93. Рыба, держащаяся стаями, редко попадается в нильских рукавах. Живет она больше в озерах и ведет себя вот как. Когда наступает пора нереста, рыба стаями спускается в море. Впереди идут самцы и выпускают молоки, которые поглощают плывущие за ними самки и оплодотворяются. После оплодотворения в море рыба поднимается вверх по реке назад в свои обычные места. Теперь, однако, предводительствуют уже не самцы, а самки. Они стаями плывут впереди и делают то, что раньше делали самцы: именно, они выпускают икринки величиной с просяное зерно, а плывущие сзади самцы поглощают их. Эти зернышки и есть рыбки. Из уцелевших, непоглощенных икринок рождаются маленькие рыбки. Если поймать несколько рыб, плывущих в море, то у них окажутся ссадины на левой стороне головы, а при возвращении назад ссадины уже на правой стороне. Это происходит вот от чего. Когда рыба спускается в море, то держится левого берега и так же – на обратном пути, причем теснится как можно ближе к берегу и трется об него, чтобы течением ее не сбило с пути. Когда же начинается разлив Нила, то вода наполняет, прежде всего, овраги и поймы по берегам, причем вода просачивается туда из реки. Едва только вода нахлынет в эти места, как они уже кишат мелкой рыбешкой. Откуда появляются эти рыбки, я думаю, можно понять. Когда в предшествующем году вода в Ниле спадает, рыба мечет икру в ил и затем уходит с последней водой. Через некоторое время вода снова возвращается, и из этих икринок тотчас появляются рыбки. Вот что происходит с рыбой.
94. Масло египтяне, живущие в болотистых частях страны, добывают из плода силликиприи, который в Египте называется “кики”[103]. Приготовляют же масло египтяне вот как. Именно, они сажают эти силликиприи по берегам рек и озер, тогда как в Элладе – это дикорастущее растение. Посаженное в Египте, оно приносит много плодов, но дурного запаха. После сбора плоды толкут и выжимают масло или же, высушив, вываривают, а вытекающую жидкость собирают. Это – жирное масло и не менее нашего оливкового пригодно для светильников, но при горении дает тяжелый чад.
95. Против несметных комаров египтяне придумали вот какие предохранительные средства. Жители [возвышенной части страны], что над болотами, строят себе особые спальные помещения в виде башен, куда и забираются спать[104]. Ведь комары от ветра не могут летать высоко. Жители же болотистой области вместо башен применяют другое устройство. У каждого там есть рыбачья сеть, которой днем ловят рыбу, а ночью пользуются вот как. Сеть эту натягивают [в виде полога] вокруг спального ложа. Потом подлезают под полог и там спят. Если спать покрытым плащом или под [кисейной] простыней, то комары могут прокусить эти [покрывала], тогда как сквозь [сеть] они даже не пробуют кусать.
96. Грузовые суда египтяне строят из аканфа[105], который очень похож по виду на киренский лотос. Сок аканфа – это камедь. Из этого аканфа изготовляют брусья локтя в два и складывают их вместе наподобие кирпичей. Эти двухлоктевые брусья скрепляют затем длинными и крепкими деревянными гвоздями. Когда таким образом построят [остов] корабля, то поверх кладут поперечные балки. Ребер вовсе не делают, а пазы законопачивают папирусом. На судне делается только один руль, который проходит насквозь через киль; мачту делают также из аканфа, а паруса из упомянутого выше папируса. Такие суда могут ходить вверх по реке лишь при сильном попутном ветре; их буксируют вдоль берега. Вниз же по течению суда двигаются вот как. Сколачивают из тамарисковых досок плот в виде двери, обтянутый плетенкой из камыша, и затем берут просверленный камень весом в 2 таланта. Этот плот, привязанный к судну канатом, спускают на воду вперед по течению, а камень на другом канате привязывают сзади. Под напором течения плот быстро движется, увлекая за собой “Барис”[106](таково название этих судов); камень же, который тащится сзади по дну реки, направляет курс судна. Таких судов у египтян очень много, и некоторые из них грузоподъемностью во много тысяч талантов.
97. Когда Нил затопляет страну, только одни лишь города возвышаются над водой почти как острова в нашем Эгейском море. Ведь вся остальная египетская страна, кроме городов, превращается в море. Тогда плавают на судах уже не по руслу реки, а напрямик по равнине. Так, например, на пути из Навкратиса в Мемфис проезжают мимо самих пирамид, хотя это необычный путь по реке: [обычный путь] идет мимо вершины Дельты и города Керкасора. Плывя через равнину от побережья у Каноба в Навкратис, приедешь в город Анфиллу и к так называемому городу Архандру.
98. Эта Анфилла – значительный город, предназначен поставлять супруге египетского царя обувь (этот обычай установлен со времени персидского владычества в Египте). Другой же город, по‑видимому, получил имя от зятя Даная Архандра, сына Фтия[107], внука Ахея. И действительно, он называется городом Архандра. Впрочем, возможно, был и какой‑то еще другой Архандр, но все же это имя не египетское.
