Система же политической безопасности любого общества призвана решать довольно противоречивую задачу: с одной стороны – надежно защищать политику, которая отвечает национально-государственным интересам, а с другой – исключить ее трансформацию в ущербный и опасный для национально-государственных интересов процесс.
Из этого вытекает методологическая проблема: как четко провести границу между действиями политической системы в отношении общества с целью обеспечения социальной стабильности и устойчивого развития и действия власти по самосохранению. Обозначить такую границу весьма непросто, как и сложно определить грань между безопасностью общества и государства.
Структурно политическая безопасность включает угрозы политической безопасности, политические интересы.
Действительно, в интересах обеспечения устойчивого развития общество и государство должны быть гарантированно защищены от внешних и внутренних угроз конституционному строю, суверенитету и территориальной целостности страны.
Другим структурным элементом политической безопасности являются политические интересы. И если рассматривать их равноценными интересам нации, то политическая безопасность в широком смысле будет фактически совпадать с национальной безопасностью. Если же рассматривать политические интересы преимущественно лишь как интересы политического класса или политической элиты, то в узком ясно, чего хочет правящий класс: он стремится к гарантированному воспроизводству, в первую очередь деятельностью различных государственных, политических, общественных и спец структур по эффективному обеспечению безопасности.
Каковы характер и содержание деятельности различных факторов по поддержанию политической безопасности? Иногда считается, что политическая безопасность Российской Федерации обусловлена целым рядом факторов: особенностью ее геополитического положения; характером исторического становления, развития и нынешнего состояния российского общества; своеобразием традиций, обычаев и духовной культуры, а также самосознанием народа; постоянной борьбой с суровыми условиями жизни, необходимостью освоения огромных пространств; отсутствием естественных оградительных рубежей и непрерывными угрозами нашествия со стороны соседей; внутренней духовной свободой и способностью русского народа к самопожертвованию во имя благородных, справедливых целей.
Такой, условно говоря, геополитический подход, как представляется, не является функциональным. Особенно в условиях, когда основные социально-политические факторы, казалось бы, фактически не изменяются (например, в стране и ближайшем окружении нет войн, политических переворотов и т. п.), а безопасность в разные исторические периоды то обеспечивается, то нет.
Поэтому, видимо, как минимум можно предположить, что основополагающими критериями политической безопасности как процесса могут являться другие показатели. Полезным и функциональным представляется институциональный подход, когда определяющими для обеспечения политической безопасности является деятельность институтов, создаваемых различными социальными и политическими факторами. Это такие основные институты, как социальный контроль масс и политический сыск.
Политическая власть в любом обществе прежде всего озабочена его стабильностью. При этом возникает объективная потребность в определенном социальном регулирующем инструменте с целью обеспечения социального взаимодействия и социального контроля. Социальный контроль масс является значительной частью культуры влияния на человека. Процесс «обработки людей людьми» (термин Стругацких) включает в себя образование и воспитание человека, его информирование, предполагает широкие возможности для его убеждения с помощью СМИ и других средств воздействия.
Начинаясь с семьи, с ее базовых традиций и ритуалов, этот процесс затем замыкается на институты культуры, религии, систему образования и СМИ.
Согласимся с Э. Ф. Макаревичем в том, что если нейтрализация угроз политической безопасности в немалой степени является полем деятельности спецслужб, то основным создаваемым для этого институтом будет политический сыск. О нем не любят писать ученые и политики, поскольку в советское время был накоплен противоречивый опыт именно политического сыска2. Массовые репрессии 30–40-х годов прошлого столетия, конечно, оставили в массовом сознании негативный осадок и страх перед сыскными действиями политической власти, которые еще не скоро будут забыты (считается, что этот страх уже может быть сформирован на генетическом уровне).
Рассуждая о данной проблеме, известный советский специалист в области спецопераций П. А. Судоплатов полагает, что «…спецслужбы – это единственные институты власти, которым законом предписано активно заниматься экстремистскими группировками, организациями и движениями, внедрять в них свою агентуру и доверенных лиц». Руководитель службы разведывательно-диверсионных операций СССР считал, что «работая» с террористами, привлекая в отдельных случаях экстремистские организации к боевым операциям, спецслужбы либо невольно, либо вынужденно в силу своего особого интереса к агентурным данным «подпускают» боевиков, потенциальных исполнителей терактов, к объектам покушения.
