Временные союзы с некоторыми европейскими государствами не оказывали значительного действия на ход международных событий, оказывались быстротечными и сгорали в огне очередного военного конфликта. Необходимость сближения с Российской империей оставалась жизненно важной. Первый консул рассчитывал с помощью России создать антианглийский союз, который втянул бы государства не только Европы, но и Америки. В этом случае открылись бы перспективы вытеснения Англии из Азии, в частности, Индии. Бонапарт предлагал разделить Турцию между Францией и Россией, мотивируя это тем, что Оттоманской империи осталось существовать недолго, и, если Павел I направляет свои взгляды в ту сторону, их «интересы становятся общими».[137]
В Петербурге после 18 брюмера начался пересмотр внешнеполитической концепции.
Момент для русско-французского сближения был выбран удачно. В начале 1800 года Павел I выдворил австрийское посольство из Петербурга. Бонапарт в это время готовился к нанесению решающего удара по австрийцам и в коротких письмах Талейрану доказывал всю важность нахождения путей взаимодействия с Россией. Министр понимал значение этой акции. Им была выдвинута новая тактика достижения поставленной задачи: действовать не через посредников в Берлине и Копенгагене, так как это дело продвигается чрезвычайно медленно, а через прямые переговоры. Бонапарт энергично поддерживал Талейрана.[138]
Первый ход этой дипломатической игры был чрезвычайно эффективным. В июле 1800 года графу Никите Петровичу Панину (вице-канцлер) было направлено послание, в котором изящно и ненавязчиво восхвалялись русские войска, и обещалось возвращение на родину всех пленных русских солдат с почестями и новым оружием.
За первым ходом последовал второй - не менее сильный. Второе письмо было адресовано также Панину (англофил, сторонник союза с Англией против Франции).
Антианглийская направленность французской дипломатии сближала Францию и Россию.
8 октября Ростопчин Ф.В., глава коллегии иностранных дел, сообщил министру внешних сношений и Бонапарту условия установления «дружественных отношений» между Россией и Францией. Условия подписания мирного договора были следующими: передача Мальты ордену Святого Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого являлся российский император, возвращение сардинскому королю его владений, неприкосновенность владений короля обеих Сицилий, курфюрста Баварского и герцога Вюртембергского.[139]
Как в Петербурге, так и в Париже франко-русскому сотрудничеству в это время придавали решающее значение. «Я желаю видеть скорый и неизменный двух могущественных наций в мире», - писал Бонапарт Павлу 21 декабря 1800 года. Он настаивал на подписании мира между Россией и Францией и на распределении границ различных государств. В документах отражается настроение того времени. «События в Европе быстро сменяются одно другим; дела Германии, Италии, Англии требуют самого быстрого союза между Россией и Францией, чтобы решить войну или мир».[140] Слова Талейрана показывают, что русско-французский союз он рассматривал в качестве дипломатического инструмента общеевропейского значения. Бонапарт считал, что в союзе с Россией он сумеет сокрушить морское и колониальное могущество Англии.
Почва в Петербурге была подготовлена. В 1800 году император расторг союз с Англией и порвал с ней дипломатические отношения. Дошло до того, что Павел I хотел вооруженного конфликта. Он писал Бонапарту: «Нельзя ли предпринять или, по крайней мере, произвести на берегах Англии?»
В январе 1801 года царь приказал атаману Войска Донского выступить с казачьими полками в Оренбург, а затем в Индию, чтобы «поразить неприятеля в сердце». Более 22 тысяч казаков двинулись в путь. Только после смерти Павла I поход был отменен.
Поддерживая русские инициативы в Азии, первый консул активно действовал в Европе. Он наметил программу совместных действий двух стран в Европе и Африке, в районах, представляющих первостепенный интерес для России и Франции.
Талейран и Бонапарт рассчитывали использовать союз с Россией для обеспечения Франции господства в Германии, гарантировать ей границы по Рейну и, наконец, сохранив соперничество Австрии и Пруссии, лишить их политических и военных преимуществ. Павел I рассчитывал, объединившись с французами, распоряжаться немецкой землей.
