Япония, которая долго готовился к этой войне, стремилась де-юре закрепить свои достижения. Логическим концом японо-китайской войны 1894-1895 гг. явилось подписание 17 апреля 1895 г. Симоносекского мирного договора.[23] По этому договору: Япония получала от Китая контрибуцию в размере 200 млн. лян; Тайвань и Пескадорские острова переходили от Китая Японии; Китай признавал независимость Кореи; для японцев был открыт ряд портов и получено разрешение на открытие промышленных предприятий в Китае. Не меньшее значение, чем громадная контрибуция и территориальные приобретения, имела для Японии статья, предусматривающая для неё и для её подданных те же права и привилегии, которыми пользовались в Китае европейские державы и США. Это уравнение Японии с европейскими державами сочеталось с предоставлением ей преимуществ системы наибольшего благоприятствия.[24]
Японо-китайская война серьёзным образом изменила обстановку и соотношение сил на Дальнем Востоке. Захват Японией территорий, расположенных вблизи сухопутных границ России, в то время, когда ещё не было закончено строительство Сибирской магистрали, крайне встревожило царское правительство. К тому царизм имел собственные планы на Маньчжурию и Корею. Царское правительство стремилось к пересмотру Симоносекского договора в части, относящейся к передачи Японии Ляодунского полуострова. Россию поддержала её союзница Франция и Германия, заинтересованная в том, чтобы перенести дипломатическую активность России из Европы на Дальний Восток. Три державы направили Японии идентичные ноты с требованием пересмотреть Симоносекский договор. За некоторое увеличение контрибуции Япония отказалась от Ляодунского полуострова.[25] Выступление трёх держав – России, Франции и Германии аргументировалось тем, что захват Ляодуна Японией создаст угрозу китайской столице – Пекину. Примечательно, что Англия отказалась от участия в этом выступлении, хотя инициаторы вмешательства всячески склоняли её к этому, но рекомендовала Японии уступить.[26]
6 апреля 1895 г. новый министр иностранных дел России А.Б. Лобанов-Ростовский заявил, что аннексия Порт-Артура Японией будут вечным препятствием для создания дружественных отношений между Китаем и Японией, и будут серьёзно угрожать безопасности на Дальнем Востоке. Лобанов-Ростовский считал, что японо-китайская война направлена не только против Китая, но и против России. Это заявление было одним из главных обоснований для вмешательства трёх стран в японо-китайский конфликт.[27]
Японский парламент уже в конце 1895 г. принял так называемую послевоенную программу развития хозяйства, являющуюся по сути дела программой интенсивной подготовке новой войне. Она была рассчитана на десять лет (1896 – 1905) и предусматривала создание ряда отраслей тяжёлой, главным образом военной промышленности, реорганизацию и укрепление вооружённых сил страны.[28]
Отступление Японии перед демаршем России, Франции и Германии показало ограниченную силу Японии по сравнению с европейскими державами. Начатая японским правительством гонка вооружений получила одобрение со стороны Англии и США, заинтересованных в усилении Японии в качестве борьбы с влиянием России на Дальнем Востоке.[29]
Капиталисты Европы, Америки и Японии претендовали на получение крупных железнодорожных концессий, захват китайских земель и установление своих сфер влияния. Японо-китайская война была войной и за овладение Маньчжурией. Япония пыталась обогнать Россию, строившую Великий Сибирский путь и также имевшую виды на Маньчжурию. Неудача Японии с приобретением Ляодунского полуострова не означала, что Япония отказалась от своих планов. Наоборот, она деятельно готовилась к борьбе за Маньчжурию против России.[30]
Агрессия Японии против Китая была использована некоторыми империалистическими державами для усиления их собственного проникновения в эту страну, что в значительной степени обуславливало сочувственное отношение с их стороны (в частности, Англии и США) к действиям Японии. Другие соперники Японии, в первую очередь Россия, были встревожены серьёзным военным успехом Японии. Тревога царской России разжигалась Германией, заинтересованной в том, чтобы отвлечь её от европейских дел.[31]
Японские империалисты пытались превратить в свою колонию Корею, оккупированную Японией во время войны 1894-1895 гг. японская военщина во главе с посланником Японии в Корее бароном Миура организовала заговор, в результате которого была убита корейская королева. Корейский король бежал в русскую миссию в Сеуле. Царское правительство воспользовалось создавшейся обстановкой для укрепления своих политических позиций в Корее. В мае и июне 1896 г. были заключены два японо-русских соглашения по корейскому вопросу, существо которых сводилось к ликвидации «исключительных прав» Японии в Корее, присвоенных ею во время войны 1894-1895 гг., и признанию равных прав Японии и России в этой стране.[32] Признанная после японо-китайской войны независимым государством, Корея превратилась в яблоко раздора между империалистическими державами. В конце ХIХ– начале ХХ века империалистические государства завязали ожёсточённую борьбу за захват концессий в Корее, за превращение её в колонию.[33]
