-- Ну что скажешь, Свинцов?-- спросил капитан, не оборачиваясь.
-- Ничего.-- Свинцов лениво зевнул в кулак.-- Тут ребята лошадь нашли приблудную.
-- Что за лошадь?
-- Мерин. Спрашивали, никто не знает, чей.
-- И где ж этот мерин?
-- Во дворе привязали к дереву.
-- Сена дали?
-- А зачем чужую лошадь кормить?
Капитан обернулся, посмотрел на Свинцова с укором.
-- Эх, Свинцов, Свинцов, сразу видно -- не любишь животных.
-- Да я и людей-то не очень,-- признался Свинцов.
-- Ну ладно. Еще что?
-- Вчерась, товарищ капитан, шапиена пымал.
-- Шпиона?-- капитан оживился.-- Где он?
-- Сейчас приведу.
Свинцов вышел. Капитан сел за свой стол. Шпион был сейчас как раз кстати. Капитан взглянул на висевшую перед ним цитату: "...уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов..." "Ну что же, уничтожать, так уничтожать,"- подумал капитан и улыбнулся самому себе.
Чтобы не терять даром время до возвращения Свинцова, принялся разбирать секретную почту. В нее входили
всевозможные циркуляры, выписки из приказов вышестоящих
инстанций, решений компетентных комиссий из протоколов
каких-то ответственных совещаний. Об усилении контроля за
хлебозаготовками. О подготовке к новому (военному) займу.
Об усилении контроля за лицами, уклоняющимися от воинской повинности. Об усилении контроля за подбором кадров. О переводе промышленных предприятий на военные рельсы. О борьбе со слухами и распространением контрслухов.
Дверь распахнулась. В кабинет, подталкиваемый Свинцовым, вошел плохо одетый пожилой человек, национальность которого можно было определить с первого взгляда. Оценив обстановку, человек приветливо улыбнулся и с протянутой рукой подошел к капитану.
-- Здгавствуйте, начальник!-- сказал он, не выговаривая буквы "р".
-- Здгавствуйте, здгавствуйте!-- убрав руки за спину, пошутил начальник.
Задержанный приятно удивился и спросил, не принадлежит ли капитан к тому же национальному меньшинству, что и он.
Капитан не обиделся, но отвечал отрицательно.
-- Что вы говорите!-- всплеснул руками задержанный.-- А на вид такое интеллигентное лицо.
Он огляделся, взял стоящий у стены стул, подтянул его к столу пина Миляги и сел. В этом кабинете посетители обычно вели себя сдержанней. "Видать, старик еще не сов-
сем понял, куда попал",-- весело подумал капитан, но виду
не подал. Ничего не сказал даже тогда, когда гость
по-хозяйски положил локти на стол и доверчиво посмотрел в
лицо капитана.
-- Слушаю вас,-- сказал он доброжелательно.
-- Вы --меня?-- улыбнулся капитан.-- Давайте уж лучше наоборот. Давайте я вас послушаю.
Гость оказался покладистым, он согласился с предложением капитана.
-- Во-первых,-- сказал он,-- я попрошу вас послать человека к моей жене Циле -- она сидит на лавочке возле ворот -- сказать ей, что я скоро приду.
Капитан несколько удивился и спросил задержанного, откуда у него такие сведения, что Циля сидит именно на
лавочке у ворот, а не где-нибудь в другом месте.
-- Охотно вам объясню,-- сказал гость.-- Я уже не так молод, чтобы Циля думала, что я ночую у какой-нибудь гейши.
-- Это естественно,-- живо согласился капитан.-- Но ваш возраст мог дать вашей супруге основания для беспокойства
другого рода. Она могла предположить сердечный припадок
или что вы... не дай бог, конечно, я вам этого ни в коей
мере не желаю... но она могла подумать, что вы,-- глаза
капитана радостно засверкали,-- попали, например, под
машину. А? Ведь бывает такое. Ведь, согласитесь, в жизни
все может случиться.
-- Что вы, что вы!-- замахал руками задержанный.-- Моя Циля такой паникер, она всегда думает самое худшее.
-- Ага,-- заулыбался капитан, совершенно довольный.-- Значит, вы считаете, что попасть к нам -- это даже хуже, чем под машину. Я вижу, вы человек очень умный, и вы нравитесь мне тем, что очень верно оцениваете обстановку. Но в таком случае вы должны согласиться, что посылать кого-нибудь к вашей супруге и обнадеживать ее, что вы скоро вернетесь, было бы преждевременно. Вы знаете, что мы не очень охотно расстаемся с нашими гостями, и, учитывая это, стоит ли понапрасну волновать старую женщину.? Это было бы в какой-то степени даже, я бы сказал, негуманно.
-- Я вас понимаю,-- охотно согласился старик.-- Я вас очень хорошо понимаю. Мне тоже приятно видеть ваше лицо, начальник, но нам все-таки скоро придется проститься, и я вам скажу почему. Но прежде всего я попрошу вас уволить этого идиота.-- Большим пальцем гость указал на стоявшего за его спиною Свинцова.
-- Как вы сказали?-- предвкушая большое веселье, переспросил капитан.-- Вы сказали э т о г о и д и о т а?
-- А скажите мне, кто же он есть? Вы спросите его, что он причепился ко мне на базаре? Что я такого ему сделал?
-- Да в самом деле,-- капитан повернул голову к подчиненному.-- Свинцов, что он тебе такого сделал?
