В-пятых, человек не в состоянии реагировать на невидимое воздействие, подобное радиации. Более того, это воздействие, по сути, может облекаться в доброжелательную форму, на которую даже чисто биологически человек не готов отвечать агрессивно.
В-шестых, информационное воздействие действует избирательно, охватывая по-разному различные слои населения. К примеру, обилие продуктов в магазинах у части населения вызывает положительную реакцию, а у тех, у кого нет денег, реакция может быть отрицательной. Обычное же оружие действует для любой части населения одинаково.
В-седьмых, следует признать основной опасностью информационного воздействия отсутствие видимых и четких изменений в жизни страны, населения, того, на кого было направлено данное воздействие. Население даже не ощущает, что оно подвергается воздействию. В результате общество не приводит в действие имеющиеся в его распоряжении защитные механизмы. Чувство опасности, выработанное для адекватного функционирования в иных ситуациях, в этом случае не срабатывает. [14]
2 ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ
2.1 Теории прессы
В теории журналистики широко известны «четыре теории прессы». Это авторитарная теория; либертаристская теория (в ее основе — философия свободы воли, самоосуществление индивида, где человек — самоцель); теория социальной ответственности и советская коммунистическая теория прессы. Исследование «Четыре теории прессы» было опубликовано в США в 1956 году. Но и сегодня оно является актуальным и входит в содержание современных работ по теории массовых коммуникаций.
Мы считаем возможным и необходимым дополнить указанные теории тремя моделями информационного воздействия на массовое сознание, опираясь уже на новые разработки в области теории и практики социального управления: «классическую», «механистическую», «объектную» модель — ее иногда называют «тоталитарной»; «неклассическую», «релятивистскую», «субъектную» модель, а конкретно — «манипулятивную»; «постнеклассическую», «субъектную», «синергетическую» (ее именуют «диалоговой»). Анализ трех названных моделей позволит в дальнейшем с более широких позиций взглянуть на модели PR, описанные в главе 3 (одностороняя-двустороняя сбалансированная связь). [8]
При первой модели читатель, зритель, выступает не более, чем объект воздействия. Информационный процесс организовывается по принципу «вбивания гвоздей» (идей) в массовое сознание. Это однонаправленный, одномерный процесс информационного воздействия, без обратной связи с аудиторией. Даже когда она возникает, то ее характер можно определить известным словом «одобрямс». Примером господствования данной модели является «эпоха сталинизма». Ее элементы сохранялись и позже: вспомним речи Генеральных секретарей, решения пленумов ЦК КПСС — они транслировались, и тут же появлялись отклики от «народных масс»: «решения партии и правительства — одобряем». Если подобное «единодушие масс» исключить, то в принципе момент их информирования о государственных решениях имел и положительный смысл.
При второй модели субъект-объектные отношения дополнялись субъект-субъектными, последние становились основными. Здесь действуют свобода слова, плюрализм мнений, истинная критика властей и всех «кого душе угодно» (вспомним программы «Взгляда» на рубеже 80 и 90-х годов), озвучивается многоголосие «народных масс» (т.е. осуществляется обратная связь) на фоне противостояния политиков, их борьбы за общественное мнение. Но при всем этом данная модель информационного воздействия может приобретать и часто приобретает манипулятивный характер. Правы авторы, которые считают, что объектом манипулирования является общественное сознание, в особенности человек толпы. Попав в ее объятия «он не обдумывает свои действия, а мгновенно подчиняется полученному... сигналу». Однако наибольший эффект манипулирования достигается при воздействии даже не столько на сознание, сколько на психику людей. Примеров тому масса. [8]
Тем не менее, понятие «манипулирование» нельзя, на наш взгляд, трактовать однозначно. Наряду с отрицательным, оно имеет и положительный смысл — конструктивный, направленный на достижение цели в интересах народа и государства (т.е. здесь допускается, что цель может оправдывать применяемые средства). Например, сохранение целостности России (цель) оправдывает средства информационного воздействия при освещении чеченской войны, особенно первой.
2.2 Модели информационного воздействия
Средством и объектом манипулирования часто выступает миф. «Миф — это обобщенное представление о действительности, сочетающее нравственные, этические, психологические представления, установки, соединяющие реальность с мистикой». Такое «представление в значительной степени иллюзорное, но в силу своей эстетической и художественной (а также политической, социальной — В.П.) привлекательности оказывающее большое воздействие на массовое сознание».