Итак, франко-русский союз должен был явиться в руках создателей орудием для решения германских дел. Поэтому, в течение последних восьми месяцев царствования Павла I, шли переговоры.[141]
3 марта 1801 года в Париж прибыл российский посланник С.А. Колычев. Настроен Колычев был против Франции. Через четыре дня он писал царю, что «кажется, что в сближении Франции с Россией ни малейшей нет искренности». В тот же день посланник сообщил: «Я очень сомневаюсь, что мы дождались чего-нибудь хорошего от Франции; повторяю, что она старается поссорить нас со всеми». Через две недели Колычев вновь пишет Павлу I о том, что «союз Франции никому не полезен и ни с кем искренен, быть не может в теперешнем ея состоянии».[142]
Колычев подвергал критике Бонапарта и Талейрана.«Более воин, чем политик, очень посредственный правитель, ничего не понимающий во внешней политике и не слушающий ничьих советов», «честолюбие Бонапарта столь же безмерно, как смутны его политические планы».
Нелестно Колычев отзывался и о Талейране, обвиняя его в стремлении навязывать свои решения, в нарушениях своего слова и т.п. Бонапарт и Талейран же считали Колычева наглым и глупым. Столь отрицательное отношение между дипломатами не могло положительно сказаться на ходе переговоров.[143]
После убийства Павла I, который крайне негативно относился к происходящим во Франции событиям, с приходом Александра I началась новая эра в русско-французских отношениях.[144]
Уже через несколько дней после его смерти Талейран шлет в Россию предложение о сотрудничестве, об установлении прочного мира на континенте. Далее подразумевалось уничтожение могущества Англии на море и на суше совместными усилиями, а её колонии поделить.
Но молодой российский император ещё не вставал ни на одну из сторон.
Вскоре в российской внешней политике наметились перемены. Россия постепенно начинает сближаться с Англией. Начались англо-российские переговоры. Достигнутые ранее соглашения с Францией утрачивают смысл. Характерен тот факт, что в течение нескольких месяцев, с апреля по сентябрь 1801 года, граф Панин, противник русско-французского сближения и сторонник сотрудничества с Англией и Австрией, фактически руководил политикой страны. Начались англо-русские переговоры, завершившиеся 17 июня подписанием Петербургской морской конвенции между Россией и Англией. [145]
Но Александр I не собирался ссориться и с Бонапартом, могущество которого все возрастало. Первые сношения Талейрана с Александром I, начавшиеся вскоре после смерти Павла I, были отмечены полной любезностью и предупредительностью. В это время отношения между Францией и Россией были необычайно дружественными, и в Европе усиленно ходили слухи о предстоящем наступательном и оборонительном союзе французов и русских.
Нормализация отношений между Россией и Англией требовала от Франции быстрого завершения франко-русских переговоров. С ними торопились и в Петербурге. Завершить дело сближения с Францией должен был новый царский посланник граф Морков. Александр I «поручил графу Моркову дать первому консулу самые положительные заверения в том, что в моём сближении с австрийским и английским дворами нет враждебных целей».[146]
Заключительная стадия переговоров пошла быстро. 8 - 10 октября мирный договор и секретная конвенции, посвященная делам Европы, были подписаны графом Морковым и Талейраном.
Основные положения секретной конвенции сводились к следующему:
1. Сообща, в полном согласии покончить дело о вознаграждении германских владельцев вследствие Моневильского мира, причем допускать как можно меньше перемен в государственном устройстве Германии.
2. Сообщать друг другу свои намерения относительно устройства Италии и светских отношений Римского двора.
3. Франция обязуется в скором времени при русском посредничестве открыть мирные переговоры с Оттоманской Портой.
4. Франция обязуется сохранить неприкосновенность владений короля Сицилии и как можно скорее вывести свои войска из Неаполитанского королевства.
5. Совместно решить вопрос относительно Сардинии.
6. Признание независимости республики семи Ионических островов и обязательство вывести с ее территории все французские и русские войска.
7. Россия обязуется содействовать освобождению французских пленных в Турецком плену.
8. Провозглашались свобода морей, длительный мир и дружба, обязательство совместных действий против общего врага.[147]
Таким образом, конвенция по основным положениям затрагивала в первую очередь внешние интересы обеих стран. Но для Франции этот мир был намного желаннее, чем для России, так как главная задача, которую удалось решить в ходе переговоров – это разрушить попытки складывания антифранцузского лагеря. С этого времени начинается первый этап становления франко – русских отношений, основанных на новой дипломатии Талейрана.