99. До сих пор я рассказывал о том, что видел своими глазами, руководствуясь собственным суждением или сведениями, которые я собирал лично. Теперь же я хочу сообщить то, что я узнал по рассказам из египетской истории. Впрочем, к рассказам [египетских жрецов] мне придется добавить и кое‑что из собственных наблюдений. Мин, первый египетский царь, по словам жрецов, возвел защитную плотину у Мемфиса. Прежде ведь вся река протекала вдоль песчаных гор на ливийской стороне. Мин же велел засыпать [плотиной] нильскую излучину приблизительно в 100 стадиях выше Мемфиса. Старое русло он осушил, а реку направил в середину [низменности] между горами. Еще и поныне персы весьма заботятся об этой огражденной плотиной излучине Нила и каждый год укрепляют ее. Если река прорвет здесь плотину и разольется, то Мемфису угрожает опасность полного затопления. На этой‑то осушенной с помощью плотины земле Мин, первый египетский царь, и основал город, ныне называемый Мемфисом. Мемфис также лежит еще в узкой части [Верхнего] Египта. Вокруг города царь велел выкопать озеро, проведя воду из реки, именно на северо‑запад от города, потому что на востоке мимо города протекает сам Нил. И в городе царь воздвиг большое и весьма достопримечательное святилище Гефеста.
100. За Мином следовало 330 других царей, имена которых жрецы перечислили мне по своей книге. В течение стольких людских поколений среди этих царей были эфиопы и одна женщина‑египтянка. Все остальные были мужчины и египтяне[108]. Царицу же эту звали, так же как и ту вавилонскую, Нитокрис. По рассказам жрецов, она мстила за своего брата, который был до нее царем Египта, убитого египтянами. После убиения брата египтяне передали царскую власть ей, а она в отмщение за брата коварно погубила много египтян вот каким образом. Царица велела построить обширный подземный покой. Затем под предлогом его торжественного открытия, а на самом деле с совершенно другой целью, она пригласила на торжество главных виновников (кого она знала) убиения брата. Пока гости пировали, царица велела выпустить в покой воды реки через большой потайной канал. Вот все, что рассказывали жрецы об этой царице. Впрочем, как говорят еще, она сама после такого деяния, чтобы избежать возмездия, бросилась в какой‑то покой, полный пепла.
101. Из прочих царей ни один, по словам жрецов, не совершил никаких [замечательных] деяний и не покрыл себя славой, кроме одного последнего царя Мерида. А этот царь оставил в память о себе обращенное на север преддверие святилища Гефеста[109]и велел выкопать озеро (сколько стадий оно в окружности, я расскажу ниже) и на озере он воздвиг пирамиды, о высоте которых я скажу при описании озера. Таковы деяния этого царя. Другие же цари ничего не совершили.
102. Поэтому я обойду этих царей молчанием и перейду к их преемнику, имя которого было Сесострис. Сесострис, как говорили жрецы, первым отправился на военных кораблях из Аравийского залива и покорил народы на Красном море[110]. Он плыл все дальше, пока не достиг моря, непроходимого для судов из‑за мелководья. Когда он возвратился в Египет, то, по словам жрецов, с большим войском двинулся по суше, покоряя все народы на своем пути. Если это был храбрый народ, мужественно сражавшийся за свою свободу, тогда царь ставил на их земле памятные столпы с надписями[111], гласившими об имени царя, его родине и о том, что он, Сесострис, силой оружия покорил эти народы. Если же удавалось взять какие‑нибудь города без труда и сопротивления, то он ставил те же столпы с надписями, как и у храбрых народов, и, кроме того, еще прибавлял изображение женских половых органов, желая показать этим, что они трусы.
103. Так Сесострис прошел по материку, пока не переправился из Азии в Европу и не покорил скифов и фракийцев[112]. До этих‑то народов – не дальше – дошло, по‑моему, египетское войско, так как в этих странах еще есть такие столпы, а дальше – уже нет. Отсюда Сесострис повернул назад к югу, и когда подошел к реке Фасису, то оставил там часть своего войска. Я не могу точно сказать, сам ли царь Сесострис поселил в этой стране часть своих воинов, или же некоторые из них, удрученные долгим блужданием, самовольно поселились на реке Фасисе.
104. Ведь колхи, по‑видимому, египтяне: я это понял сам еще прежде, чем услышал от других. Заинтересовавшись этим, я стал расспрашивать [об этом родстве] как в Колхиде, так и в Египте. Колхи сохранили более ясные воспоминания о египтянах, чем египтяне о колхах. Впрочем, египтяне говорили мне, что, по их мнению, колхи ведут свое происхождение от воинов Сесострисова войска. Сам я пришел к такому же выводу, потому что они темнокожие, с курчавыми волосами. Впрочем, это еще ничего не доказывает. Ведь есть и другие народы такого же вида. Гораздо более зато основательны следующие доводы. Только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян. А сирийцы, живущие на реках Фермодонте[113]и Парфении, и их соседи‑макроны говорят, что лишь недавно переняли обрезание у египтян. Это ведь единственные народы, совершающие обрезание, и все они, очевидно, подражают этому обычаю египтян. Что до самих египтян и эфиопов, то я не могу сказать, кто из них и у кого заимствовал этот обычай. Ведь он, очевидно, очень древний. А то что [финикияне и сирийцы] переняли этот обычай вследствие торговых сношений с Египтом, этому есть вот какое важное доказательство. Все финикияне, которые общаются с Элладой, уже больше не подражают египтянам и не обрезают своих детей.