типа. К таковым следует отнести освобождение части членов от уплаты паевых взносов, недопущение выплаты дивиденда на пай, строгое регламентирование отчисления значительной части паевых взносов, собираемых у членов кооперации, в фонд губсоюзов и Центросоюза и др. Что касается государственного финансового содействия кооперации в виде выдачи ей краткосрочных и долгосрочных ссуд, то фактические размеры этого содействия были незначительными. В итоге кооперация оказалась в затруднительном положении, так как вынуждена была оперировать в значительной мере только собственными средствами. К сожалению, такое положение сохранилось и в последующие годы. По данным на 1 января 1924 г., собственные средства составили 37,4%, в том числе в городских и рабочих кооперативах – 26,8%, в сельских потребительских обществах (сельпо) даже 42,8% к общей сумме собственных и заемных средств, которыми они оперировали.

Одновременно с переходом от распределенческих и товарообменных функций к собственно кооперативной работе происходит организационное укрепление всей системы потребительской кооперации.

Первым новым явлением в организационном строении потребительской кооперации стало появление внутри единых потребительских обществ добровольных обществ (ДПО). Они получают развитие прежде всего среди рабочих промышленных предприятий. Первоначальной основой для их возникновения и деятельности явились фонды натуропремирования, создававшиеся на основе декрета от 7 апреля 1921 г. ДПО с согласия единых потребительских обществ (ЕПО) получали в свое распоряжение фонды натуропремирования предприятий и посылали своих представителей в хлебопроизводящие губернии для обмена этих фондов на продукты питания. Созданные согласно декрету от 13 мая 1921 г. Центральный и губернские рабочие кооперативные комитеты (Церабкооп и губрабкоопы) осуществляли лишь контрольные функции над распределением и использованием товарообменных фондов.

По мере развития своих операций ДПО стали фактически превращаться в самостоятельные кооперативы, которые, наряду с реализацией обменных фондов, начали вести обычные кооперативные операции по заготовке предметов потребления и продаже их своим членам. Аналогичные превращения происходят с губрабкомами, которые из органов контроля за реализацией товарообменных фондов превращаются в хозяйственные организации, выполняющие по существу функции союзов рабочих кооперативов. Постепенно происходит процесс слияния мелких ДПО, созданных рабочими отдельных предприятий, в центральные рабочие кооперативы данного города или рабочего центра (они также получили название церабкоопов).

Хотя двойственная структура ЕПО – ДПО и обязательная приписка граждан к потребительским обществам сохранялись до конца 1923 г., фактически действовавшими кооперативными объединениями постепенно становились ДПО, и единственно реальными членами кооперации – их члены. В отличие от формально числившихся членами, их называли «активными членами» или «членами-пайщиками». К 1 октября 1923 г., т.е. накануне отмены обязательного членства, их уже насчитывалось 6265414, в том числе 2297032 члена-пайщика в сельских ДПО.

С отменой обязательного членства и роспуском давно уже формально существовавших ЕПО начинается быстрый рост потребительских обществ (теперь в их специальном обозначении как ДПО необходимость отпала) и числа членов в них.

Вместе с тем было бы большим упрощением однозначно оценивать ход восстановления потребительской кооперации только с точки зрения приведенных выше количественных параметров движения. Внимательный анализ убеждает в том, что с самого начала он сопровождался рядом негативных факторов, нараставших вместе с развертыванием восстановительного процесса.

В отличие от государственных заготовителей потребкооперация не имела на эти цели специальных средств и вынуждена была использовать свои оборотные фонды. Более того, зерно она обязана была поставлять по установленным государственным предельным лимитным ценам. Цены эти были ниже реальных, по которым кооперация закупала его у крестьян. (Заставлять крестьян продавать хлеб по установленным ценам кооперация тогда еще не могла.) Это приводило к большим убыткам уже в самом начале заготовительных операций. Только за август – ноябрь 1925 г. убытки одного Центросоюза при заготовках хлеба составили 1350000 р.

К сожалению, дело не ограничивалось отдельными убыточными операциями, приводившими к угрожающему снижению оборотных средств потребительских обществ и их союзов. Кооперации навязывалось проведение партийно-государственной политики «регулирования» цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, с тем чтобы, как говорилось в одной из «установочных» статен тех лет, «подчинить воле государства товарообменные операции между городом и деревней, внести в них плановость». Автор этой статьи предупреждает, что «в руках государства для проведения ценностных соотношений… находится колоссальный аппарат государственной и кооперативной торговли». Аппарат этот он призывает и «дальше укреплять» для борьбы «с противодействием крестьянства» установлению «лимитных цен», с его «стремлением в связи с неурожаем сделать запасы хлеба». В другой директивной статье в категорической форме утверждалось: «Кооперация должна твердо усвоить, что правила торговли по среднерыночным ценам для советской кооперации, которая должна сама строить рыночные цены, абсолютно неприемлемы». Автор этой статьи считает, что кооперация должна стать «основной силой, направленной на преодоление рыночной стихии…» Такой же позиции придерживались и руководящие деятели потребкооперации, вольно или невольно выполнявшие партийные директивы. «Кооперативная система, – писал председатель правления Центросоюза Л. Хинчук, – в своей борьбе за овладение рынком должна стать основой общегосударственного планового регулирования всей торговли».

Фактически это означало навязывание кооперации предельных цен не только на заготовляемый по поручению государства хлеб, но и на всю номенклатуру товаров. Настойчивое требование партийно-государственных структур о «снижении цен» якобы в интересах роста благосостояния населения независимо от минимально необходимых расходов на их приобретение и реализацию изначально предопределяло убыточность для кооперации торговли по ряду основных товаров.

В сложившейся обстановке единственным путем спасения кооперации от неминуемого развала оставалась мобилизация потенциальных возможностей кооперативной формы экономической деятельности. И в этом кооперация неплохо преуспевала. Из квартала в квартал удавалось сокращать организационные и операционные расходы.

Неплохих показателей достигла кооперация и в ускорении оборачиваемости оборотных фондов. В 1924/25 г. она составила в сельских обществах 9,21 раза, в городских обществах и кооперативных союзах – 7,29 раза.

Однако потенциал кооперации не мог быть полностью реализован в условиях все усиливавшихся попыток поставить ее вне рыночных отношений или над ними. И кризис кооперации как компонента таких отношений, хотя пока еще и мало заметно, но неумолимо нарастал.

Одним из проявлений этого кризиса явилось нарушение нормального хода торговых операций, когда, с одной стороны, накапливались не имевшие спроса товары при превращении других в дефицитные. Лишенная возможности регулировать товаропотоки нормальным путем, через цены, кооперация стала прибегать к так называемому «принудительному» ассортименту или торговле «в нагрузку». Покупателю, пожелавшему приобрести попавший в разряд дефицитных товар, ставилось условие – «купить» определенное количество ненужного ему товара низкого качества, устаревшего образна, поступившего после того как потребность в нем миновала или вообще ненужного в данной местности или данной категории населения. Номенклатура товаров как «принудительного» ассортимента, так и становившихся дефицитными быстро возрастала, что вело к дезорганизации кооперативной торговли как вида экономической деятельности. Кооперативная печать тех лет содержит массу вопиющих фактов навязывания покупателю бессмысленных для него товаров «в нагрузку». Вместе с тем все большее количество товаров попадало в разряд дефицитных. С того времени это стало неотъемлемым атрибутом советской системы торговли на многие десятилетия.