Но предложение по созданию комиссии по этому вопросу принято не было. Царь даже не ответил на него. Дела, казалось, шли блестяще, экономическая конъюнктура шла в гору. И Витте пришлось временно отступить. Лишь разразившийся финансовый и промышленный кризис, неурожаи 1899 и 1901 годов, крупные крестьянские выступления 1902 года заставили Николая II создать ряд комиссий и совещаний для пересмотра крестьянского законодательства и выработки мер по подъему сельского хозяйства.
Витте возглавил один из важнейших таких межведомственных органов – Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности (1902-1905 годы), сыгравшее заметную роль в разработке нового курса аграрно-крестьянской политики правительства. И опять программу ему пришлось разрабатывать и отстаивать в ожесточенной борьбе с реакционно-консервативными помещичьими и бюрократическими кругами, настроения которых выражала Редакционная комиссия по пересмотру крестьянского законодательства. Борьба между ними шла с переменным успехом, была с применением всего арсенала средств, особенно характерных для абсолютистских режимов: интриги, клевета и т.п., – когда всё решалось завоеванием расположения монарха. Витте проиграл и вынужден был оставить пост министра финансов. Но разработанная им программа по крестьянскому вопросу сыграла немаловажную роль в процессе выработки правительством нового курса аграрной политики.
В практической своей деятельности он добился отмены наиболее архаичных статей крестьянского законодательства, таких, как круговая порука, телесные наказания крестьян по приговору волостных судов. Не без его участия были облегчены условия переселения крестьян на свободные земли, расширена деятельность Крестьянского банка, изданы законы и нормативные правила о мелком кредите.
Любимым детищем Витте было железнодорожное строительство. С 1893 по 1900 г. в России было построено 22 тыс. км железных дорог, т.е. больше, чем за 20 предшествующих лет. Увеличение железнодорожной сети составляло в этот период свыше 2,7 тыс. км в год. Начав свою государственную деятельность, он принял 29 157 вёрст железных дорог, уйдя в отставку, оставил 54 217. Предшественники Витте всячески способствовали развитию акционерных обществ, покрывая убытки частных владельцев за счёт казны. В сущности, на железнодорожных магнатов, каковы бы ни были результаты их коммерческой деятельности, лился золотой дождь. От Витте, как представителя частного капитала, ждали продолжения той же политики. Однако он считал казенные дороги более эффективными. Если к моменту появления Витте в Петербурге частным акционерным обществам принадлежало более 70% российских железных дорог, то к концу его службы на посту министра финансов соотношение изменилось в прямо противоположную сторону и уже почти 70% дорог были казёнными.
Витте считал, что только государство может сконцентрировать огромные ресурсы для воплощения самых дерзких замыслов. Ярким примером была Транссибирская магистраль. Витте называл этот проект событием, «каким начинаются новые эпохи в истории народов и которые вызывают нередко коренной переворот установившихся экономических отношений между государствами». Начало строительства дороги совпало с голодом, поразившим страну в начале 90-х гг. XIX, но по настоянию Витте работы не были свернуты. Боле того, министерство финансов выдвинуло идею закончить строительство на несколько лет раньше, чем это предусматривалось первоначальным планом. Скорость укладки рельсов превысила американские образцы. Правда, для этого путейским инженерам пришлось пойти на хитрости – дорогу строили одноколейной и использовали облегченные рельсы.
Витте надеялся, что Транссибирская магистраль откроет окно в Азиатский Восток, и Россия воспользуется всеми преимуществами посредника. После того как в 1898 г. началось регулярное движение между Петербургом и Владивостоком, эта идея казалась близкой к воплощению. Английские газеты с тревогой предрекали, что Сибирская дорога «сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, подобного которого не снилось еще ни одному государству». Однако расчеты Витте на то, что через российскую территорию удастся направить транзитный грузопоток, шедший через Суэцкий канал, не оправдались из-за внешнеполитических осложнений.
Английский историк Стивен Маркс назвал свою монографию о Транссибирской магистрали «Дорогой к власти», утверждая, что замыслы строителей дороги были продиктованы в основном не экономическими, а военно-стратегическими и геополитическими соображениями. Западная историография вообще отказывает Витте в праве называться сторонником свободного предпринимательства и рынка. Чаще всего его относят к приверженцам государственного капитализма, управляемого бюрократией. Иногда о Витте даже говорят, будто по своему менталитету он был близок к сталинским наркомам[5] 30-х годов. Разумеется, это крайние оценки. Витте никогда не покушался на основы частного предпринимательства, а что касается развития промышленности при помощи государственной власти, то в этом отношении его можно считать идейным наследником Петра I и других российских реформаторов.
Характерно, что для своих современников и соотечественников Витте, бесспорно, являлся «отцом русского капитализма», правда, чаще всего в такую оценку вкладывался негативный оттенок. Министра финансов обвиняли в искусственном насаждении капитализма на русскую почву. Враги министра вынуждены были помалкивать, когда народное хозяйство России находилось на подъеме, но в самом начале XX в. разразился очередной экономический кризис и Россия, уже интегрированная в мировую экономику, едва ли не впервые испытала на себе издержки капитализма. Витте сделали ответственным за мировой экономический спад, и вся его хозяйственная система была подвергнута шквальной критике. Министра обвиняли во взятии невыгодных займов, в том, что он уделял чрезмерное внимание торговле и промышленности в ущерб традиционному аграрному сектору.
Экономическая политика Витте была глубоко противоречива, т.к. для промышленного развития страны он использовал средства и условия, порождённые феодальной природой существовавшей в России власти. Консерватизм «системы» Витте состоял в том, что она должна была способствовать укреплению экономического могущества отжившего самодержавного режима.
Государственное вмешательство Витте в экономику часто оправдывалось необходимостью поддержки ещё не окрепшей частной инициативы, однако в действительности оно далеко выходило за эти пределы и препятствовало естественному развитию капиталистических отношений в стране, широко используя государственное хозяйство не только для решения внутриполитических задач, но и в борьбе за внешние рынки (где государство порою выступало как предприниматель, конкурировавший с русскими же частными торговыми фирмами), Витте так и не провел или не сумел провести реформы общего характера, которые создали бы условия для более свободного развития частного капитала. Так, ему не удалось изменить коренным образом существовавшую систему акционерного законодательства. Поощряя частную инициативу и предприимчивость, Витте вместе с тем стремился держать ее под строгим контролем, поэтому в представительных организациях буржуазии он хотел видеть прежде всего консультативные органы.
У Витте сложились непростые отношения с Николаем II, наверное, потому, что для него царь навсегда остался юным наследником, которого надо было постоянно поучать и поправлять. Между тем император все больше тяготился этой опекой. Менторский тон министра финансов, его самостоятельность и неуступчивость, постоянные ссылки на великое царствование Александра III – всё это резко контрастировало с льстивыми речами придворных.
16 августа 1903 г. Николай II, выслушав очередной доклад Витте, обласкал его, а на прощание смущенно сказал, что лишает его поста министра финансов. Витте назначили председателем Комитета министров. Несмотря на пышное название, это был весьма скромный пост, и от человека, занимавшего его, реально ничего не зависело. Разумеется, такого рода занятия не удовлетворяли Витте. Он мечтал о возвращении к власти.
Политическая деятельность Витте
«Вообще вся моя семья была в высокой степени монархической семьей, и эта сторона характера осталась у меня по наследству», – С.Ю. Витте.
Час Витте пробил, когда Россия потерпела унизительное поражение в русско-японской войне 1904-1905 гг. В области внешней политики особенное внимание он уделял дальневосточному направлению, при этом оставаясь принципиальным и последовательным сторонником «мирных», финансово-экономических, методов российской экспансии на Дальний Восток.[6]
Как уже сказано выше, ещё будучи министром финансов, Витте содействовал постепенному втягиванию России в дальневосточных конфликт. Главным соперником России на Дальнем Востоке была Япония. Отстраненный от власти, Витте в бессилии наблюдал за развитием конфликта, приведшего в январе 1904 г. к военному столкновению. Русская армия терпела одно поражение за другим, но более всего Витте тревожили выступления внутри страны.
Гибель тихоокеанской эскадры в Цусимском проливе заставила правящие круги России принять предложение президента США Т. Рузвельта о посредничестве. Витте был назначен первым уполномоченным на переговорах с японцами, проходивших в американском городке Портсмут. Ему пришлось проявить большое дипломатическое искусство, чтобы свести к минимуму потери России. В сущности, за столом переговоров Витте даже вернул часть потерянного на полях сражений. И тем не менее ему пришлось согласиться на уступку южной части Сахалина, уже захваченной японцами. В последнюю ночь перед заключением договора Витте размышлял: «С одной стороны, разум и совесть мне говорили: «Какой будет счастливый день, если завтра я подпишу мир», а, с другой стороны, мне внутренний голос подсказывал: «Но ты будешь гораздо счастливее, если судьба отведет твою руку от Портсмутского мира, на тебя все свалят, ибо сознаться в своих грехах, своих преступлениях перед отечеством и Богом никто не захочет, и даже русский царь, а в особенности Николай II». Витте как в воду глядел. После подписания мира 23 августа 1906 г. ему был дарован графский титул, но недоброжелатели тут же окрестили его «графом Полусахалинским».