Ватутин получил сообщение о том, что наступление гитлеровцев следует ожидать между 3 и 6 июля. Вскоре был захвачен в плен немецкий лейтенант, который на допросе сообщил, что наступление назначено на 5 июля в 5 часов утра. Многое говорило о том, что к этому сообщению нужно прислушаться: и то, что немецким солдатам уже был выдан пятидневный паек, и то, что им прочитан приказ Гитлера, в котором говорилось, что начинается “последнее сражение за победу Германии”.
Посоветовавшись с генералами, Ватутин решил опередить противника. Если враг хочет начать наступление рано утром, он неминуемо должен будет подтянуть технику и подвести войска на исходные рубежи еще затемно. Значит, если обрушить артогонь на врага ночью, до того, как он начнет свою артподготовку, можно нанести ему большие потери. Конечно, в этом решении заключался большой риск. И генерал Ватутин рискнул. Он отдал приказ начать задуманное. Грохот орудий нарастал, тяжелым гулом ему вторила земля. Несколько раз в эту ночь повторялась артподготовка и когда рассвело, командующий 6-й армии генерал Чистяков доложил Ватутину о том, что гитлеровцы понесли огромные потери, как в технике, так и в живой силе[33].
Так началась Курская битва. Она сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Ожесточенная борьба развернулась как на земле, так и в воздухе. Бешеный натиск врага встречал стойкое противодействие. Уже первый день битвы под Курском показал, что наступление немецко-фашистских войск проходит не так, как это планировалось. За неделю ожесточенных боев на Центральном фронте противнику удалось вклиниться в нашу оборону всего на глубину до 10-12 километров. Немецко-фашистские войска были вынуждены прекратить атаки и начать перегруппировку сил. Провалилось немецкое наступление на Курск и с юга. Здесь по войскам противника утром 12 июля был нанесен мощный контрудар. На сравнительно небольшом пространстве южнее Прохоровки произошло крупнейшее танковое сражение за всю историю второй мировой войны. Потери немецкой армии были огромны.
Итак, 12 июля 1943 года стало решающим рубежом в развитии Курской битвы – противник вынужден был перейти к отступлению. После двухдневных боев оборона вражеских войск на Орловском направлении была прорвана. Воспользовавшись этим, 15 июля перешли в контрнаступление войска Центрального фронта. 29 июля был освобожден Волхов. Утром 3 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска Воронежского и Степного фронтов под командованием генералов Н.Ф. Ватутина и И.С. Конева перешли в контрнаступление. Наступая на одном операционном направленнии, танковые армии представляли собой своеобразный бронированный меч, наносивший глубокий рассекающий удар. 5 августа был освобожден Белгород.
Во время Курской битвы в очередной раз проявилась такая черта Н.Ф. Ватутина, как неутомимость полководца. К. Крайнюков свидетельствует: "Николай Федорович был неутомимым человеком. Даже в часы оперативной паузы не давал себе покоя, работал с упоением. У него всегда имелись заделы на будущее, наметки, разработки новых планов"[34].
Боевые товарищи отмечают почти отеческую заботу генерала о своих войсках. Не случайно поэтому и то, что Николай Федорович пользовался огромной любовью своих солдат. «Наш командующий» - так тепло его называли солдаты и офицеры Воронежского, а затем и Первого Украинского фронта. Они любили его за то, что для него был важен каждый солдат. Для того, чтобы избежать неоправданные жертвы, Н.Ф. Ватутин мог пойти даже на невыполнение приказа «сверху». А Сталинский режим не прощал своеволия. В литературе существует точка зрения, что именно за неподчинение и своеволие Н. Ватутин в конце концов стал «опальным».
Пока советские армии громили немецко-фашистские войска на Орловском плацдарме, на южном фасе Курского выступа готовился новый сокрушительный удар по врагу – Белгородско-Харьковская наступательная операция. Освобождением Харькова завершилось контрнаступление Советской Армии в битве под Курском.
Битва под Курском принесла советским войскам огромные стратегические успехи. В ходе оборонительного сражения, а затем контрнаступления Советская Армия разгромила 30 вражеских дивизий. Военный историк Борис Соловьев утверждает, что если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой.
После завершения Курской битвы начинается активное освобождение Родины от фашистских оккупантов. 9 сентября 1943 года заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Советского Союза Г.К. Жуков и командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин на основании ранее полученных указаний Ставки разработали план наступательной операции фронта на Киевском направлении[35]. Главной целью было освободить столицу Украины город Киев. Эта задача была поручена бойцам Воронежского фронта, переименованного в 1-й Украинский.
