В уголовно-процессуальном законе заложена сугубо формальная норма, которая не оставляет никаких сомнений в том, что ждать потерпевшему от мирового судьи помощи в составлении заявления не приходится.
Заложенная норма ч. 2 ст. 319 УПК о том, что «мировой судья вправе оказывать содействие в собирании таких доказательств», не является обязанностью и это положение плохо согласуется с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК, гласящим, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Е. Г. Мартынчик справедливо считает, что составить заявление с соблюдением всех перечисленных требований сможет не каждый потерпевший, тем более, что от него требуется дать юридическую оценку содеянного лицом, в отношении которого ставится вопрос о возбуждении уголовного дела частного обвинения.[24]
Полагаем, устранить недостатки поданного заявления, а также составить протокол устного заявления потерпевшего должен мировой судья. Для этого в ч. 2 ст. 319 УПК следует внести необходимые дополнения. Поскольку в этой норме установлено, что по ходатайству сторон мировой судья вправе оказать им содействие в собирании таких доказательств, которые не могут быть ими получены самостоятельно, то тем более судья должен оказать потерпевшему помощь в оформлении его заявления, составить протокол устного заявления. Необязательно этим надлежит заниматься лично мировому судье: по его поручению это может сделать помощник судьи или секретарь.
При любом другом варианте решения вопроса прекрасная идея о свободе доступа к правосудию для потерпевших по делам частного обвинения останется просто добрым пожеланием, никак не реализуемым на практике. Вышеозначенную помощь потерпевшему нельзя рассматривать как некую обвинительную деятельность судьи, речь идет всего лишь об обеспечении потерпевшему от преступления доступа к правосудию.
Исследуемое заявление имеет серьезные правовые последствия. Как правильно пишет Е. Хаматова, «заявление по делу частного обвинения — это документ, который одновременно является и единственно возможным поводом к возбуждению дела частного обвинения, и заменяет собой постановление о возбуждении уголовного дела и обвинительный акт».[25]
Кроме того, согласно ст. 43 и ч. 7 ст. 318 УПК лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК, становится частным обвинителем и наделяется правами, предусмотренными ст. 42-43, а также ч. 4-6 ст. 246 УПК.
Е. Г. Мартынчик считает, что нужно дополнить ч. 7 ст. 318 УПК положением, что в случае принятия заявления потерпевшего к производству мировой судья выносит постановление.[26]
Думается, это предложение заслуживает поддержки: тем самым постановлением мирового судьи будет четко зафиксировано появление процессуальной фигуры частного обвинителя по уголовному делу частного обвинения.
Подача заявления потерпевшим порождает определенные обязанности и для мирового судьи. В соответствии с ч. 3 ст. 319 УПК при наличии оснований для назначения судебного заседания мировой судья в течение семи суток со дня поступления заявления в суд вызывает лицо, в отношении которого подано заявление, знакомит его с материалами уголовного дела, вручает копию поданного заявления, разъясняет права подсудимого в судебном заседании, предусмотренные ст. 47 УПК, выясняет, кого, по мнению данного лица, необходимо вызвать в суд в качестве свидетелей защиты, о чем у него берется подписка.
Согласно ч. 5 ст. 319 УПК мировой судья должен разъяснить сторонам возможность примирения. В случае поступления от них заявлений о примирении производство по уголовному делу прекращается по постановлению мирового судьи в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК.
Уголовно-процессуальный закон допускает примирение потерпевшего с обвиняемым до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
Некоторые авторы предлагают изложить эту норму в такой редакции: «Примирение допускается до вступления в законную силу приговора мирового судьи».[27]
Думается, что такое предложение может быть принято законодателем, поскольку нельзя мешать потерпевшему и обвиняемому примириться даже после вынесения приговора. Это тот случай, когда волеизъявление потерпевшего должно иметь решающее значение.
Кстати, УПК Киргизской Республики (в редакции на 14.07.2008 г.) предусматривает именно такую норму.
Вообще следует отметить, что ряд авторов обоснованно высказываются за расширение примирительной функции суда по делам частного обвинения.
