При всей ограниченности эти реформы, которые не могли существенно затронуть устои феодально-бюрократической системы и коренные интересы юнкерства, способствовали началу буржуазного по своему характеру процесса модернизации страны. Развитие капиталистического предпринимательства стимулировалось и созданием крупных боеспособных вооруженных сил страны. Пруссия обладала в это время четвертой по величине армией в Европе, что поглощало 85% ее годового бюджета.
Падение «Священной Римской империи германской нации» стало прямым следствием победоносных наполеоновских войн, в ходе которых не только существенно была перекроена политическая карта Европы, но и дальнейший импульс получило развитие Германии по капиталистическому пути. Было ликвидировано множество мелких феодальных владений, которые объединились или вошли в состав более крупных монархий. При этом наибольшие территориальные приобретения получили непосредственно зависимые от Наполеона государства Баден, Бавария, Вюртемберг и Саксония. В 1807 г. было создано крупное королевство Вестфалия.
В 1806 г. 16 формально независимых прирейнских государств были объединены в Рейнский союз, впоследствии их число увеличилось до 36. Рейнский союз формально возник как союз монархий, не лишенных государственного суверенитета, но отношения их с Наполеоном строились скорее на сюзеренно-вассальных связях зависимости и протектората. Государства Рейнского союза объявили о своем выходе из «Священной римской империи германской нации», что и предопределило ее распад. В этих государствах были отменены сословные привилегии духовенства и дворянства, личная крепостная зависимость крестьян, реорганизованы судебная и правовая системы; введен в действие Французский гражданский кодекс 1804 г.[8]
После сокрушительного поражения Пруссии в войне с Францией в 1807 г. процесс возрождения в развалившейся, лишенной половины своих территорий, обложенной огромной контрибуцией стране начался с новой серии буржуазных по своему характеру реформ. Самой значительной из этих реформ была отмена в 1807 г. личной зависимости крестьян и введение свободной купли-продажи земли. В 1811 г. был издан указ об условиях выкупа крестьянских платежей и повинностей, в том числе сохранившейся после реформы 1807 г. барщины. Дворянство получило право заниматься предпринимательской деятельностью. Было введено новое налоговое обложение, распространявшееся частично и на дворян, осуществлена секуляризация церковных земель, отменены цеховые ограничения.
Экономические преобразования сопровождались изменениями в государственном аппарате, а также установлением нового административно-территориального деления на провинции. Проведена была и реорганизация армии, в офицерские школы был открыт доступ лицам недворянского происхождения. В 1814 г. в Пруссии была введена всеобщая воинская повинность — главное условие осуществления агрессивного милитаристского курса ее внешней политики.
Конец эпохи наполеоновских войн в Европе был ознаменован созданием нового объединения германских государств, правовой основой которого стал Союзный акт 1815 г., принятый на Венском конгрессе державами-победительницами. Они боялись возникновения в сердце Европы единого сильного немецкого государства, но были заинтересованы в создании некоего конфедеративного форпоста у границ вызывающей опасения Франции.
В Германский союз вошли 35 суверенных монархий, в том числе различных королевств, курфюршеств, герцогств и четыре вольных города, но здесь не существовало ни крепких экономических связей, ни единого законодательства, ни общих финансов или дипломатических служб. В новом объединении отсутствовали и центральные органы власти, кроме единственного — Союзного сейма, состоящего из представителей правительств государств, вошедших в Германский союз. Решения сейма требовали единодушного согласия всех его членов, что нередко парализовывало его деятельность. Союзный акт 1815 г. предписывал не только форму отношений между немецкими государствами, но и будущее внутреннее устройство этих государств на основе сословно-представительных конституций.[9]
С 1816 по 1847 г. в большинстве германских государств были приняты первые конституции, в основном в форме октроированных (дарованных монархами) хартий. В условиях нарастающего демократического подъема эти конституции строились на сложном сочетании реакционно-реставраторских и реформистских тенденций эволюции германских государств. По формам правления и высшим органам государственной власти (во главе с «государем Божьей милостью» и, как правило, двухпалатным сословно-представительным органом — ландтагом, контролируемым монархом, а также назначаемым им ответственным перед ним правительством) эти конституции мало отличались одна от другой.