По соглашению 14 мая 1896 г. (Вебер–Комура) Япония вынуждена была фактически признать произведённую смену кабинета и согласиться на совместное с Россией преподание советов корейскому королю. Это соглашение было дополнено протоколом Лобанов–Ямагата, подписанным в Москве в июне 1896 г., предусматривавшим, в частности, совместное русско-японское содействие Корее в получении иностранных займов и ликвидировавшим исключительные права японцев.[34]
Этот протокол, как и предыдущий меморандум, был заметным успехом царской дипломатии и свидетельствовал о значительном усилении позиций России в Корее, что вызывало соответствующую реакцию крупнейших держав, напуганных ростом влияния России. Под давлением дипломатических представителей Англии, Франции и США ван Коджон возвратился во дворец из русской миссии. Правительство микадо всячески стремилось расположить к себе Коджона и его приближенных. По его инициативе 12 октября 1897 г. Коджон был провозглашён императором; этим хотелось подчеркнуть независимость Кореи от Китая и уважение Японии к её правителю.[35]
Резко увеличив военные ассигнования, правительство Японии взяло курс на перевооружение армии и флота.[36]
Также с Кореей состоялось секретное от Японии соглашение о введении русского военного инструктажа и русского руководства финансовым управлением страны. Было ясно, что царизм имеет в виду укрепить своё влияние в Маньчжурии и в Корее – в первую очередь при помощи сплошной железнодорожной сети и банков (для Кореи проектировался тоже свой банк).[37]
3 июня 1896 г. был подписан союзный русско-китайский договор, политический смысл которого заключался в создании оборонительного союза против Японии. В случае нападения на Китай и Корею или на русские владения в Восточной Азии договаривающиеся стороны обязались прийти на помощь друг другу сухопутными и морскими силами и не заключать сепаратного мира с Японией после начала совместных действий. Известны последствия пребывания Ли Хун-Чжана в Москве, там был заключён секретный договор о КВЖД.[38] Под предлогом облегчения возможных военных операций Россия получала право провести через Маньчжурию железнодорожный путь во Владивосток. В Берлине 8 сентября 1896 г. был подписан окончательный договор о концессии постройки КВЖД, соответствуя основным требованиям России.[39] Условием концессии было почти полное сохранение линии в русских руках, несмотря на прохождение её по китайской территории.[40]
Однако Россия была не в состоянии интенсивно осваивать Дальний Восток, так как он был сильно удалён от Центральной России, внимание царизма в это время было направлено на Европу, Ближний и Средний Восток. Недостаток средств не позволял царскому правительству построить мощный флот на Тихом океане. Экономическое развитие региона рассматривалось как дело будущего.[41]
Но в последние годы XIXв. российский император Николай IIсклонялся к проведению всё более активной политике на Дальнем Востоке. Он стал часто лично вмешиваться в принятии решений о наступательной линии России в данном регионе. Так, например, не дождавшись завершения переговоров русского посланника в Пекине, царь отдал распоряжение о занятии русскими гавани Порт-Артура. 2 декабря 1897 г. русские военные корабли зашли в порт и встали на порт-артурском рейде.[42] Царь считал, что в столь тревожной обстановке медлить было нельзя, иначеможно было упустить шанс получить, пусть не лучший, пункт для стоянки российских судов. Хотя и получение такой гавани грозило ухудшением отношений с Японией.[43]
27 марта 1898 г. был подписан русско-китайский договор, по которому Порт-Артур и Далянь передавались в арендное пользование России на 25-летний срок. К северу от арендованной территории создавалась нейтральная зона, на которой сохранялась китайская юрисдикция, но без согласия России Китай не мог держать войска в этой зоне. С точки зрения русско-китайского союзного договора 1896 г. выбор и времени и места сделан был безукоризненно: иначе и помыслить было нельзя эффективно защитить Китай в случае нападения японцев (а что они нападают «внезапно», показала минувшая японо-китайская война), как заслонив своими, русскими, силами Пекин с суши и с моря. Какова бы, в противном случае, была роль русского военного флота, на 5 месяцев в году запертого во льдах Владивостока?[44] Порт-Артур должен был быть открыт только для китайских и русских судов.[45] По примеру России и Англия, Франция, Германия, Япония тоже заключили договора с Китаем – система «сфер влияния» становилась формой дележа Китая и временного разграничения интересов империалистических держав.[46]