бросил его в чашечку рогатки, натянул резинку, дождался, пока ветер чуть
стихнет, разжал пальцы, сжимавшие шарик. Крайний слева всадник дернулся,
словно его ужалила пчела, приподнял руку и упал на шею коня. Невероятно,
но двое его companeros <попутчики (исп.).> ничего не заметили. Роланду
показалось, что скакавший справа вроде бы начал поворачивать голову,
когда Берт выстрелил вновь, и всадник, ехавший посередине, также ткнулся
головой в шею лошади. Лошадь от неожиданности поднялась на дыбы. Всадник
мешком повалился назад, сомбреро свалилось у него с головы. Роланду
показалось, что он услышал хруст ломающейся ноги, зацепившейся за
стремя.
Третий всадник начал-таки поворачиваться. Роланд увидел бородатое
лицо, свисающую из уголка рта незажженную, из-за ветра, сигарету,
изумленный глаз.., и тут же Катберт выстрелил в третий раз. На месте
изумленного глаза образовалось красное пятно. Всадник соскользнул с
седла, попытался схватиться за рог передней луки, но не дотянулся до
него. Тремя меньше, подумал Роланд. И ударом ноги пустил Быстрого в
галоп. Не отставали и остальные: все трое нырнули в пыль. Лошади убитых
бросились к югу, что не могло не порадовать юношей. Лошади без всадников
в Меджисе никого не удивляли, но заседланные лошади...
Они вновь нагоняли отряд: один всадник, перед ним еще двое, потом
опять один.
Роланд выхватил нож, поравнялся с всадником, который, не зная того,
замыкал колонну.
- Какие новости? - как бы мимоходом спросил он, а когда мужчина
повернулся, вонзил нож ему в грудь. Карие глаза ковбоя поверх банданы,
закрывающей рот и нос, широко раскрылись, и он обмяк, вывалившись из
седла.
Катберт и Ален проскочили мимо Роланда, и Берт, на полном скаку, еще
двумя шариками уложил двоих. Мужчина, что был впереди, что-то услышал,
несмотря на ветер, оглянулся. Ален, уже выхвативший нож, метнул его. Со
всей силы, с полного замаха, как их и учили. Несмотря на достаточно
большое расстояние (двадцать футов) и ветер, он не промахнулся. Нож по
самую рукоятку вонзился в бандану мужчины. Ковбой попытался его
вытащить, в горле у него что-то заклокотало, и он сошел с тропы в
пустошь. Уже семь.
Как в истории о сапожнике и семи мухах, подумал Роланд. Когда он
догнал Катберта и Алена, сердце его билось медленно и гулко. Ветер
ревел. Песок поднимался, кружился, падал на землю. Впереди замаячили
спины еще троих всадников, за ними угадывался основной отряд.
Роланд указал на приближающуюся троицу, сымитировал выстрел из
рогатки, указал на остальных и сымитировал выстрел из револьвера.
Катберт и Ален кивнули. Вновь они скакали в ряд, на расстоянии вытянутой
руки.
22
Двоих Берт снял чисто, а вот третий дернул головой в неудачный
момент, так что стальной шарик, нацеленный ему в затылок, снес только
мочку. К тому времени Роланд уже достал револьвер и послал пулю в висок
мужчины. То есть они уложили десятерых, четверть отряда Джонаса, до
того, как кто-либо почувствовал опасность. Роланд понятия не имел,
достаточно ли это для окончательной победы, но знал, что первый этап они
завершили успешно. Теперь они не могли прятаться, им оставалось только
одно - убивать.
- Хайл! Хайл! - во всю мощь проорал он. - Ко мне, стрелки! Ко мне!
Втопчите их в землю! Пленных не брать!
Они набросились на отряд Джонаса, в первом своем бою, словно волки на
стадо овец, осыпав их пулями, прежде чем ехавшие бедолаги сообразили,
что творится у них за спиной. Троих юношей с детских лет готовили в
стрелки, и недостаток опыта они компенсировали острым взглядом и
быстротой реакции, свойственными молодости. Под их револьверами участок
пустыни к востоку от Скалы Висельников превратился в поляну смерти.
С громкими криками они взрезали застигнутый врасплох отряд, словно
трехлезвийный нож. Не каждый выстрел убивал, но и ни один не пропадал
зря. Мужчины вылетали из седел, цепляясь сапогами за стремена, и лошади
тащили их за собой. Других мужчин, и убитых, и раненых, топтали копыта
мечущихся в панике коней.
Роланд скакал, стреляя из двух револьверов сразу, зажав поводья в
зубах, чтобы они не упали вниз и не запутали ноги Быстрого. Под его
выстрелами двое мужчин повалились на землю слева от него, еще двое
-справа. Брайан Хуки, оказавшийся перед ним, обернулся, его бородатое
лицо вытянулось от изумления. На его груди болтался, позвякивая,
амулет-колокольчик. Он выхватил из чехла ружье и уже приставил приклад к
плечу, когда пуля Роланда разнесла и колокольчик, и находившееся за ним
сердце. Хуки вышибло из седла. На землю упал уже труп.
Катберт поравнялся с Роландом, по его правую руку. Его выстрелы
оборвали жизнь двоим ковбоям. Он яростно улыбнулся, посмотрев на
Роланда.
- Эл прав! - крикнул он. - Револьверы действительно большого калибра!