С 19 сентября сопротивление гитлеровцев в полосе Воронежского фронта резко ослабло. Учитывая сложившуюся обстановку генерал Ватутин потребовал развивать наступление к Днепру в более высоких темпах и форсировать его на ходу. С целью разгрома группировки немецко-фашистских войск в районе Киева и освобождения столицы Украины Воронежский фронт дважды (12-15 и 21-23 октября) предпринимал наступление, нанося главный удар с букринского и вспомогательный – с лютежского. Однако желаемого результата достичь не удалось, так как противник успел создать против букринского плацдарма мощную оборону и сосредоточить крупные силы. По ходатайству Ватутина, Ставка решила перенести основные усилия на лютежский плацдарм.
1 ноября 1943 года первыми начали наступление армии, оставшиеся на букринском плацдарме, чтобы ввести противника в заблуждение относительно главного удара и сковать противостоящие дивизии врага. Через двое суток удар нанесла с лютежского плацдарма в обход Киева с запада главная ударная группировка фронта. 6 ноября на рассвете Киев был освобожден.
Последними боевыми операциями Николая Федоровича были: Корсунь-Шевченковская и Ровно-Луцкая, проводившиеся на Западной Украине. В конце января 1944 года почти одновременно начались подготовленные командованием фронтов в короткие сроки три объединенных операции: Корсунь-Шевченковская на смежных флангах 1-го и 2-го Украинских фронтов, Ровно-Луцкая на правом крыле 1-го Украинского фронта и Никопольско-Криворожская, проводившаяся 3-им и 4-ым Украинскими фронтами [36]. Поскольку Ватутин руководил проведением первых двух операций, остановимся вкратце на них.
Ставка ВГК поставила 1-му и 2-му Украинским фронтам задачу окружить и уничтожить группировку противника в Каневском выступе, с этой целью нанести мощные встречные удары под основание выступа и соединиться в районе Шпола. 24 января в наступление перешла ударная группировка 2-го Украинского фронта, а двумя днями позже - 1-го Украинского. Прорвав оборону противника, войска устремились навстречу друг другу и 28 января соединились у Звенигородка, окружив в районе Корсунь-Шевченковского до 10 вражеских дивизий. С целью деблокировать окруженные войска противника командование предприняло многократные контрудары на внешнем фронте окружения, для нанесения которых стянуло до 8 танковых и 6 пехотных дивизий. Эти контрудары, а также попытки блокированных войск вырваться из окружения были успешно отражены. К утру 17 февраля окруженная группировка была ликвидирована. Только в окружении, не считая потерь на внешнем фронте, противник потерял 55 тысяч человек убитыми, более 18 тысяч – пленными и большое количество боевой техники.
С 27 января по 11 февраля армии правого крыла 1-го Украинского фронта провели Ровно-Луцкую операцию, в ходе которой овладели районом Ровно, Луцк, Шепетовка и заняли выгодный рубеж для последующего удара.
Образ Ватутина – полководца дополняет еще одна важная черта – развитое чувство патриотизма. В частности, именно поэтому он всегда был в центре событий, на передовой фронта, постоянно лично контролировал подготовку операций, именно поэтому он так рано ушел из жизни. Из воспоминаний Г.К. Жукова: «Днем 28 февраля, находясь в штабе фронта, я зашел к Н.Ф. Ватутину, чтобы еще раз обсудить с ним вопросы предстоящей операции. После двухчасовой совместной работы он мне сказал:
- Я хотел бы съездить в 60-ю и 13-ю армии, чтобы проверить, как там решают вопросы взаимодействия с авиацией и будет ли подготовлено материально-техническое обеспечение к началу операции.
Я советовал ему послать своих заместителей, а самому заняться рассмотрением решений всех командармов, еще раз проверить взаимодействие с авиацией и устройство фронтового тыла. Николай Федорович настаивал на своей поездке, ссылаясь на то, что давно не был в 60-й и 13-й армиях. Наконец я согласился, имея в виду лично заняться со штабом фронта, управлением тыла и командующими родами войск. К сожалению, случилась беда. 29 февраля мне позвонили с полевого аэродрома и доложили, что туда привезли тяжело раненного командующего фронтом Н.Ф. Ватутина[37].»
К. Крайнюков, боевой товарищ Ватутина, попавший вместе с ним под обстрел вспоминает: «У въезда в населенный пункт Милятин наши машины из засады обстреляли. Бандиты, рассыпавшись по всему полю, с криком пошли в атаку.
- Все к бою! – скомандовал генерал Ватутин и первый лег в солдатскую цепь. Он смело и мужественно руководил огневым боем, приняв меры по спасению чрезвычайно важных штабных документов, касающихся предстоящей операции. Во время обстрела его тяжело ранило. Бандиты подожгли и автомобиль командующего. Под обстрелом врага мы вынесли Николая Федоровича на руках в безопасное место и вскоре доставили в Ровно, в армейский госпиталь»[38].