Формулировка ст. 49 ГК РСФСР (предусматривавшей недействительность сделок, совершенных заведомо против интересов государства и общества) вызывала необходимость специальной расшифровки и потребовала значительных усилий многих ученых и судебной практики, пока не были выработаны основания для правильного применения этого закона.
Статья 169 ГК РФ содержит понятия «основы правопорядка и нравственности», которые затрудняют ее применение судебной практикой. Потребуется немало усилий и времени, пока будет определен круг законов, составляющих основы правопорядка и условия применения не правового понятия «нравственность».
Некоторые авторы считают, что если речь идет о нарушении «основ правопорядка», то «имеются в виду сделки, подпадающие под категорию совершенных в противоречии с публичным порядком в стране»[23]. Одним из возможных признаков, такого рода сделок может служить уголовная наказуемость соответствующего действия.
Было бы целесообразно, чтобы сам законодатель определил круг законов, которые составляют «основы правопорядка». Очевидно, что и формулировка ст. 169 ГК РФ была бы иной. Тем более, что диспозиция данной статьи не совпадает с заголовком этой нормы — «Не действительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности». Диспозиция же нормы сформулирована таким образом, что сделка признается ничтожной, если она совершена с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Следовательно, ничтожной признается сделка, противоречащая как основам нравственности, так н основам правопорядка.
Совершенно очевидно, что для признания сделки ничтожной по ст. 169 ГК РФ с последствиями, предусмотренными частями второй и третьей, явно недостаточно, чтобы сделка не соответствовала (противоречила) только основам нравственности. Тем более, что «нравственность» (мораль) — это понятие не юридическое.
Последствия же, предусмотренные ст. 169 ГК РФ для недействительных сделок, аналогичны последствиям, которые предусматривала для недействительных сделок ст. 49 ГК РСФСР.
Изменения, которые законодателю следует внести ст. 169 ГК РФ, позволят отграничить сделки, подпадающие под признаки этой статьи, от оснований для признания недействительными сделок, не соответствующих требованиям закона и иных правовых актов, предусмотренных ст. 168 ГК РФ.
Основы гражданского законодательства легально установили, что юридическое лицо обладает специальной правоспособностью, которая определяется установленными целями его деятельности (ст. 12), а затем ГК РСФСР признал недействительной сделку, совершенную юридическим лицом в противоречии с этими целями (ст. 50).
Круг внеуставных сделок определить не просто, так к учредительные документы юридических лиц не содержат и не могут содержать исчерпывающего перечня сделок, которые относятся к сфере их деятельности.
Гражданский кодекс Российской Федерации содержит две нормы, определяющие основания (условия) недействительности сделок юридических лиц. Статья 173 ГК РФ предусматривает недействительность сделки юридического лица, которая совершена с превышение пределов его правоспособности.
Как видно из содержания (диспозиции) этой статьи сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.
Статья 174 ГК РФ предусматривает последствия ограничения полномочий на совершение сделок представителя физического лица или представителя и органа юридического лица.
Из содержания (диспозиции) этой статьи следует, что если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица — его учредительными документами по сравнений с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случае, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.
При применении ст. 173 и 174 ГК РФ следует иметь в виду, что по сравнению со ст. 12 Основ, устанавливающей для юридического лица специальную правоспособность, ст. 49 ГК РФ установила, что юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям его деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (специальная правоспособность).
Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом (общая правоспособность — ч. 2 ст. 49 ГК РФ).
Специальной, правоспособностью обладают также юридические лица, которые занимаются отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом только на основании специального разрешения (ч. 3 ст. 49 ГК РФ). Следовательно, ст. 49 ГК РФ для одних юридических лиц установила специальную правоспособность, а для других — общую правоспособность.
Гражданский кодекс Российской Федерации установил границы, при которых наступает недействительность сделок недееспособных.
Статья 171 ГК РФ предусматривает недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным. Согласно этой норме сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, ничтожна. Она предусматривает двустороннюю реституцию. Кроме того, дееспособная сторона обязана возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стоны.
Для признания недействительной сделки недееспособных не имеет значения, кто является их контрагентом — гражданин или юридическое лиц.
Субъективный момент для недействительности такой сделки также не имеет значения. Сделка признается недействительной независимо, от того, создавала ли сторона, что она совершает сделку с лицом не могущим самостоятельно участвовать в сделке вообще или не могущим самостоятельно принимать участие в такого рода сделках, или нет. Существенно только то, что одной из сторон является недееспособный.
Вместе с тем ничтожная сделка может быть, реанимирована. В интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.
Гражданский кодекс Российской Федерации снизил до 14 лет дееспособность физических лиц (конкретную дееспособность) по сравнению ГК РСФСР и соответственно установил недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим 14 лет.
Согласно ст. 172 ГК РФ признается ничтожной сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (малолетним), за исключением мелких бытовых сделок, а также сделок малолетних, которые они вправе совершить самостоятельно в соответствии со ст. 28 ГК РФ, т.е. в пределах конкретной дееспособности малолетних.
Как и в соответствии со ст. 171 ГК РФ, ничтожная сделка может бить реанимирована согласно п. 2 ст. 172 кодекса. В интересах малолетнего совершенная им сделка может быть по требованию его родителей, усыновителей и опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде малолетнего.
К числу условий, вызывающих ничтожность сделки, ГК РФ относит совершение ее лишь для вида, без намерения создать юридические последствия, а также намеренное выражение сторонами не того решения воли, какое в действительности состоялось и согласовано, а какого-то другого, которое совершается с целью прикрыть первое. Сделки, совершенные при таких условиях, было принято, называть: первые — мнимыми, а вторые — притворными.
Мнимая сделка может быть совершена в любой форме, но, как правило, стороны стараются облечь ее в письменную (простую или нотариальную) форму, чтобы документ мог послужить доказательством ее совершения, не говоря уже о том, что предписанная законом форма соблюдается всегда.
Как показывает судебная практика, факт облечения сделки в предписанную законом форму не должен служить поводом для того, чтобы отказаться от проверки соответствия заключенной сделки действительным взаимоотношениям сторон; при отрицательном ответе на этот вопрос сделка как мнимая должна признаваться недействительной[24].
Мнимые сделки чаще всего преследуют какую-то противозаконную цель. Однако это не обязательно. Установление мнимости сделки всегда представляет определенные трудности, но это не значит, что сделку можно признать фиктивной на основании одних лишь предположений. Это подтверждается и судебной практикой[25].
Притворная сделка схожа с мнимой тем, что издесь имеет место расхождение между волей и волеизъявлением, но если при совершении мнимой сделки ее участники вовсе не желают наступления правовых последствий, свойственных ее содержанию, то при совершении притворной сделки стороны имеют намерение своими действиями вызвать правовой эффект, но не тот, который по закону является результатом данного волеизъявления, а другой, о котором они фактически договорились. За притворной сделкой всегда скрывается другая сделка. Поэтому закон, признавая притворную сделку всегда недействительной (хотя прямо об этом не говорится в тексте ст. 53 ГК РСФСР, а только в ее заголовке) - ст. 170 ГК РФ (ничтожной), предлагает применять правила, относящиеся к той сделке, которую стороны действительно имели в виду.