В рамках существующих альтернативных теорий собственности (континентальной, романо-германской, англо-саксонской модели спецификации прав собственности) можно выделить различные подходы к данной проблеме.
Одни исследователи убеждены в могучей целительной силе фактического установления института частной собственности и поэтому настаивают на немедленном введении частной собственности везде и без всяких ограничений, прибегая для обоснования этой позиции и к таким аргументам, как "хозяйственный инстинкт и хозяйственное творчество человека"; значение "постоянно действующих ценностных ориентаций и устремлений крестьянского сословия", а также "врожденного чувства собственности". Новейшая история капитализма подтверждает справедливую оценку роли частной собственности на землю, как фактора сдерживания капитала, данную К. Марксом более 150 лет тому назад. Многочисленные факты передачи земли в государственную или муниципальную собственность в Европе свидетельствуют о том, что причины продовольственного изобилия в наиболее развитых странах совсем не определяются наличием у них частной собственности либо частного землевладения. Подтверждением этого является то, что в ХХ в. доля государственной собственности в разных странах выросла примерно в пять раз и составляет от 42 до 65%. В России же в результате стремления во что бы ни стало разрушить государственную собственность в максимально короткие сроки и в наибольшем масштабе в процессе приватизации критерий экономической эффективности приносится в жертву политическим, идеологическим и иным неэкономическим соображениям. При этом доля государственной собственности уже на сегодня в России составляет 15-17%, что соответствует уровню слабейших колоний. Отсюда возникает отнюдь не риторический вопрос: не идет ли современная Россия в направлении, обратном современному мировому развитию?.
С другой стороны, противники частной собственности, не менее убежденные в правильности своих позиций, ссылаются на якобы исконную и ничем не устранимую приверженность российского крестьянина к патриархальным ценностям, исключающим частную собственность; утверждают, что с помощью общинной собственности на землю были сформированы основные черты русской национальной системы хозяйствования, традиции коллективного труда, эти традиции передаются от поколения к поколению, и поэтому "в современной экономике главенствующей формой собственности должна быть общественная собственность".
В своем роде промежуточной является точка зрения о том, что "слухи о частной собственности на землю в странах развитого капитала как о неограниченном праве частного лица распоряжаться ею изрядно преувеличены… по существу и здесь мы имеем дело не с частной собственностью на землю, а с частным земельным владением при общественной собственности на нее".
Хотя частная собственность на землю сегодня имеет место в большинстве стран мира, в полном смысле слова она была присуща лишь феодализму и начальной стадии капитализма, когда частные собственники были безраздельно наделены полнотой всех функций собственности. Свидетельством ограничений реализации полноты права земельной собственности в мировой практике является пересмотр в зарубежном законодательстве концепции статуса земельного собственника, направленный на резкое сокращение пределов его юридической власти. При этом в развитых странах экономическая сущность земельных отношений все чаще рассматривается в связи с задачей служения общественным интересам. По этой причине земельная собственность является одним из наиболее контролируемых и регламентируемых видов собственности, в отношении которого установлено множество ограничений, и в ее современном виде она менее абсолютизирована, чем право собственности на продукты труда.
В качестве отдельной научной позиции можно выделить растущее число заявлений о необходимости многообразия форм собственности. Так, В.В. Орлов полагает, что коренной проблемой современной России является необходимость выработки эффективной (в экономическом, социальном и других отношениях) формулы собственности как соотношения государственной, коллективной и классической частной собственности с учетом мирового опыта в ХХ в.
Следует заметить, что возникновение различных моделей земельного строя, значительное разнообразие форм землепользования и землевладения в мире было обусловлено целым рядом объективных факторов, определялось социально-экономическими, этнокультурными, историческими, природными и иными особенностями, оказавшими сильное влияние на решение земельного вопроса в конкретных странах. В рамках этих моделей в равной степени прогрессивные сдвиги могут принимать разные формы, а формы, доказавшие свою эффективность в одной стране, далеко не обязательно будут столь же эффективными в другой.
Возвращаясь к дискуссии между сторонниками доктрин частной и общественной собственности на землю, выделим следующие принципиально важные моменты.