Согласно сложившемуся в научном сообществе представлению политический сыск– это «выявление и нейтрализация лиц, групп, организаций, для которых существующая власть– предмет низвержения, информация о них, пресечение их активности, когда они поднимают знамя борьбы с этой властью». К сфере интересов сыска отнесены, кроме этого, и изучение настроений и мнений как элиты общества, так и широких кругов населения. То есть деятельность СМИ и многочисленных социологических служб по сути может являться составной частью сыскных мероприятий. Вообще же политический сыск является достаточно широким институтом по своим формам, средствам и методам и, конечно, не сводится только к репрессиям. Такой вывод можно сделать потому, что в условиях информационного общества сыск смещается в сторону работы с информацией.
Очевидно, что в фокусе внимания политического сыска оказывается не только борьба с инакомыслием. В интересах социального контроля над массами и усиления легитимности власть объективно заинтересована в знании настроений общественности. Поэтому такая функция государством нередко возлагалась на спецслужбы. Подчеркнем: политический сыск – это всегда специфический инструмент власти. Отвечая на вопрос, насколько цель – обеспечение политической безопасности – оправдывает средства, надо понимать, что задачи органам политического сыска ставит власть, поэтому методы его работы детерминированы ее характером и согласованы с ней. Как правомерно указывают специалисты, «…когда власть хочет расправиться с оппозицией, соблюдая видимость закона, она зовет спецслужбы».
Поэтому в современных условиях органы политического сыска представляют власти различную информацию об угрозах политической безопасности, на основании которой зачастую и принимаются те или иные политические решения.
Таким образом, политическая безопасность диалектически взаимосвязана с социальным контролем масс и политическом сыском. Оба этих института обеспечения политической безопасности активно используются государственной властью на протяжении тысячелетий. Но только в последние годы они анализируются наукой и стали объектом пристального исследовательского внимания ученых. Причем сама деятельность спецслужб, кроме позитивного содержания, может приводить и к негативным последствиям для политической безопасности. Поэтому проблема политико-общественного контроля за деятельностью спецслужб является важной теоретической проблемой и практической задачей современной политики.
Лидия БУДОВИЧ
3. АУДИТ БЕЗОПАСНОСТИ ПРЕДПРИЯТИЯ КАК МЕТОД ОЦЕНКИ ЭФФЕКТИВНОСТИ УПРАВЛЕНИЯ СИСТЕМОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
По мере роста компаний и усложнения их деятельности все сложнее становится понять, какие процессы, действия, подразделения влияют на экономическую безопасность и каким образом это происходит. Отсюда следует проблема,как измерить эффективность управления экономической безопасности.
Проанализировав существующие методы оценки эффективности управления системой безопасности предприятия, можно сказать, что основной недостаток существующих систем оценки эффективности – несогласованность ключевых показателей эффективности с системой мотивации их достижения.
Идеальные показатели эффективности обладают рядом свойств:
• Всеобъемлющий характер. Показатели должны охватывать всю компанию, чтобы их можно было сравнивать по горизонтали между отдельными подразделениями, анализировать сверху вниз для получения оценок эффективности различных организационных уровней компании, проследить снизу вверх для понимания взаимосвязи результатов деятельности отдельного сотрудника и результатов деятельности компании в целом.
• Стабильность во времени. Показатели изменяются постепенно, чтобы реакция и мотивация сотрудников были предсказуемы.
• Разумное количество показателей. Число их на каждом организационном уровне должно соответствовать психологической способности человека усваивать и обрабатывать информацию (например, человек одновременно может воспринимать 7 ± 2 предмета). В противном случае часть информации будет утеряна.
• Применимость для прогнозирования. Одной из основных задач системы оценки эффективности управления является прогнозирование будущей эффективности компании и выявление путей ее повышения. Оценки эффективности в прошлом сами по себе практической роли в управлении не играют, их назначение – служить базой для оценок будущей эффективности.