-- Пущай сам скажет,-- хмуро буркнул Свинцов.
-- И скажу,-- пригрозил задержанный.-- Я все скажу, как было.
-- Буду очень рад вас послушать, -- искренне сказал капитан.
Он потянулся к стоявшему за его спиной сейфу, достал стопку линованной бумаги и положил на стол перед собой.
На первом листе было написано:
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА N
Гр-на(нки)...................................
(фамилия, имя, отчество)
Год рождения.................................
Место рождения...............................
Социальное происхождение.....................
Национальность...............................
Партийность..................................
Образование..................................
Профессия....................................
Должность и место работы..................... обвиняемого(ой), подозреваемого(ой).......... (нужное подчеркнуть)
в преступлениях по ст. ст. УК РСФСР..........
Капитан вынул из железного стаканчика самопишущую ручку с золотым пером, подчеркнул нужное: "обвиняемого" -- и доброжелательно посмотрел на своего визави.д
-- Итак?-- сказал капитан.
-- Вы хотите записать то, что я вам скажу?-- спросил гость почти польщенно.
-- Непременно,-- кивнул капитан.
-- Ладно, пишите,-- вздохнул обвиняемый.-- Я старый человек, получаю пенсию двенадцать рублей, а глаза у меня открыты и видят, где чего дают. В воскресенье утром в двадцать минут восьмого меня разбудила моя жена Циля. Записали? Она сказала: "Мойша, у нас нечего есть. Ты должен пойти на базар и продать что-нибудь из вещей". А я имею профессию сапожника и у меня всегда есть немножкои кожи. Я взял старые хромовые голенища и пошел на базар. И тут ко мне подходит этот ваш идиот и спрашивает: какое я имею право спекулировать. Я ему объясняю, что спекуляция -- запишите -- это когда покупают дешево, а продают дорого. А я ничего не покупаю, а только продаю. Тогда он спросил, какая у меня фамилия икя ему сказал. И он взял меня за шиворот и потащил в ваше отделение. А вокруг собрался народ, и все стали говорить, что поймали шпиона. У меня есть очень хорошая профессия, и свой кусок хлеба я всегда заработаю. А если ему не понравилась моя фамилия...
-- Какая фамилия?-- перебил Миляга и занес ручку над протоколом.
-- Моя фамилия -- Сталин.
Капитан вздрогнул, но тут же не забыл улыбнуться.
-- Как вы сказали?
-- Вы хорошо слышали, как я сказал.
Капитан пришел в себя. Он встречал всяких сумасшедших, в том числе и страдающих манией величия. Он мигнул Свинцову, тот сделал движение рукой, и самозванец -- много ли ему надо?-- свалился со стула.
-- О-ой!-- застонал он, поднимаясь.-- Ой, начальник, этот ваш идиот таки снова дерется! Вы видите, у меня из носа течет кровь. Я прошу записать это в ваш протокол.
С трудом поднявшись, он стоял перед капитаном и держался за нос, из которого действительно падали на пол большие красные капли.
-- Ну ничего,-- улыбнулся капитан.-- Человек погорячился Но у него были основания. Он, может быть, нервный а вы его оскорбляете, называя идиотом. В его лице вы оскорбляете и
те органы, которые он собой представляет. Я уже не говорю
о том, что вы посмели назвать себя именем, которое всем
нам слишком дорого, которое в нашей стране может носить
только один человек, вы знаете, о ком я говорю.
-- Ой, начальник!-- покачал головой самозванец.-- Зачем вы так сторого со мной говорите? Вы даже не можете себе представить, что с вами будет, когда вы посмотрите мой документ. Вы будете вместе с вашим идиотом вылизывать с пола мою кровь языком. А потом я буду приходить к вам и буду снимать штаны, и вы вместе с вашим идиотом будете целовать меня в заднее место.
Новый удар Свинцова свалил его с ног. При этом изо рта его вылетела вставная челюсть, стукнулась о косяк и раскололась надвое. Обхватив голову руками, самозванец стонал и выкрикивал что-то бессвязное.
-- Свинцов,-- сказал капитан,-- а в самом деле, где его документы?
-- Не знаю,-- сказал Свинцов,-- не смотрел.
-- Посмотри.
Свинцов нагнулся над потерпевшим, обшарил и положил на стол капитана старый засаленный паспорт. Капитан брезгливо раскрыл паспорт, посмотрел и глазам своим не поверил.
ож быть, первый раз в жизни улыбка сползла с лица капитана. Ему показалось, что в кабинете темно, он вклю-
чил настольную лампу. Буквы, четко выведенные канцелярской тушью, прыгали перед глазами Миляги, он никак не мог их сложить. Слатин, Сатлин, Салтин... Нет, все-таки Сталин. Сталин Моисей Соломонович. Неужели родственник? Капитана знобило. Он уже видел себя приставленным к стенке. Бог ты мой, что же это такое! Ведь отец Сталина, кажется, был сапожник!
-- Свинцов!-- сказал капитан, не слыша собственного голоса.-- Выйди из кабинета!
Свинцов вышел. Но это не облегчило положения капитана. На какое-то время он просто сошел с ума и производил
совершенно бессмысленную работу: то придвигал к себе
какие-то бумажки, то отодвигал их. Потом схватил
пресс-папье, придавил им паспорт, подул на паспорт и
двумя руками осторожно подвинул его к краю стола.
А задержанный, между прочим, все еще лежал на полу.