После легализации кредитной функции отдельные универсальные товарищества стали заниматься и этим. Статистика начала выделять два вида универсальных товариществ – без кредитных и с кредитными функциями. Кроме того, стали создаваться и кооперативы только с такими функциями.
Наряду с универсальными получают быстрое распространение специализированные кооперативы по переработке и сбыту продукции – маслодельные, сыроваренные, картофелеперерабатывающие, льноводческие, свекловичные, хлопковые, табаководческие, садово-виноградарские и иные товарищества и артели. Новую группу крестьянских объединений, почти неизвестную в дореволюционной России (частично такие функции выполняли сельскохозяйственные общества), составили так называемые подсобно-производственные кооперативы, главной целью которых было оказание помощи своим членам в осуществлении производственных процессов в крестьянском хозяйстве. К ним относились машинные, мелиоративные, семеноводческие, племенноводческие и иные товарищества. И наконец, к сельхозкооперации статистика нэповского периода, в отличие от 1918 – 1920 г., стала относить и колхозы (коммуны, артели, тозы), которые составляли группу производственных кооперативов.
В 1922 – 1923 г. были разработаны примерные уставы 11 форм сельскохозяйственной кооперации (без колхозов).
Интерес с точки зрения сравнения с дореволюционным периодом и последующей второй половиной 20-х годов представляют следующие положения. Никакие ограничения в приеме в кооперацию, связанные с имущественным и социальным положением, не ставились. Не предусматривалось обобществление каких-либо производственных процессов – они оставались функцией индивидуальных крестьянских хозяйств, которым кооперативы призваны были помогать, а не заменять их. Восстанавливались вступительные и паевые взносы, размеры которых устанавливались общими собраниями членов кооператива. Чистая прибыль употреблялась на отчисление в основной и специальный капиталы, на общекооперативные и общеполезные цели, на оплату дивиденда на пай, но в размере не выше процента, установленного на ссуды в государственных кредитных учреждениях.
В других – не состоявшие в системе Сельскосоюза (так называемые «дикие»), тем не менее общую картину роста и соотношения различных групп кооперативных объединений они в основном отражают верно. Как видно из таблицы, уже в 1924 г. общее число обслуживавших сельское хозяйство кооперативов превысило дореволюционный показатель. Что же касается степени охвата кооперативным обслуживанием крестьянских дворов, то она была еще значительно меньшей. Это примерно половина от дореволюционного показателя.
Особенно следует обратить внимание на показатели колхозов. Темп их роста был незначительным и сопровождался колебаниями вплоть до 1927 года включительно. При относительно заметном удельном весе колхозов в системе сельхозкооперации по числу объединений их удельный вес по числу членов был крайне незначительным. Отсюда очевидна безосновательность укоренившегося в течение многих лет стереотипа, что провозглашенное в конце 1927 г. ускоренное проведение коллективизации отражало объективно назревший процесс.
В 1922 г. возобновляется строительство специализированных центров сельскохозяйственной кооперации. Строительство центральной системы в период нэпа происходило несколько иным путем, чем в 1918 г., когда образовались 6 независимых друг от друга хозяйственных центров с.-х. кооперации. Единым хозяйственным и организационным центром сельскохозяйственной кооперации остается Сельскосоюз. На базе его отделов начинают развертываться ряд специализированных центров, которые, однако, остаются в составе Сельскосоюза в качестве его членов.
В 1922 г. отдел волокнистых веществ Сельскосоюза по постановлению съезда представителей с – х. союзов льноводческих районов реорганизовался во Всероссийский центральный союз льноводов и коноплеводов (Льноцентр). Учредительное собрание Льноцентра состоялось 15 августа 1922 г. В сентябре того же года образовался Центральный союз картофельной кооперации – Союзкартофель. В июле 1924 г. оформился Всероссийский союз молочной кооперации – Маслоцентр, в августе 1925 г. – Всероссийский союз плодоовощной и виногрядно-винодельческой сельскохозяйственной кооперации – Плодвинсоюз. В 1926 г. возникли Хлебоцентр, Птицеводсоюз и Центротабаксоюз, в 1927 г. – Свеклоцентр, Пчеловодсоюз и Животноводсоюз. Таким образом, сложилась мощная система из 10 специализированных центров, общую координацию деятельности которой осуществлял Сельскосоюз, выполнявший одновременно и основные кооперативные операции по снабжению деревни через сеть центров и союзов средствами сельскохозяйственного производства. Эта система, обладавшая реальными возможностями обеспечить прогресс в развитии производительных сил деревни, как и в 1918–1919 гг., не успев как следует упрочиться (складывание новых центров продолжалось), стала насильственно разрушаться, о чем речь пойдет ниже.
