Глоин встал и поклонился, а Леголас продолжал.
- В хорошую погоду мы выводили Голлума в лес, там было одно высокое дерево в стороне от остальных, и он любил на него взбираться. Мы часто разрешали ему подниматься до самых высоких ветвей, где он ловил свежий ветер, но у подножья дерева мы оставляли стражу. Однажды он отказался спуститься, а стража не подумала взбираться за ним: он умел взбираться по ветвям при помощи рук и ног. Стражники просто сидели у дерева до самой темноты.
В эту самую летнюю ночь, темную и беззвездную, на нас неожиданно напали орки. Через некоторое время мы отогнали их: было их много, и они были полны ярости, но пришли они с гор и были непривычны к нашим лесам. Когда битва окончилась, мы обнаружили, что Голлум исчез, а его охрана перебита или захвачена в плен. Нам казалось очевидным, что нападение было организовано для освобождения Голлума и что он заранее знал об этом. Мы не можем догадаться как это было сделано, но Голлум хитер, а у врага имеется множество шпионов. Темные существа, изгнанные в год падения дракона, вернулись назад в еще большем количестве, и Лихолесье - теперь злое место, за исключением только нашего королевства.
Мы не смогли вновь захватить Голлума. Мы обнаружили его след среди множества следов орков, он уходил в глубь леса и поворачивал на юг. Но здесь он исчез, а мы не смели продолжать преследование: мы дошли почти до Дол Гулдура, а это по-прежнему злое место. Мы не ходим тем путем.
- Ну, что ж, он бежал, - сказал Гэндальф спокойно. - У нас нет времени снова искать его. Но он может еще сыграть роль, которую не предвидели ни он, ни Саурон.
А теперь я отвечу на другой вопрос Гилдора. Что с Саруманом? Каков будет его совет нам в этом положении? Эти события я должен изложить полностью. До сих пор их слышал только Элронд, да и то вкратце, но они касаются нас всех, и все мы должны принять решение. Это пока последняя глава в сказании о Кольце.
- В конце июня я находился в Уделе, но облако беспокойства лежало у меня на сердце, и я отправился к южным границам этой маленькой земли. Я предчувствовал опасность, еще скрытую от меня, но становящуюся все ближе. Здесь до меня дошли новости о войне и поражения Гондора, а когда я услышал о черной тени, холод охватил мое сердце. Но я не нашел ничего, кроме нескольких беженцев с юга: мне показалось, что они чего-то боятся, но не хотят говорить о причине своего страха. Тогда я повернул на восток и север и поехал вдоль Неторного Пути. Неподалеку от Пригорья я увидел путника, сидящего на пригорке у дороги, около него паслась лошадь. Это был Радагаст Карий, который одно время жил в Росгобеле у границ Лихолесья. Он из нашего клана, но я много лет не видел его.
Он воскликнул: "Гэндальф! Я искал вас. Но я чужеземец в этих местах. Все, что я узнал, это что вас можно найти в дикой местности со странным названием Удел."
"Ваши сведения верны, - сказал я. - Но не говорите так, если встретите кого-нибудь из местных жителей. Вы теперь вблизи границ Удела. Что же вы хотите от меня? Должно быть, у вас дело важное. Вы никогда не пускались в путь, разве что из-за неотложного дела."
"У меня срочное поручение, - сказал он. - Плохие новости. - Он оглянулся, как будто обочины дороги могли иметь уши. - Назгулы. Девять опять бродят, - прошептал он. - Они тайно пересекли реку и двинулись на запад. Они приняли облик всадников в черном."
Я понял, чего я опасался, еще не зная об опасности.
"У врага, должно быть, большая необходимость или цель, - сказал Радагаст, - но я не могу догадаться, что они ищут в этих отдаленных безлюдных местах?"
"Что вы имеете в виду?" - спросил я.
"Я слышал, что всадники всех расспрашивают о земле под названием Удел."
"Удел, - повторил я, сердце у меня сжалось. Даже мудрые опасаются противостоять девяти, когда те собираются вместе под главенством своего вождя. Он был великим королем и колдуном древности, а сейчас внушает смертельный страх. - Кто сказал вам это и кто вас послал?" - спросил я.
"Саруман Белый, - ответил Радагаст. - Он велел мне передать, что если вы нуждаетесь в помощи, он вам поможет, но вы должны немедленно обратиться к нему за помощью - иначе будет слишком поздно."
Эта весть вселила в меня надежду. Ведь Саруман Белый величайший из нашего клана. Конечно, Радагаст - умелый волшебник, мастер изменения формы и цвета. Но Саруман долго изучал искусство самого Врага, и поэтому мы часто могли предугадать его действия. Благодаря изобретательности Сарумана мы сумели изгнать врага из Дол Гулдура. Может быть, он сумел найти оружие, которое сможет отогнать девятерых?
"Я иду к Саруману", - сказал я.
"Тогда вы должны отправляться немедленно, - сказал Радагаст, - я потратил много времени на поиски вас, а дни бегут быстро. Мне было сказано отыскать вас до середины лета, а этот день уже наступил. Даже если вы отправитесь немедленно, вы вряд ли успеете добраться до Сарумана раньше, чем девять отыщут землю, которая им нужна. Я же немедленно возвращаюсь назад."
С этими словами он сел на свою лошадь и уже готов был ускакать.
"Постойте! - сказал я. - Нам потребуется ваша помощь и помощь ваших живых существ. Пошлите вести всем зверям и птицам, вашим друзьям. Попросите их приносить все новости, касающиеся этого дела, Саруману или Гэндальфу. Пусть шлют вести в Ортханк."