Так, Е. Г. Мартынчик считает необходимым внести в главу 41 УПК «Производство по уголовным делам, подсудным ировому судье» дополнения, где были бы сформулированы положения, регламентирующие процедуру примирения потерпевшего и обвиняемого.[28]
Э. В. Жидков предлагает вообще дополнить УПК специальным разделом «Примирительное производство».[29]
На этом этапе судебного процесса по уголовному делу частного обвинения мы сталкиваемся еще с одним неясным вопросом: когда в деле возникает процессуальная фигура обвиняемого? На это обстоятельство справедливо обращает внимание ряд авторов.[30]
Полагаем, что обвиняемый по уголовному делу частного обвинения появляется одновременно с частным обвинителем, что должно быть отражено в постановлении мирового судьи о принятии заявления потерпевшего к производству. Такое решение нам представляется в процессуальном смысле безупречным и справедливым. Поэтому в ч. 7 ст. 318 УПК должны быть внесены соответствующие дополнения.
По вопросу о том, кто должен квалифицировать преступление, которое будет предметом судебного разбирательства, в литературе имеется только одно предложение. В. В. Хатуаева полагает, что определять квалификацию преступления должен сам потерпевший в своем заявлении.[31]
На наш взгляд, потерпевший в связи с отсутствием у него знания уголовного закона вряд ли может правильно квалифицировать совершенное против него преступление и указать в заявлении статью УК, по которой следует привлечь виновного к уголовной ответственности. Не каждый потерпевший также имеет возможность прибегнуть в этих целях и к помощи адвоката. В УПК этот вопрос прямо не разрешен.
По этим причинам мы полагаем, что квалификацию преступления по уголовному делу частного обвинения должен осуществлять мировой судья в постановлении о назначении судебного заседания. Такую предварительную квалификацию нельзя рассматривать как обвинительную деятельность судьи. Более того, определяя статью УК, по которой обвиняется привлеченное к суду лицо, мировой судья тем самым создает условия для защиты подсудимого в судебном процессе.
Мы рассмотрели порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения в случаях, когда потерпевшему известно лицо, совершившее против него преступление. Однако дело должно быть возбуждено и тогда, когда потерпевший не знает виновного.
Актуальность этой категории уголовных дел частного обвинения резко возросла. Это связано с некоторыми изменениями УК. Если раньше такие противоправные действия в общественном месте, как нанесение побоев, угрозы и т. п., связанные с нарушением общественного порядка, квалифицировались как хулиганство, то они возбуждались и расследовались как уголовные дела публичного обвинения. Поэтому уголовных дел частного обвинения, по которым потерпевший не знал бы обвиняемого, в судебной практике практически не было.
Но вот Государственная Дума 21 ноября 2003 г. принимает закон,[32] который значительно изменил формулировку ст. 213 УК, устанавливающей ответственность за уголовно наказуемое хулиганство, переведя неквалифицированное хулиганство в разряд преступлений против личности.
После этого все случаи избиения граждан хулиганами на улице и в других общественных местах (при отсутствии признаков причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью) сразу попали в разряд преступлений частного обвинения.
Сложилась явно ненормальная для правового государства ситуация: избитые хулиганами граждане шли в милицию, а там им говорили, что по делам частного обвинения следует обращаться в суд, суд же заявлений от потерпевших не принимал, так как в них не были указаны данные об обвиняемых. Правильно охарактеризовал положение дел В. Мачинский: «По этим делам тысячи и тысячи граждан, подвергшихся нападениям и избиениям со стороны неустановленных хулиганов, фактически лишились доступа к правосудию».[33]
В эту сложную правовую ситуацию своевременно вмешался Конституционный Суд РФ. В его Постановлении от 27 июня 2005 г. № 7-П по делу о проверке конституционности положений ч. 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 3 ст. 318, ч. 1-2 ст. 319 УПК в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда Мурманска [34] указывается, что не соответствуют Конституции РФ казанные нормы УПК «в той их части, в какой они не обязывают прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя принять по заявлению лица, пострадавшего в результате преступления, предусмотренного статьей 115 или статьей 116 УК Российской Федерации, меры, направленные на установление личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности в закрепленном уголовно-процессуальным законом порядке».
В том же Постановлении Суд признал все нормы УПК, «определяющие полномочия судьи по проверке заявления потерпевшего по делу частного обвинения и оказанию сторонам помощи в собирании доказательств не противоречащими Конституции Российской Федерации».
По-существу, Конституционный Суд построил новый порядок возбуждения и расследования уголовных дел частного обвинения, по которым на момент подачи потерпевшим заявления личность виновного оказалась неустановленной. Как известно, Постановление Конституционного Суда «не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами».