Общая политика московских государей в отношении боярства.
Развитию солидарности в боярской аристократии не благоприятствовала и сама политика первых московских государей в отношении боярства. Эти государи, как уже сказано, узаконяли местничество, и таким образом, как говорит Флетчер, злобу и взаимные распри бояр обращали в свою пользу. Но самое главное — это то, что они, беспощадно относясь к отдельным лицам, не трогали всего класса в целом, не нарушали разом его общих интересов и таким образом не вызывали общего неудовольствия, общего противодействия. Они создавали свой абсолютизм так же, как и государство, по маленьким дозам, по кусочкам, по частям и потому медленно, незаметно, но крепко строили свое политическое сооружение. Как уже было сказано, в новообразовавшемся Московском государстве было множество владельцев с правами государей в их имениях. Существование таких мелких государей было, конечно, помехой в развитии власти великого князя Московского над обществом. Тем не менее, ни Иван III, ни сын его Василий не предпринимали никаких общих мер против этих государей-вотчинников. Они, как мы видели, довольствовались только тем, что старались уменьшать их число, приобретать княжеские родовые вотчины себе, давать князьям взамен их княжеств простые именья без княжеских в них прав. Затем, и свои, и иноземные наблюдатели отметили изменение отношений великого князя к боярству, его самовластие, деятельность без боярского совета. Но это самовластие и деятельность проявлялись только в будничной практике не возводились в принцип. В особо важных случаях великий князь собирал на думу своих бояр и не только делом, но и словом подтверждал политическое значение боярства. В 1510 году великий князь Василий, на самовластье которого, как мы видели, жаловался Берсень-Беклемишев, решая в Новгороде судьбу Пскова, «велел своим боярам по своей думе творити, как себе сдумали». Результатом этого боярского совещания и был арест псковских властей и граждан, приехавших тогда к государю с челобитьями. Когда Василий умирал, он созвал к себе своих бояр и говорил с ними об «устроении земском», «как после него царству строиться». Он говорил об этом со всеми боярами, а не с теми только доверенными людьми, с которыми прежде, запершись сам-третей, делал всякие дела. Но раз в устранении бояр от обсуждения решения государственных вопросов не было никакой принципиальной последовательности, то и боярство со своей стороны не могло выступать с противодействием великокняжескому самовластью и определенными по этой части притязаниями и стремлениями. Боярство проявило определенные политические стремления в смысле ограничения утверждавшегося абсолютизма только в конце 40-х и в начале 50-х годов XVI века, во время юности царя Ивана Васильевича Грозного.
* * *
Пособия те же, что упомянуты и в предыдущей лекции и кроме того:
Н. П. Павлов-Сильванский. Государевы служилые люди. 2-е изд. СПб., 1909.
В. О. Ключевский. Боярская дума древней Руси. 4-е изд. М., 1908.
МОНАРХИЧЕСКИЙ АБСОЛЮТИЗМ И МОСКОВСКОЕ БОЯРСТВО
В ЦАРСТВОВАНИЕ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА ГРОЗНОГО
РАЗГРОМ БОЯРСТВА И УПАДОК ЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО
ПРОИЗВОЛ и насилия в малолетство Ивана Грозного.
Утверждавшийся монархический абсолютизм своими отрицательными сторонами дал себя увидеть и почувствовать князьям и боярам Московского государства преимущественно в малолетство Грозного. Хотя отдельные лица и страдали от самовластья Ивана III и его сына, но в общем Иван и даже Василий умело пользовались своей властью. В их крепких руках эта власть как никак все же служила преимущественно государственным, национальным целям, а не личным страстям и прихотям. Не то стало по смерти Василия, в малолетство его сына — Ивана Васильевича. Умиравший Василий желал, чтобы бояре сообща и дружно правили после него государством. Призвав их к себе, он говорил им: «с вами держал я русскую землю, вы мне клятву дали служить мне и моим детям; приказываю вам княгиню и детей своих, послужите княгине и сыну моему, поберегите под ним его государства. Русской земли, и всего христианства от всех недругов, от бесерменства и от латинства, и от своих сильных людей, от обид и от продаж, все заедин, сколько вам Бог поможет». Но это желание было уже не осуществимо. Василий до известной степени отучил бояр от дружной совместной деятельности на пользу государства, верша дела сам-третей у себя в спальне. Тот же порядок стал действовать и после его смерти. Его молодая вдова Елена Васильевна стала вершить всякие дела сначала втроем — с дядей Михаилом Глинским и со своим любимцем, князем Иваном Овчиной Телепневым-Оболенским, а потом и вдвоем — с этим последним. Но правительница стала пользоваться своей властью уже в угоду своим личным чувствам и пристрастиям. Она посадила в заключение дядю своего Михаила, укорявшего ее за зазорное поведение, арестовала князей Ивана Федоровича Вольского и Ивана Михайловича Воротынского с детьми, по всем данным, за то, что те выражали неудовольствие против князя Овчины-Оболенского. Крутое самовластие Елена обнаружила и в других случаях, угождая, главным образом, своему фавориту. Результатом этого был заговор, жертвой которого пали и сама правительница, и ее фаворит. По известию Герберштейна, Елену отравили; а на седьмой день после ее смерти был арестован и ее фаворит. Его уморили голодной смертью в тюрьме, арестованных же из-за него лиц освободили из заключения.