На наш взгляд, этот факт нельзя не учитывать. К тому же ни одна религия не одобряет «убийство из сострадания». В этой связи интересно мнение заслуженного врача РФ, профессора Ф.В.Кондратьева: «Просьбы умирающего больного с безнадежным, казалось бы, прогнозом на излечение освободить его от мучений путем умерщвления для православного врача не могут быть предметом этических размышлений уже хотя бы потому, что они абсолютно не совместимы с христианской этикой, ответственностью врача перед Богом за свой долг – быть врачевателем, а не убийцей. Что касается отношения врача-атеиста к эвтаназии, то это вопрос его совести и правопослушности. В случае принятия закона, разрешающего эвтаназию, врач-христианин, принципиально осуждая эвтаназию, препятствуя елико возможно ее реализации врачом-атеистом, но, видя «благие» намерения последнего, должен предпринять усердные попытки уговорить больного отказаться от своей греховной просьбы и облегчить его страдания всеми другими доступными способами»[40].
Вызывает сомнение правомерность утверждения о возможности уже сейчас легально использовать пассивную эвтаназию в России на основании ст.33 Основ, которая предусматривает право гражданина или его законного представителя на отказ от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения. Во-первых, ст. 45 Основ устанавливает запрет на эвтаназию, и недопустимо пытаться противоположно трактовать разные статьи одного и того же закона, аналогия здесь не применима. Во-вторых, ст.33 Основ адресована к неопределенному кругу пациентов, а не только к неизлечимо больным. Отказываясь от медицинского вмешательства, пациент не преследует цель прекратить собственную жизнь, не высказывает соответствующей просьбы лечащему врачу. В-третьих, ст.33 Основ ущемляет права несовершеннолетних в возрасте до 15 лет и недееспособных пациентов: «…согласно ст. 28 ГК РФ, родители (законные представители) несовершеннолетних совершают юридически значимые действия от имени и в интересах несовершеннолетних в возрасте до 14 лет. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет совершают такие действия с согласия своих родителей (законных представителей) (ст. 26 ГК РФ). Таким образом, положение ст.33 Основ в части предоставления родителям (законным представителям) исключительного права на отказ от медицинской помощи несовершеннолетним в возрасте от 14 до 15 лет противоречит ст. 26 ГК РФ, по смыслу которой несовершеннолетние, достигшие 14 летнего возраста, участвуют в решении вопроса об отказе от медицинского вмешательства»[41]. Некоторые сторонники эвтаназии предлагают дополнить модель легализации следующими положениями: – решение об эвтаназии несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет может быть отложено до достижения больным 18-летнего возраста; – решение об эвтаназии несовершеннолетнего в возрасте до 14 лет и его родителей юридической силы не имеет.
Итак, эвтаназия законодательно запрещена в Российской Федерации. Нужно ли в современных условиях преодолевать этот запрет? На наш взгляд в обществе доминируют этические, правовые и религиозные позиции, не допускающие применение даже пассивной эвтаназии. Более того, высказываются мнения по дополнению действующего Уголовного кодекса РФ специальной статьей, устанавливающей ответственность именно за применение эвтаназии. Отметим, что серьезно и повсеместно взгляды и юристов и медицинских работников на эту проблему не изучались.
О легализации активной эвтаназии не может быть и речи. Если принять закон о легализации пассивной эвтаназии, возможно возникновение ситуации, когда врач, наделенный соответствующими полномочиями, проинформирует пациента о характере болезни, а затем и членов его семьи таким образом, что непременно получит согласие на эвтаназию. При этом нет необходимости убеждать пациента продолжить лечение, настраивать его на борьбу за жизнь. Как в таких случаях доказать, что медицинский работник пренебрег своей этико-деонтологической ответственностью, от которой закон не может его освободить ни при каких обстоятельствах? Возникнет угроза потери доверия к медицинским работникам со стороны пациентов и членов их семей.