Следует учитывать, что человек не может жить без мифа. При этом миф — неоднозначное понятие. Он может иметь и положительное, и отрицательное воздействие на социум. Миф способен поднять массы на конструктивные действия (вспомним энтузиазм советского народа в период индустриализации) и может нести отрицательный, разрушительный смысл: когда он направлен на достижение корыстных интересов отдельных политиков, олигархов, кланов, групп и группировок, то забываются или принижаются, ущемляются интересы граждан и государства. [10]
1. Манипулятивная модель информационного воздействия
Манипулятивная модель информационного воздействия доминировала в XX веке в России и продолжает доминировать практически все 90-е годы. Вспомним многословные обещания народу в годы перестройки о скором процветании общества за счет «магических», оказалось — мифических, эффектов рынка и его полит- экономической парадигмы — монетаризма. Миф нельзя сводить к простому обману Дело в том, что процесс манипулирования часто развивается не по факту злого умысла, а по причине искренней веры его организаторов в ту или иную идею, программу. То есть они сами являются носителями мифологического мышления. Под эгидой мифов за годы реформ осуществлялось, организовывалось немало негативных информационных процессов и информационных программ. Вспомним, к примеру, информационные потоки в период, предшествующий дефолту в августе 1998 года. Почти накануне Президент убеждает по телевидению народ, что с экономикой и финансами у нас все нормально. Правительство вначале поддакивает ему, потом замолкает. И, вдруг — «гром среди ясного неба»: вмиг миллионы вкладчиков, сотни тысяч людей, особенно из среды «среднего класса», который так старались создать, стали бедными и безработными. Количество бедных в стране перевалило за критическую черту и составило около 50% населения. Об этом свидетельствуют и мониторинговые социологические исследования за последние десять лет, и их обобщение. Приведем лишь два факта: в той или иной степени от кризиса пострадали свыше 90% населения страны, а среднемесячный бюджет российской семьи из трех человек стал в 2,7 раза меньше. Любопытны обобщения социологов в плане реализации манипу- лятивного воздействия и по другим событиям 90-х годов, например, «рельсовой войны». Но от кризиса, его неожиданности существенно пострадал и имидж СМИ, поскольку в массовой психике сработал механизм трансферта — перенесение отношения к власти на отношение к средствам массовой информации, обслуживающих власть и элиту, сросшуюся с властью.
2. Диалоговая модель информационного воздействия
Диалоговая модель информационного воздействия считается самой прогрессивной, демократической и конструктивной. Почему? Потому что в ее основе лежат равноправные субъект-субъектные отношения или отношения социального партнерства. При этом издатель, редактор, ведущий телепередачи, да и весь телеканал, с одной стороны, и читатель, слушатель, с другой стороны, — это участники равноправного диалога, публичной дискуссии. Информационные процессы в данном случае существенно усложняются в плане концепции, замысла СМИ, производства и восприятия информации, особенно в плане структуры информационного материала, формы его подачи. Примерами организации диалоговой модели могут служить передачи Савика Шустера: «Свобода слова», «Герой дня», частично — «Времена» Владимира Познера. Из более позднего периода — «горячие линии» «Комсомольской правды» и других газет. [8]
В последнее время диалоговая модель информационной политики начинает восстанавливаться, точнее, развиваться на новой основе — благодаря постоянному освещению в СМИ активной деятельности Президента РФ, его общения с различными категориями населения, государственных служащих, интервью журналистам. Особо подчеркнем значимость «горячей линии», проведенной Владимиром Путиным в 2002 году. Тем не менее, резервов здесь больше, чем достижений. Диалог властей всех уровней с народом в средствах массовой информации должен быть постоянным, более открытым и полным. Прав Валентин Осипов, когда задается вопросом: почему «не стало для нашей страны правилом то, что отличает демократию, к примеру, в США»?' Имеются в виду регулярные теле- и радиовыступления американского Президента. Рузвельт во время массовой депрессии американского общества тонко уловил надобность в массовой коммуникации, в информационном общении с народом, в необходимости вести с ним открытый диалог, делиться своими переживаниями и раскрывать перспективы будущего страны. Данный пример свидетельствует о том, «как важно и утешить бедствующих, и вселить надежды..., и предотвратить вызревание гроздьев социального гнева». Заметим при этом, что нельзя диалог такого характера подменять диалогом-интервью журналиста с руководителями страны, или традиционной пресс-конференцией, где содержание вопросов корреспондентов часто имеет двойной смысл, несет в себе мотив сенсационности или отражает корпоративный интерес СМИ. В действительности далеко не все СМИ задействовали свои профессиональные резервы с тем, чтобы помогать народу познавать политику Государства, совершенствуя систему взаимоотношений Власти и Народа. Но в организации диалоговой информационной технологии эффект достигается встречным движением сторон, т.е. власти и СМИ. [15]