Таким критериям отвечают ФЗ «О банках и банковской деятельности», Налоговый кодекс РФ, Таможенный кодекс РФ, ФЗ «О Счетной палате РФ», ФЗ«О противодействии легализации (отмыванию) денежных средств, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Наиболее развернуто право доступа к банковской тайне определено в ФЗ «О банках и банковской деятельности»[60]. В нем указано, что справки по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, выдаются кредитной организацией данным гражданам, судам и арбитражным судам (судьям), Счетной палате РФ, органам государственной налоговой службы и налоговой полиции, таможенным органам РФ в случаях, предусмотренных законодательными актами об их деятельности, а при наличии согласия прокурора - органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.
Справки по счетам и вкладам физических лиц выдаются кредитной организацией физическому лицу (владельцу счета), судам, а при наличии согласия прокурора - органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.
Отказываясь предоставлять судебным приставам-исполнителям информацию, многие банки исходили из того, что приставы не указаны в ст.26 Закона о банках. Таким образом, приоритет был отдан букве закона в соответствии с требованиями ст.857 ГК РФ.
Аналогичная позиция отражена и в Письме ВС РФ от 12.11.2001 N 110-5/общ. При этом ВС РФ предложил приставам получать нужные сведения через суд, выдавший исполнительный лист.
В то же время практически все сходились во мнении, что в силу своего предназначения судебный пристав-исполнитель должен иметь право доступа к сведениям, составляющим банковскую тайну, а ст.26 Закона о банках не соответствует реалиям времени.
По нашему убеждению, абстрактное право получать сведения и документы, перечисленные в п.2 ст.14 Закона о приставах и в некоторых иных федеральных законах, не означает права доступа к банковской тайне как несоответствующее смыслу последней.
В этой связи вызывает сомнение вывод КС РФ (абз.9 п.5 мотивировочной части постановления) о том, что п.2 ст.857 ГК РФ и п.2 ст.14 Закона о приставах корреспондируют друг с другом. Содержащееся в ст.857 ГК РФ словосочетание «в случаях и в порядке» предполагают соответствующую регламентацию в ином федеральном законе порядка получения сведений, составляющих банковскую тайну. В Законе о приставах никаких «случаев и порядка» не содержится.
«Закрепление в законе отступлений от банковской тайны... не может быть произвольным», «этим должны предопределяться устанавливаемые законодателем объем и содержание правомочий органов государственной власти и их должностных лиц, являющихся носителями публичных функций, в их отношениях с банками», - пишет КС РФ в своем постановлении (абз.5 п.3, абз.3 п.4). Но разве норма, признанная судом конституционной, закрепляет отступление от режима банковской тайны и регулирует вопросы доступа к сведениям, составляющим банковскую тайну?
КС РФ, разрешая противоречие между буквой закона и потребностями жизни, уже не в первый раз использовал прием сравнения конституционно значимых целей правового регулирования и прав, гарантированных Конституцией РФ.
Как указал КС РФ, право на тайну банковского счета, банковского вклада и операций по ним закономерно вытекает из гарантированных Конституцией РФ прав на неприкосновенность частной жизни и личную тайну (ст.23, 24 Конституции РФ). В то же время, подчеркнул КС РФ, в Российской Федерации гарантируется судебная защита прав и свобод человека и гражданина.
«Защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если судебный акт своевременно не исполняется... « Логика постановления состоит в том, что гарантии неприкосновенности частной жизни и личной тайны не могут обеспечиваться за счет умаления гарантий на судебную защиту прав и свобод. Соотнося указанные конституционные права, КС РФ отдал приоритет последним.
Разделяя мнение, что судебный пристав-исполнитель в силу своего назначения должен иметь доступ к сведениям, составляющим банковскую тайну, хочется все же заметить следующее.
Допущение мысли, что получить доступ к сведениям, составляющим банковскую тайну, используя абстрактное право на получение информации и документов, может обесценить само понятие банковской тайны, и, кроме того, оно способно породить новые споры, поскольку подобные нормы имеются, в частности, в Законе РФ «О милиции» и в некоторых других федеральных законах.
Продолжая ход мысли КС РФ, можно обосновать, что выявление и пресечение преступлений (например, при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий) важнее обеспечения тайны личной жизни. В таком случае режим банковской тайны окончательно может потерять смысл.
Весьма примечательна идея, содержащаяся в абзаце пятом п.5 постановления.