Одним из основных критериев возможности применения эвтаназии предполагается добровольное волеизъявление пациента. Но в состоянии болезни пациент часто находится в депрессивном состоянии, в том числе в связи с давлением на него родственников и (или) лечащего врача, которые побуждают его подписать «прижизненное завещание», часто руководствуясь далеко не милосердными мотивами. «Право на смерть» в существующих социальных и экономических условиях России может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых выделяется недостаточно средств. Приведем еще одно высказывание Ф.В.Кондратьева «Вместо того чтобы предлагать больному различные варианты легкой смерти, врач должен хорошо представить себе то колоссальное поле возможностей, существующих для помощи и утешения больного. Каждый больной хорошо сознает, что он в мире – песчинка, но вместе с тем его страдания кажутся ему Вселенной. Вокруг каждого больного необходимо создать особый микроклимат любви, ласки, участия, сочувствия, задумываться над любым шансом оказать больному помощь. Я лечил своего покойного учителя от злокачественной саркомы с метастазами. Мы ежедневно вводили ему морфий под видом глюкозы с витамином С. Он провел 6 месяцев в полном неведении зла, читал больным лекции, книги, пока не скончался. Все упреки в том, что я сделал его морфинистом, кажутся мне смехотворными»[42].
Альтернативой эвтаназии должны стать хосписы (о лат. «hospes» – гость). Именно в хосписах разработаны принципы поллиативной медицины: смерть – это естественный процесс, если пациента нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать; – не ускорять и не замедлять смерть; обеспечивать облегчение симптомов, приносящих страдания; обеспечивать пациенту активную жизнь до самого конца; психологическая поддержка членов семьи умирающего и др.
Вопрос о легализации эвтаназии является актуальным и, несомненно, требует дальнейшего детального изучения. На наш взгляд приоритетной должна быть позиция, направленная на развитие такой сферы здравоохранения как оказание поллиативной помощи нуждающимся пациентам, развитие сети хосписов европейского типа.
4.2 Реализация эвтаназии в странах СНГ.Проблемы правового статуса человека и гражданина в последнее время приобретают огромную актуальность, свидетельством чего является количество проведенных и проводимых научных исследований в этой сфере. Повышенный интерес к указанной проблеме обуславливается прежде всего тем, что большинство из стран постсоветского пространства переживают период переоценки социальных ценностей и общественных приоритетов. Результатом указанных трансформаций является «конституционное антропоцентрирование», вследствие которого на первый план в иерархии общественных приоритетов выходит человек, его права и внутренние духовные блага, что закрепляется в соответствующих положениях конституций стран СНГ. Так, согласно ст. 2 Конституции Российской Федерации «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». В свою очередь ст. 3 Конституции Украины гласит, что «человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются… наивысшей социальной ценностью». Предопределив за человеком и его незыблемыми правами первенство в иерархии общественных приоритетов, государство должно не только наполнить его реальным правовым содержанием, но и обеспечить эффективную правовую защиту, что отвечало бы современным европейским стандартам в сфере прав человека. И именно этот принцип вменён в основу деятельности большинства государств СНГ (ст. 12 Конституции Азербайджана, ст. 4 Конституции Армении, ст. 2 Конституции Беларуси, ст. 7 Конституции Грузии, ст. 1 Конституции Казахстана, ст. 1 Конституции Молдовы, ст. 2 Конституции Российской Федерации, ст. 3 Конституции Украины и др.). Аналогичное «конституционное единодушие» продемонстрировали законодатели стран СНГ, закрепив за человеком его основоположное право – право на жизнь. Основным принципиальным положением такого подхода является не столько то, что право на жизнь было закреплено за человеком на высшем законодательном уровне, сколько то, что конституционно запрещено произвольное лишение человека жизни (ст. 27 Конституции Азербайджана, ст. 17 Конституции Армении, ст. 24 Конституции Беларуси, ст. 15 Конституции Грузии, ст. 15 Конституции Казахстана, ст. 24 Конституции Молдовы, ст. 20 Конституции Российской Федерации, ст. 27 Конституции Украины и др.). Безусловно, что такое положение