В проектах реформирования собственности (например, бывшей социалистической, государственной и т.д.) зачастую речь идет преимущественно об изменении ее субъектов (что напоминает механизм общественной революции), о необходимости перехода собственности в другие руки. Между тем для плодотворного реформирования отношений собственности не столько необходима смена субъектов, сколько требуется изменение самой природы института собственности. Это значит, что, начиная с преобразования собственности как правоотношения, нужно перейти к преобразованию содержания собственности и, учитывая чрезвычайно сильно выраженную особенность земли как объекта собственности, перейти и к пересмотру вопроса об отношении субъекта собственности к ее объектам. Вопрос о субъектах земельной собственности может быть поставлен только в последнюю очередь. При этом в качестве формообразующего фактора следует рассматривать не субъекта собственности, а совокупность ее характеристик, таких как способы присвоения условий и результатов труда, особенности распоряжения ими, господствующий способ обмена деятельностью, основания и способы перераспределения продуктов и доходов, способы воспроизводства условий труда и собственности.
Данный подход будет полезным и при рассмотрении формирования и развития института земельной собственности. Есть основания полагать, что в течение длительного времени в сельском хозяйстве России будут сосуществовать и конкурировать фермерские хозяйства, объединенные в кооперативы по западному образцу, коллективные хозяйства (в том или ином виде), в равной мере опирающиеся на российские традиции общинного землепользования, и на определенные традиции социалистического этапа истории страны. Опыт развития двухсекторной (кооперативно-индивидуальной) модели сельского хозяйства Израиля, входящей в группу малых стран с высокоразвитой экономикой, обладающей явными признаками постиндустриального типа и глубоко вовлеченной в мирохозяйственный обмен, свидетельствует не только о возможности такого сосуществования, но и об определенных его преимуществах.
Дискуссии вокруг частной собственности на землю заслоняют от нас еще одну проблему, а именно необходимость восстановления (формирования) института земельной собственности в целом, который нельзя свести исключительно к частной собственности. Отношения собственности существуют и тогда, когда собственность на землю носит публичный, общинный характер, и в условиях, когда собственниками становятся абстрактные юридические лица, и в ситуации, когда в качестве субъектов выступает государство. Реально сложившееся положение дел за рубежом свидетельствует о том, что "успешное развитие всякого рода деятельности на земле возможно при любых формах собственности, в том числе и на основе арендных отношений (которые в развитых странах являются преобладающими)". Это объясняется тем, что "основу института собственности составляет свобода перераспределения имущественных прав между различными субъектами хозяйственной деятельности", предполагающая наделение собственника четко определенными правами и возможностью свободной передачи их любому лицу, т.е. создание свободного рынка всего многообразия прав собственности на землю.
Таким образом, для эффективного землепользования необходимо и достаточно юридически закрепить право каждого на владение землей. Как свидетельствует опыт ряда капиталистических стран, развитое сельскохозяйственное производство базируется на государственной форме собственности на землю. Система аренды, основанная на передаче права пользования, являясь весьма выгодной как для собственника, так и для арендатора, позволяет решить проблемы эффективного распределения рисков между партнерами сделки соответствующим подбором условий передачи аренды без потери титула собственника. При этом "различия между частной и арендной формами собственности по существу становятся неразличимыми". В этой связи, поскольку "важнейшей экономической формой реализации собственности, ее "плодоношения", и вместе с тем важнейшим экономическим признаком собственности являются доходы", постольку критерием определения субъекта собственности на землю является способность предполагаемого собственника самостоятельно, своими силами и за свой счет осуществлять процесс их применения и воспроизводства.
В этой связи неубедителен аргумент о том, будто право частной собственности на землю дает гарантию того, что по воле органов государственной власти земля у собственников не будет отнята или права его не будут ущемлены, а право частного владения такой гарантии не дает. Хотя передача земли в постоянную собственность, может быть, и создает более надежные стимулы к долгосрочному инвестированию, однако роль рынков купли-продажи земли в более эффективном распределении земель и реализации земельной собственности все же является ограниченной в силу следующих обстоятельств.