"Я сделаю это", - сказал он и поскакал от меня прочь, будто все девять гнались за ним.
Я не мог сразу последовать за ним. Весь день я провел в седле и очень устал, так же как и моя лошадь. К тому же мне было необходимо обдумать положение. Я остановился на ночь в Пригорье и решил, что у меня нет времени возвращаться в Удел. Никогда я не делал большей ошибки.
Однако я написал письмо Фродо и доверил его своему другу, владельцу гостиницы, с уговором, что тот перешлет письмо. Я выехал на рассвете, после долгого пути я добрался до жилища Сарумана. Это далеко на юге в Изенгарде, в конце туманных гор, недалеко от прохода Рохан. Боромир может рассказать вам, что это большая открытая долина, лежащая между туманными горами и северными подножьями Эред Нимраса, белых гор его дома. Изенгард - это пояс крутых скал, стеной окружающих долину, а в середине долины находится каменная башня, называемая Ортханк. Она построена не Саруманом, а давным-давно людьми Нуменора, и она очень высока и полна тайн. Ее нельзя достичь, иначе, как преодолев кольцо Изенгарда: а в этом кольце есть единственные ворота.
Поздно вечером подъехал я к этим воротам, подобным огромной арке в скальной стене, они всегда строго охраняются. Но охрана ворот ждала меня. Мне было сказано что и Саруман меня ждет. Я въехал под арку, и ворота молча закрылись за мной. Внезапно я почувствовал страх, хотя его причина мне была неясна.
Я подъехал к подножью Ортханка, на лестнице меня встретил Саруман и отвел меня в свой высокий кабинет. На пальце у него было кольцо.
"Наконец-то вы пришли, Гэндальф", - сказал он серьезно, но в глазах его, казалось, был белый свет, как будто он скрывал смех в сердце своем.
"Да, я пришел, - сказал я, - я прошу вас о помощи, Саруман Белый."
Этот титул, казалось, разгневал его.
"Неужели, Гэндальф _С_е_р_ы_й_? - фыркнул он. - О помощи? Редко кому приходилось слышать, чтобы просил о помощи мудрый и хитрый Гэндальф, который бродит по миру и занимается всеми делами, касаются они его или нет."
Я посмотрел на него в изумлении.
"Но если я не ошибаюсь, - сказал я, - положение сейчас таково, что требуется объединение всех наших сил."
"Может быть, и так, - сказал он, - хотя эта мысль пришла к вам поздно. Как долго, хотелось бы мне знать, скрывали вы от меня, главы Совета, дело величайшей важности? Что привело вас сюда из вашего укрытия в Уделе?"
"Девять снова в пути, - ответил я. - Они пересекли реку. Так мне сказал Радагаст."
"Радагаст Карий! - засмеялся Саруман, более не в силах скрывать свое презрение. - Радагаст, птичий вождь! Радагаст простак! Радагаст глупец! Но у него хватило ума сыграть предназначенную ему роль. Ибо вы пришли, а в этом была цель моего послания. И вот вы стоите здесь, Гэндальф Серый, и отдыхаете от путешествий. Ибо я, Саруман мудрый, Саруман Создатель Кольца, Саруман многоцветный!"
Я поглядел на него и увидел, что его одежда, казавшаяся белой, на самом деле и не белая, но разноцветная, и когда он двигался, его одежда сверкала и изменяла оттенки.
"Мне больше нравится белый цвет", - сказал я.
"Белый! - фыркнул он. - Он служил только началом. Белую одежду можно перекрасить. Белую страницу можно переписать, а белый свет можно погасить."
"В таком случае он больше не будет белым, - сказал я. А тот, кто ломает вещь, чтобы посмотреть, что получится, оставляет тропу мудрости."
"Можете не говорить со мной, как с одним из тех глупцов, которых вы называете своими друзьями, - сказал он. - Я призвал вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваши указания, а для того, чтобы вы сделали выбор."
Он встал и начал декламировать, как будто произносил заранее подготовленную для меня речь.
"Древние дни прошли. Средние дни проходят. Начинаются молодые дни. Время эльфов кончилось, теперь начинается наше время: мир людей, которым мы должны править. Но у нас должна быть власть и сила, чтобы навести порядок, какой нужен нам, ибо только мудрые могут предвидеть добро.
И слушайте, Гэндальф, мой старый друг и помощник! - сказал он, подходя ближе и говоря теперь более мягким голосом. - Я говорю мы, ибо так и будет, если вы присоединитесь ко мне. Встает новая власть. Старые союзы и старая политика для нас теперь бесполезны. Никакой надежды на эльфов или умершего Нуменора. Остается только один выход. Мы можем присоединиться к власти. Это будет мудро, Гэндальф! В этом наша надежда. Победа ее близка, и те, кто помог ей, будут богато вознаграждены. С ростом власти будут расти и ее верные друзья, и мы, мудрые, такие, как вы и я, своим терпением добьемся такого положения, чтобы управлять ею, контролировать ее. Мы будем ждать благоприятного случая, мы скроем свои мысли, мы будем, возможно, совершать злые дела, преследуя высокую цель - знания, право, порядок: все, чего мы напрасно старались достичь, а наши слабые и ленивые друзья служили нам скорее помехой, чем поддержкой. Так больше не должно быть, так больше не будет, произойдет решительное изменение в наших средствах, но не в наших целях."