дел отвечает общеевропейскому подходу, в соответствие с которым никто не может быть намеренно лишён жизни иначе, как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношение которого судом предусмотрено такое наказание (ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года). Интегрировав такое положение в национальное законодательство, большинство стран СНГ признали, что основным ограничением права на жизнь является смертная казнь. Исключением из этого правила стала, пожалуй, Украина, которая, ратифицировав протокол № 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признала смертную казнь противоречащей праву на жизнь и такой, что не может быть применима на её территории. Однако смертная казнь не является единственным ограничением права на жизнь, и посему законодатели разных стран изредка легализуют и иные случаи, при наступление которых нарушение права на жизнь не является противоправным. И именно поэтому, учитывая указанную выше важность и незыблемость права на жизнь, наиболее актуальным представляется нам не столько исследовать особенности содержания и объёма данного права, сколько установить те легальные правовые ограничения, которые могут считаться «основательными» и «непроизвольными» при решении вопроса о лишении человека жизни. Рассмотрев основные выше перечисленные вопросы относительно сущности эвтаназии, полагаем необходимым заострить внимание на вопросах целесообразности и возможности легализации эвтаназии в странах СНГ на основании компаративистского исследования законодательства зарубежных стран и практики его применения. Анализ исторических источников свидетельствует о том, что начала эвтаназии мы можем наблюдать еще в Спарте, где законодательно поощрялись акты убийства новорожденных больных и немощных грудных детей путем оставления их в горах за городом на поживу хищникам. Такая же судьба ожидала и старых, неспособных к военным действиям людей. Законодательно легализация эвтаназии впервые состоялась в законах ХІІ таблиц, где была закреплена возможность лишать жизни новорожденных, отличающихся исключительной уродливостью[43]. В целом же, исследуя этические указания для врачей того времени, следует отметить, что в античный период сформировались две модели поведения относительно эвтаназии. Первая модель такого поведения была отображена в кодексе Хаммурапи и базировалась на принципе талиона. В документе говорилось не столько о совести врача, сколько о высоких профессиональных требованиях, предъявляемых к нему, в частности, гарантировалось высокое вознаграждение в случае удачного лечения или суровое наказание в случае неудачи. Действия врача, лишившего жизни своего пациента, даже по его желанию, толковались как неудачное лечение. Образцом второй модели поведения является Клятва Гиппократа, которая базировалась на чувстве моральной ответственности за свои действия и безоговорочного уважения к человеческой жизни от момента зачатия и была определенным гарантом безопасности пациента. В ней, в частности, отмечалось: «...никому, даже по желанию, не дам смертоносного яда, и никому не буду его советовать... в чистоте и непорочности буду проводить свою жизнь и деятельность...». Безусловно, что с зарождением и внедрением христианства отношение к эвтаназии было изменено как на уровне нравственно-этическом, так и на уровне правовом. Определённым искажениям они были преданы в дальнейшие исторические периоды, что было исконно сопряжено с постоянно меняющимися взглядами на проблему соотношения жизни и смерти, которые преобладали в обществе. В современный период, как уже указывалось, практически во всех европейских странах доминирует философия незыблемости прав и основных свобод человека, а также неприкосновенности его жизни. Однако, проанализировав современные философские взгляды на соотношение жизни и смерти, высказанные в современной литературе, мы можем прийти к выводу, что окончательная единая и единообразная позиция относительно эвтаназии еще не сформирована. А это свидетельствует о том, что и сама проблема эвтаназии еще не решена. В связи с этим мы приведем основные аргументы приверженцев и противников легализации эвтаназии. Прежде всего следует заметить, что на сегодня удельный вес приверженцев активной формы эвтаназии незначителен. Наиболее серьезными следует считать аргументы, которыми оперируют приверженцы легализации пассивной эвтаназии. К их основным аргументам следует отнести следующие: