Руссо отделяет естественное неравенство, порождаемое различиями в физической силе, уме, энергии, от неравенства, основанного на социальных условиях. Традиционный взгляд сводился к тому, что общественное неравенство — прямое следствие естественного: богаты и знатны трудолюбивые, сильные, выдающиеся люди. Руссо с этим не согласен. Почему, спрашивает он, повсюду сильный подчинен слабому, умный— посредственности, мужественный — трусливому?[10]
Чтобы объяснить это, Руссо обращается к далекой истории человечества, к догосударственному, естественному состоянию. В нем он выделяет две фазы. Первая — состояние дикости, которое продолжалось много тысячелетий. Люди жили поодиночке, их контакты друг с другом случайны, зато постоянно общение с природой. Образ жизни — бродяжничество. Разум спит, языка нет, нравственность неизвестна. Но свои скромные потребности человек легко удовлетворяет благодаря щедрости матери-природы. Нет основания завидовать другим и проявлять к ним недобрые чувства. Дикарь благожелателен и сострадателен. Слабость интеллекта компенсируется физической силой, здоровьем и душевным спокойствием. Казалось бы, чего еще желать?
Но, к счастью или к несчастью своему, человек наделен неутолимой жаждой лучшего и свободной волей, позволяющей ему принимать или отвергать различные решения. Для более полного счастья его влечет к регулярному общению с себе подобными. Этому способствует и появление орудий труда, и усовершенствование способов овладения ресурсами природы.
Потребности охоты и рыболовства приводят к объединению людей. Начинается вторая фаза естественного состояния. Человек наслаждается семейной жизнью, легче добывает то, что ему необходимо. Возникают зачатки морали, т. е. правила поведения по отношению к другим людям, но наряду с этим и первые столкновения, конфликты. Пока они не часты, хотя в связи с ними естественные добродетельность, жалость к себе подобным начинают ослабевать. Зато расширение умственных и эмоциональных горизонтов, по мнению Руссо, делает эту пору самой счастливой в жизни человечества.
Однако стремление к лучшему неостановимо. Возникают обработка земли, скотоводство, появляются металлы, и это наносит роковой удар по зарождающейся общественной нравственности. С обработкой земли возникла частная собственность. Она привела к разладу в обществе и к неисчислимым бедствиям. Естественное состояние было обречено. Человечество подошло к порогу гражданского общества или государства. Вот как пишет об этом Руссо: «Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказать: «Это мое», и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: «Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля — никому».
Начались накопление богатств, неравенство и конфликты. Частная собственность, по Руссо, побуждает людей жить за счет других. Она оправдана лишь при соблюдении равенства и допустима лишь в размерах, необходимых человеку-труженику. Руссо готов признать частную собственность лишь на ту землю и иное имущество, на которые распространяется трудовая деятельность человека. Руссо — эгалитарист, он за равное, справедливое распределение частной собственности. Эти его мысли явно носят не только антифеодальный, но и антибуржуазный характер. Руссо отвергал еще не сложившийся строй, при котором формальное равенство уживалось с резкими имущественными контрастами и фактическим бесправием бедняков.
Собственность нарушила идиллию естественного состояния. Чтобы покончить со взаимной борьбой и нестабильностью, нужно было путем общественного договора создать гражданское общество или государство. Руссо продолжил традиции своих предшественников по теории общественного договора, но внес в нее одно принципиальное новшество. Руссо не считал, что общественный договор в равной степени отвечал интересам всех заключивших его людей.
В анархии, воцарившейся с появлением частной собственности, больше всех страдали и рисковали богатые. Они-то и сумели хитростью и обманом навязать большинству договор, который превращал бедных из противников богатых в их защитников, а правила, благоприятные для богатых, возводил в ранг закона. Основанные на равенстве нормы естественного права были попраны, ибо они противоречили интересам богатых. Большинство, введенное в заблуждение, согласилось организоваться под властью правительства и законов, с виду защищающих жизнь и собственность каждого, а на деле выгодных только имущим. «Таково, — пишет Руссо, — было или должно было быть происхождение общества и законов, которые связывали новыми путами слабых и придавали новые силы богатым, разрушая без возврата естественную свободу и устанавливая навсегда законы собственности и неравенства»[11].