КС РФ делает вывод, что если обязанность предоставлять необходимую информацию, закрепленная п.2 ст.14 Закона о приставах, распространяется на всех, следовательно, она распространяется и на банки. Возникает закономерный вопрос: в чем тогда разница между общедоступной информацией и информацией, составляющей банковскую тайну? Забота КС РФ об исполнении судебных актов понятна, но избранный им способ решения вопроса представляется спорным.
Чувствуя некоторые слабости своей позиции в этой части, КС РФ указывает, что «с федерального законодателя не снимается обязанность согласовать законодательство Российской Федерации, которым регламентируется режим банковской тайны и устанавливаются обусловленные им взаимные права и обязанности банка, иной кредитной организации и государственных органов и их должностных лиц, с гражданским законодательством, процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве, что предполагает принятие соответствующих нормативных решений в целях преодоления коллизии правовых норм и затрагиваемых ими публичных и частных интересов».
Это можно понимать в том смысле, что необходимо в соответствии с требованиями ст.857 ГК РФ упорядочить круг лиц, имеющих право на доступ к банковской тайне и детализировать саму процедуру доступа. Однако если бы КС РФ признал норму п.2 ст.14 Закона о приставах не соответствующей Конституции РФ, наверное, законодатель был бы более оперативен в приведении закона в соответствие с изменившимися общественными отношениями.
—————————————————————————————————————————————————————————————————————————
*(1) Единственным документом по данной проблематике оказалось Письмо Верховного Суда РФ от 19.11.2001 N 110-5/общ, по запросу Ассоциации российских банков, Письмо выражает скорее частное мнение подписавшей Письмо заместителя Председателя ВС РФ Сергеевой Н.Ю.
*(2) См.: Акимов А.К. Есть ли у банков тайны от налоговой полиции? // «эж-ЮРИСТ» N 27, 2002.
3. Выводы. Пути совершенствования регулирования банковской деятельности
Банковская реформа в России, основанная на формировании двухуровневой банковской системы, включающей Банк России и коммерческие банки, была начата более 10 лет назад.
Финансово-экономический кризис 1998 г. привел к тяжелейшим последствиям как для банковской системы, так и для экономики страны в целом. Перед Банком России, органами исполнительной и законодательной власти, перед самими кредитными организациями были поставлены сложнейшие задачи, потребовавшие не только срочных мер по стабилизации, но и переосмысления многих вопросов банковской реформы. В ноябре 1998 г. был принят важный совместный документ Банка России и Правительства Российской Федерации «О мерах по реструктуризации банковской системы Российской Федерации». Благодаря его успешной реализации было положено начало нового этапа реформирования и развития банковского сектора в России. В целом был преодолен коллапс платежной системы и системный банковский кризис, созданы основы для реструктуризации кредитных организаций.
С начала 2001 г. разгорелись жаркие дискуссии относительно дальнейшего развития реформирования банковского сектора. Первоначально проект реформирования банковской системы был представлен Центральным банком РФ, а 8 февраля опубликован в «Вестнике Банка России» под заголовком «Концептуальные вопросы развития банковской системы Российской Федерации». Позднее, в июле, был представлен альтернативный проект рабочей группы по банковской реформе Российского союза промышленников и предпринимателей. Рабочую группу возглавил А.Л. Мамут, председатель наблюдательного совета МДМ-банка. «Проект Мамута» был представлен 16 июля на заседании Совета по предпринимательству при Правительстве Российской Федерации. Однако этот документ какой-либо широкой поддержки не получил.
После длительных дискуссий 30 декабря 2001 г. Правительство Российской Федерации и Банк России приняли окончательную редакцию документа под названием «Стратегия развития банковского сектора Российской Федерации». По сравнению с предыдущими качество представленного документа заметно лучше. В нем более четко были прописаны задачи и основные средства реформирования банковской системы, уточнены многие формулировки, устранен ряд пробелов и противоречий.
К позитивным переменам следует отнести четкость ответов на те вопросы, которые вызывали наибольшее беспокойство в банковском сообществе. Речь идет прежде всего о капитализации банков. «Стратегия развития банковского сектора Российской Федерации» установила четкие ориентиры: рублевый эквивалент банковского капитала должен быть не ниже 5 млн евро (п. 4.2.3)
Скорректированы отдельные положения документа, связанные с такими острыми вопросами, как переход на международные стандарты бухгалтерского учета и финансовой отчетности. В частности, предусмотрено, что переход на международные стандарты бухгалтерского учета и финансовой отчетности должен осуществляться кредитными организациями одновременно с другими секторами экономики (п. 7.2.3).