К ВОПРОСУ О ПОНИМАНИИ СИСТЕМЫ НАУКИ СОВРЕМЕННОГО КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА
Конституционно-правовая наука представляет собой совокупность знаний о различных проявлениях конституционализма и конституционного права как фундаментальной отрасли национального права. Конституционное право в качестве отрасли научного знания относится к семье правоведческих дисциплин. Как и в любой другой области научных знаний, в ней следует выделять предмет, объект, содержание, форму, методологию, ценностные основания и т.п.
Прежде всего, наука современного конституционного права дает возможность обнаружить и исследовать объективно существующие явления конституционно-правовой действительности, создать теоретическую основу дальнейшего генезиса конституционализма и конституционного права как фундаментальной отрасли национального права, предвидеть и упредить возможные просчеты и недостатки дальнейшего развития и усовершенствования национального конституционного права, исследовать положительный зарубежный опыт конституционного строительства и правотворчества с целью его использования на практике.
Однако, наука конституционного права, представляя собою определенную сферу теоретического знания, может претендовать на право называться научной областью знаний лишь в том случае, если это не просто некоторая сумма информации, а согласованная совокупность (система) знаний, которые раскрывают закономерности развития определенных явлений как предмет исследование этой науки.
Именно предмет науки вычленяет и объединяет конституционно-правовое знание и, по существу, персонифицирует его. Конкретизация же предмета предопределяет внутреннюю структуризацию науки, выделение по предметному признаку самостоятельных частей ее системы.
Важную роль в систематизации науки конституционного права играет и ее методология, позволяющая дифференцировать конституционно-правовое знание, определение задач, функций науки конституционного права и т.д.
Исходя из вышеизложенного, под системой науки конституционного права, по нашему мнению, следует понимать взаимосвязанное упорядоченное знание о предмете ее изучения, полученное с помощью юридических методов и методологических приемов, и структурированное в соответствии с гносеологическими и практическими задачами и методическими требованиями.
Система науки конституционного права имеет своей объективной основой предметную и методологическую определенность конституционно-правового знания и ориентируется на задачи науки как целевые установки познания в соответствующей сфере общественной жизни. Так, при предметном подходе к упорядочению элементов системы либо между ними устанавливается логическая (горизонтальная) связь, либо выявляется их историческая последовательность, либо определяется уровневое соотношение. Методологический подход к построению системы науки, имея основным критерием способ получения конституционно-правового знания, позволяет выделить такие методологические блоки, как логическое и историческое, юридическое и политическое, теоретическое и эмпирическое.
Система науки конституционного права объективируется в ее структуре, представляющей собой организацию системы, ее внутреннюю форму, отличающуюся устойчивостью и закономерностью связей отдельных элементов такой системы. Многообразие элементов, проявляющееся в их количестве, построении и характере связей, является отражением в мышлении изучаемых наукой явлений и процессов конституционно-правовой действительности [1].
Систему какой-либо науки можно выстроить только тогда, когда накопленный материал о предмете изучения достаточно обширен, обладает качественной целостностью и изложен в научных источниках. Разумеется, и сам объект познания – конституционное право – должен сформироваться и находиться в развитом состоянии.
В дореволюционной науке конституционного права о ее системе начинают говорить в конце ХIХ – начале ХХ в.
Так А.В. Романович-Славатинский, исходя из того, что «русское государственное право имеет своим предметом систематическое изложение и разъяснение узаконений, определяющих устройство, компетенцию и круг деятельности властей и учреждений, которыми управляется русское государство», считал, что русское государственное право «заключает в себе три отдела». В первом отделе, по его мнению, «группируются и разъясняются те узаконения, которыми определяется существо и организация Верховной Самодержавной власти». Во втором заключаются узаконения, которыми «определяется устройство мест и властей подчиненных, посредством которых проявляется и действует на народ Верховная Самодержавная власть». По сложности своего содержания, считал А.В. Романович-Славатинский, эта часть должна быть подразделена на разделы. По его мнению, «органы, посредством которых Верховная власть проявляется и действует на народ, суть места и власти. Места – органы юридические – учреждения, присутствия; власти – органы физические – должностные лица, чиновники, действующие то отдельно – бюрократически, то в составе присутствий – коллегиально». Третий отдел русского государственного права, утверждал А.В. Романович-Славатинский, «состоит из тех узаконений, которыми определяется положение в государстве, права и обязанности, участие в управлении различных классов народа, исторически распавшегося на сословия и состояния» [2].