Эффективность возрождавшейся с переходом к нэпу всей системы сельскохозяйственной кооперации подтверждается данными, характеризирующими ее хозяйственную деятельность. В сложных условиях удалось частично стабилизировать и финансовое положение кооперации за счет паевых взносов и вкладных операций.
Показатели развития сельскохозяйственной кооперации, как и рассмотренные выше показатели потребительской (равно как и опускаемые материалы, характеризующие однотипные процессы в кустарно-промысловой), подтверждали возможность нормальной кооперативной деятельности в рамках, установленных декретами 1921 года. Вместе с тем ход восстановительных работ не мог не вызывать чувства тревоги и настороженности у здравомысливших работников кооперации того времени, как и у последующих исследователей этого процесса.
Официальный взгляд на кооперацию в сфере обмена (а это была главная область приложения ее сил) как на чуждое советскому строю явление, если и допускаемое, то только как вынужденная мера и только как переходная подготовительная к кооперированию производства, не изменился. Об этом напоминали периодически повторявшиеся призывы на всех уровнях поскорее покончить с «этой всероссийской Сухаревкой».
Влияние этого взгляда отражалось па всех законоположениях о кооперации, хотя в целом они, как уже отмечалось, были благоприятными. Особенно это касалось ее сердцевины – механизма материального стимулирования кооперативной деятельности. В сельскохозяйственной кооперации, в отличие от потребительской, добровольное членство с обязательным внесением паевых взносов, было восстановлено в начале перехода к нэпу в 1921 году, однако при этом не был восстановлен нормальный, исторически сложившийся механизм их стимулирования. К тому же стал действовать и мощный «антистимул» – за годы военного коммунизма накопленные за многие десятилетия паевые взносы членов сельхозкооперации, так же как и потребительской, были фактически аннулированы. Поэтому, даже устанавливаемые в крайне мизерных размерах, они вносились очень вяло. Паевые взносы крестьянских хозяйств в первичные сельскохозяйственные кооперативы даже к концу 1923 г. колебались в пределах от 1 р. 68 к. до 6 р. 82 к. Максимальные взносы первичных кооперативов в мелкорайонные союзы к началу этого года составили 80 к., а в уездные-2 р. с каждого члена. Зачастую первичные кооперативы допускали внесение взносов в рассрочку, а союзы – натурой или векселями, так что фактическое поступление было и того меньше. Оплата пая или вообще не разрешалась или жестко ограничивалась, а иногда и обращалась союзами на общекооперативные нужды. В 1923 г. Сельскосоюз, например, обратил на выплату дивиденда на пай всего 2,3% от полученной прибыли (12565 р.). Легко подсчитать, что если бы даже нижестоявшие союзы себе ничего не оставили, то на одного члена пришлось бы… по одной копейке.
Ненамного сдвинулось дело и в последующие годы. Обращает на себя внимание, что темпы роста паевого капитала всех звеньев системы сельхозкооперации были значительно ниже роста количественных параметров движения, а удельный вес этого капитала в балансе даже несколько понизился, вследствие чего паевая нагрузка на одного члена кооперации почти не увеличивалась.
Средний размер пая на одного члена сельскохозяйственно-кредитного и кредитного товариществ возрос только с 2 р. 46 к. до 3 р. 8 к., а на один кооперативный союз – соответственно с 16,6 до 22,3 тыс. р. (по данным 38 союзов).
В дореволюционной сельскохозяйственной, особенно кредитной, кооперации крупным источником средств являлись вклады населения, главным образом членов товариществ. В 20-е годы была предпринята попытка возродить этот источник финансирования кооперации. Однако призывы к населению вносить вклады в кооперацию не сопровождались необходимыми экономическими стимулами, а оплата процентов на них, если и допускалась, то в размере, не превышающем проценты в государственных сберкассах. Не были восстановлены и внесенные до революции вклады. Вполне естественно, что заметных реальных результатов кампания по привлечению крестьянских вкладов не дала.