Пальцы Роланда знали свое дело: Быстрый летел галопом, а они с
невероятной скоростью перезаряжали револьверы, вставляя патроны в пустые
гнезда. И вновь загремели выстрелы. Они разметали весь отряд, убивая
тех, кто оказывался впереди, справа, слева. Ален пристроился сзади,
прикрывая Роланда и Катберта со спины.
Роланд уже видел Джонаса, Дипейпа и Ленджилла, разворачивающих
лошадей, чтобы встретить атакующих лицом к лицу. Ленджилл пытался
ухватить ручной пулемет, но лямка зацепилась за широкий воротник его
бушлата, и всякий раз, когда он протягивал руку, приклад оказывался вне
пределов досягаемости. Рот Ленджилла под густыми, обильно тронутыми
сединой усами, перекосило от ярости.
Теперь от этой троицы Роланда и Катберта отделял только один человек,
Хэш Ренфрю, с громадным пятизарядным револьвером.
- Да проклянут вас боги! - крикнул Ренфрю. - Ах вы поганые членососы!
- Он бросил поводья, для устойчивости положил ствол револьвера на сгиб
локтя. Ветер, завывая, окатил его песком. Роланд даже не подумал о том,
чтобы притормозить, метнуться в одну или другую сторону. В голове у него
вообще не было никаких мыслей. Там неистово пылал огонь битвы. С
рвущимся сквозь зажатые в зубах поводья криком Роланд мчался на Хэша
Ренфрю и трех мужчин за его спиной.
23
Джонас окончательно понял, что происходит, лишь услышав крики Уилла
Диаборна:
(Хайл! Ко мне! Пленных не брать!) боевой клич, которым испокон веку
подбадривали себя стрелки. Все сразу встало на свои места, доносящиеся
сзади выстрелы уже не вызывали удивления. Он развернул коня, уголком
глаза увидел, что Рой повторяет его маневр, но куда больше, чем действия
Роя, его волновал магический кристалл, такой могучий и такой хрупкий,
мешок с которым болтался взад-вперед у шеи лошади.
- Это же мальчишки! - воскликнул Рой. От изумления его физиономия
стала еще глупее.
- Диаборн, мерзавец! - прохрипел Хэш Ренфрю, его револьвер выстрелил.
Джонас увидел, как с головы Диаборна сорвало сомбреро. А потом
мальчишка начал стрелять, и Джонасу за всю жизнь не доводилось видеть
лучшего стрелка. Ренфрю приподняло над седлом и отбросило назад, но он
не выпустил из руки револьвера и еще дважды выстрелил в синее небо,
прежде чем мертвым шмякнуться оземь.
Ленджилл более не пытался сдернуть с плеча ручной пулемет. Лишь
таращился на летящего на него, окутанного пылью всадника.
- Назад! - крикнул он. - Именем Ассоциации конезаводчиков приказываю
тебе...
Черная дыра появилась в центре его лба, чуть повыше того места, где
сходились брови. Руки взлетели вверх, с растопыренными пальцами, словно
он решил сдаться. Так он и умер.
- Сукин сын, гребаный сукин сын! - заверещал Дипейп. Попытался
вытащить револьвер, но он зацепился за пончо. Попыток этих Дипейп не
оставлял и в тот момент, когда пуля из револьвера Роланда разворотила
ему рот до самого адамова яблока.
Как такое могло случиться, в изумлении думал Джонас. Нас слишком
много.
Но случилось. Мальчишки из Привходящего мира с блеском использовали
эффект внезапности, провели классический маневр, описанный во всех
учебниках: именно так рекомендовалось действовать стрелкам в том случае,
когда противник значительно превосходил их в численности. И джонасовская
коалиция ранчеров, ковбоев и крепких парней рассыпалась как карточный
домик.
Те, кто не умер, улепетывали во всех направлениях, словно за ними
гналась сотня дьяволов, вырвавшихся из ада. Гналась не сотня, и не
дьяволов, но нападавшие сражались, как добрая сотня этих исчадий ада.
Везде в пыли валялись трупы, и Джонас увидел, как один из мальчишек,
прикрывающий остальных с тыла, Стокуорт, налетел на ковбоя, ударом
кулака выбил из седла и прострелил ему голову, пока тот падал. О боги,
подумал Джонас. Да ведь это же Кройдон, владелец ранчо "Пиано"!
Да только теперь он уже ничем не владел. А Диаборн уже летел на
Джонаса, потрясая револьверами.
Джонас схватился за веревку мешка, завязанную на роге передней луки,
в мгновение ока развязал ее, поднял мешок, оскалив зубы, его седые
волосы развевались на ветру.
- Подойди ближе, и я разобью его! Я серьезно, паршивый щенок! Не смей
приближаться!
Роланд не придержал лошадь, даже не задумался над словами Джонаса.
Вспоминая потом случившееся, он пришел к выводу, что в тот момент думали
за него руки. Вообще воспоминания были какие-то смутные, словно видения
в потускневшем зеркале или в колдовском магическом кристалле.
Боги, это он, подумал Джонас. Сам Артур Эльдский пришел, чтобы лишить
меня жизни!
И когда дуло револьвера Роланда глянуло на него, огромное, как
шахтный тоннель, Джонасу вспомнились слова, которые этот молокосос
бросил ему во дворе сгоревшего ранчо: Душа такого человека, как ты, не
может покинуть запад.
Я знал, думал Джонас. Даже тогда я знал, что дело идет к этому. Но,