Другой великий ученый-конституционалист Н.М. Коркунов предложил систему науки государственного права, основанную на конструкции государства как юридического отношения, в котором субъектами выступают «все участники государственного общения», а объектом является государственная власть. Исходя из этого, он разделял систему науки государственного права на две части – общую и особенную. Общая часть подразделялась им на четыре основных раздела: 1) общая характеристика государственного строя; 2) учение о субъектах государственного отношения – монархе и подданных; 3) учение об объекте – о власти, ее функциях и органах; 4) учение о содержании государственного отношения – о правах и обязанностях монарха и подданных. Особенная часть, по его мнению, включала также четыре раздела: 1) верховное управление (включая функции законодательства); 2) подчиненное управление (сфера «подзаконного управления» и деятельности «подчиненных органов»); 3) самоуправление (отрасль подчиненного управления, представляющая «интересы местного сообщества»); 4) обеспечение законности управления (как особая деятельность государственной власти). Комментируя разделение и содержание особенной части, Н.М. Коркунов отмечал, что к ней относятся «частные проявления государственной власти, органы, через которые она совершается, права и обязанности, по поводу их возникновения» [3].
Идея разделения науки конституционного права на общую и особенную высказывалась и другими учеными. Так, некоторые дореволюционные ученые выделяли науку общего конституционного права и науку особенного конституционного права. Первое, по мнению А.С. Алексеева, познавало «юридические принципы, на которых покоится государственная жизнь культурных народов». Особенное государственное право занималось изучением «положительного государственного права данного народа» [4]. При этом, считал М.М. Ковалевский, общее конституционное право было ориентировано на иностранные государства, в которых установился конституционный строй и сложилось конституционное право, для которого характерны разделение властей, народоправство и система представительства [5]. Второе формализовывалось в науке русского государственного права.
Их не менее знаменитый современник Н.И. Лазаревский, считая, что государство «есть сложная система юридических отношений, слагающих население в одно организованное целое, которое является единством суверенным и таким, что его организация основана на собственных законах», предполагал, что государственное право из всех отношений занимается только теми, которые возникают «у лиц, образующих политическую организацию (правительство) государства, между собой и у всего населения в его отношениях с правительством и его отдельными органами» [6].
По мнению современных ученых-конституционалистов, заслуга Н.И. Лазаревского состоит в том, что он включил в свое учение материал о конституционном государстве, рассмотрев вопросы о формах правления, исторических предпосылках конституционного строя, к которым относил разделение властей, народный суверенитет, народное представительство. Н.А. Богданова считает, что Н.И. Лазаревский построил именно систему конституционного права. В ней, помимо раздела, посвященного конституционному государству, выделялись следующие части: государственное единство (проблемы централизации власти и автономии); глава государства; народное представительство (в том числе избирательное право); парламент; законодательство (законы и процесс законодательство); высшие органы управления (включая вопросы об участии парламента в делах управления) [7].
Таким образом, мы видим, что варианты системы науки государственного права, встречающиеся в дореволюционной науке, весьма разнообразны. Это обусловлено, прежде всего, тем, что в части нормативной основы, вследствие отсутствия в Российской империи конституции, фактически не имела полноценного ориентира (за исключением разве что Свода законов). С одной стороны, возможно, это и затрудняло развитие науки, с другой – позволяло развивать теорию, не сдерживаемую никакими нормативными рамками и ограничениями. Возможно, поэтому в работах дореволюционных ученых получили фундаментальную объективную оценку такие институты как федерализм, конституционализм, парламентаризм, избирательное право, которые зачастую были менее разработаны в тех государствах, где возникали. При этом освещение данных институтов было наименее политизировано именно потому, что эти ученые выступали скорее в роли сторонних наблюдателей [8].