Так, согласно Конституционному акту Великого герцогства Баденского, принятого в 1818 г., наследственный великий герцог объединял в своем лице все права государственной власти, но «в согласии с предписаниями Конституции» (ст. 5), т. е. прежде всего в согласии с создаваемым на основе Конституции сословно-представительным двухпалатным органом — ландтагом, высшая палата которого представляла собой сугубо феодальное учреждение, со стоящее из принцев «великого герцогского дома», глав бывших владетельных фамилий, нескольких депутатов от земского дворянства и университетов, а также лиц, лично назначенных герцогом. Нижняя палата избиралась из депутатов городских и сельских округов на основе двухстепенных выборов лицами, достигшими 25-летнего возраста, с учетом ценза оседлости.
Конституция 1818 г. всю полноту исполнительной власти и контроль над властью законодательной вверяла великому герцогу, который мог созывать и распускать ландтаг, отсрочивать его заседания, расширять или сужать круг вопросов, подлежащих его обсуждению, «если они не были отнесены к их ведению самой Конституцией» (ст. 50). Ему же предоставлялось вместе с каждой из палат право законодательной инициативы, право утверждения (фактически в форме абсолютного вето) и обнародования законов, а также издание для их исполнения «распоряжений, регламентов и общих указов» (ст. 66). Конституция предусматривала и прямое законотворчество великого герцога в форме указов в связи с принятием мер, «которые по своему значению относятся к компетенции народного собрания, если они были крайне необходимы в видах государственной пользы» (ст. 66).
Конституция, однако, не соответствовала бы своему новому назначению, если бы она не говорила и об определенных ограничениях законодательных прав великого герцога, которые касались бюджета и изменения самой Конституции. Налоги не могли впредь устанавливаться и взиматься без согласия палат, а все законы, дополняющие, разъясняющие или изменяющие Конституцию, требовали для их принятия две трети голосов присутствующих в каждой палате членов (ст. 64). Отдав формально дань буржуазному конституционному принципу «никаких налогов без представительства», Конституция выхолащивала его множеством оговорок, предусмотрев, например, возможность заключения займов и установления военных налогов без согласия палат (ст. 63), включив в бюджет статьи «о секретных расходах» и «долговременных налогах», связанных с договорами правительства (ст. 63), а также категорически запретив ландтагу «ставить свое согласие на взимание налогов в зависимость от каких бы то ни было условий» (ст. 56). Правительство по Конституции 1818 г. отвечало в своей деятельности только перед великим герцогом. В его обязанность входил отчет перед ландтагом о расходах предыдущего сметного года при внесении очередного бюджета, за которым, однако, не могла последовать отставка его членов, назначаемых и сменяемых только главой государства.
Все германские конституции включали ограниченный перечень демократических прав и свобод и не предусматривали правовых гарантий их осуществления. Более того, они содержали оговорки, которые сводили провозглашенные права и свободы фактически на нет.
Например, в Конституции Баварии прямо устанавливалась цензура печати. Провозглашенное же в Конституции Бадена равноправие баденцев соседствовало с многочисленными привилегиями дворянства, с особым сословным порядком создания верхней палаты и положением о нераспространении воинской повинности на «членов бывших владетельных фамилий» (ст. 10). При этом в декларируемый перечень прав и свобод входили свободы совести, печати, передвижения и выбора профессии, неприкосновенность частной собственности и личности, независимость судей, право на рассмотрение уголовных дел в обычных судах, запрет произвольных арестов. О том, что требование неприкосновенности частной собственности касалось прежде всего феодального землевладения, свидетельствовала ст. 11 Конституции, устанавливающая обязательность справедливого вознаграждения «за объявленные подлежащими выкупу земельные повинности и барщинные обязанности и за все оброки, вытекающие из уничтоженной крепостной зависимости крестьян».[10]
Говоря о крайне ограниченном характере либерально-демократических положений первых германских конституций, нельзя не отметить и их исторического значения. Конституции, давшие начало развитию германского конституционализма, стали одним из факторов, способствовавших медленному эволюционному превращению абсолютных монархий Германского союза в ограниченные, и открывали возможности для формирования либеральной оппозиции, что явилось первым серьезным достижением немецкой буржуазии в борьбе за политическую власть.