2.2 Государство и народный суверенитет
Итак, то государство, начало которому положил общественный договор, предстает у Руссо не как торжество разума, а как результат обмана. В извечном споре о том, кому служит государство, интересам каждого или тем, в чьих руках находится власть, споре, который в платоновском «Государстве» ведут Сократ и Фрасимах, Руссо склоняется на сторону Фрасимаха. Но он идет значительно дальше. Он дает четкие социальные характеристики, рассматривая государство как форму и средство господства богатых и угнетения бедных. Исследователи справедливо отмечают в творчестве Руссо предмарксистские мотивы. Среди просветителей он первый поставил социальную проблему, увидев корень зла в противоречиях между богатыми и бедными.
Вступив в общественный договор, обманутый народ не сумел отстоять свою свободу. Его пассивность привела к деспотизму, при котором все сводится к закону силы, а следовательно, как бы вновь возвращается в естественное состояние. Но тирания не вечна, и гнев народа рано или поздно обрушится на деспота. «Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергнет», — пишет Руссо. Его трактат проникнут радикализмом и ненавистью к угнетателям. Он таит в себе угрозу для общества, основанного на неравенстве и эксплуатации. На сей раз Дижонская академия не сочла возможным увенчать труд Руссо какой-либо наградой, но это нисколько не ослабило его общественного резонанса.
Обретя известность, Руссо во второй половине 50-х гг. меняет свой образ жизни. Суете светских салонов Парижа он предпочитает отшельничество и близость к природе. Успех обеспечивал Руссо приглашения в загородные имения французских аристократов и аристократок. Это избавляло знаменитого философа от забот о хлебе насущном и создавало идеальные условия для творчества, нарушавшиеся время от времени лишь ссорами с хозяевами.
В 1762 г. Руссо публикует не менее знаменитый трактат «Об общественном договоре, или Принципы политического права». В «Рассуждении о происхождении и основаниях неравенства» содержится историческая и критическая сторона его доктрины, он объясняет, что, как и почему произошло, каковы причины неравенства и тирании. В новом трактате речь идет о том, что должно быть, о справедливом политическом устройстве. Как добиться, чтобы, заключая общественный договор, народ не утратил, а приобрел власть и свободу? «Человек рожден свободным, между тем он везде в оковах», — пишет Руссо. «Если народ просто повинуется, он уничтожает себя, перестает быть народом». Руссо предлагает средство, как этого избежать. Задачу своего исследования он определяет следующим образом: «Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше».
По Руссо, это возможно, только если верховная власть принадлежит совокупному народу. Объединившись в гражданское общество, государство, люди отказываются от своей естественной свободы в пользу общей воли, в которой каждый из них имеет равную долю, участвуя в ее формировании на одинаковых для всех основаниях. В общей воле находит выражение органическое единство государства, поглощающего вошедших в него по договору людей. «Вместо отдельной личности каждого договаривающегося, — пишет Руссо,— этот акт ассоциации немедленно создает моральное и коллективное целое, составленное из стольких членов, сколько собрание имеет голосов, целое, которое получает путем этого единого акта свое единство, свое общее я, жизнь и волю. Эта общественная личность, составленная путем соединения всех остальных личностей, получила в прежнее время название гражданской общины, а теперь называется республикой или политическим телом, которое именуется своими членами государством, когда оно пассивно, и сувереном, когда оно активно, державой — при сопоставлении ее с ей подобными. По отношению к участникам они коллективно принимают имя народа, а в отдельности называются гражданами, как участники суверенной власти, и подданными, как подчиненные законам государства». Создав в результате общественного договора новый организм, люди подчиняются его воле, выражающей интересы их всех. «До тех пор пока известное число соединившихся людей смотрят на себя как на одно целое, у них только одна воля, которая заботится о сохранении этого целого и об общем благе».
Общая воля, по Руссо, не тождественна воле всех, между ними «часто существуют большие различия». Общая воля отнюдь не всегда предполагает единодушное согласие. Оно возможно, только когда среди объединившихся царят мир, единение и равенство. «Но когда общественные узы начинают ослабевать, когда частные интересы оказывают свое воздействие и маленькие общества начинают влиять на большое, — общий интерес затуманивается и находит себе противников: в голосованиях нет больше единогласия; общая воля не есть уже воля всех; возникают противоречия, споры и самое лучшее мнение не проходит без пререканий». Руссо пишет, что «есть только один-единственный закон, который по своей природе требует всеобщего согласия»: это общественный договор, потому что гражданская ассоциация есть «наиболее добровольный акт в мире». «Кроме этого первоначального договора решение большинства обязывает всех остальных: это последствие самого договора». Таким образом, общая воля выявляется путем голосования. Это воля большинства. Но Руссо настаивает на непременном участии в голосовании всех граждан и строгом учете голосов, ибо иначе всеобщность воли нарушается[12].