Мотив огня в повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба»
Содержание
Введение
Огонь в мифологии народов мира
Отражение романтической стихиологии в сборникеН.В.Гоголя «Миргород»
Образ огня в повести «Тарас Бульба»
Огонь как элемент стиля в повести «Тарас Бульба»
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность данного исследования обусловлена возросшим в последнее время интересом к раннему творчеству Гоголя. Исследователи неоднократно обращались к роли стихий в творчестве гоголя, но, как правило, подход не был комплексным. Отмечались лишь поверхностные особенности. Сборник «Миргород» явился хорошим материалом для анализа, так как четыре повести в нем олицетворяют собой четыре мировые стихии.
Ю.М. Лотман в своей работе «Художественное пространство в прозе Гоголя» уже обращал внимание на четыре стихии, заявленные в эпиграфе к «Повести о том как, поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» и большое внимание уделил мотивам воды. Но анализ проводил только относительно категории пространства.
М. Вайскопф в книге «Сюжет Гоголя» подверг анализу стихию огня в повести «Тарас Бульба», но уделил повышенное внимание христианским мотивам вина, хлеба и слова.
С.А. Гончаров в статье «Сон – душа, любовь – семья, мужское – женское в раннем творчестве Гоголя» отметил склонность автора к европейскому мистицизму и как следствие обращение к стихийным первоэлементам на всех уровнях повествования. Особо выделил стихию воды и образ зеркала в гоголевском тексте.
А.В. Козлова в своей статье «Художественные функции мотива огня в повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба», учтя предыдущий опыт исследователей, наметила основные направления этой работы.Задачи работы:- изучить представления об огне в разных культурных традициях- показать роль стихий в сборнике Н.В. Гоголя «Миргород» в целом-раскрыть художественную мифологию огня в повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба»-выявить стилевые проявления огня в повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба»Объектом исследования явился сборник повестей Н.В Гоголя «Миргород».Предметом исследования в работе выступает каждая повесть сборника в отдельности и в большей степени эпопея «Тарас Бульба».Методы исследования: В работе использованы мифопоэтический, структурно-типологический подходы и интерпретации художественного текста.Структура работы предполагает четыре главы. В первой отображены представления об огне в разных культурных традициях. При этом выделены именно те особенности, которые нам понадобятся для дальнейшего анализа. Во второй главе намечается основная проблема работы. Определяется место каждой стихи в повестях с обязательным указанием соответствующих особенностей произведений. В третей (основной) главе будет осуществлена попытка раскрытия художественной мифологии огня в повести «Тарас Бульба». Четвертая часть является дополнением, и в ней указаны некоторые стилевые проявления огня в повести. Она необходима, для того чтобы показать, как происходит проникновение огненных мотивов в повесть на всех уровнях повествования.Огонь в мифологии народов мира
гоголь огонь образ бульба
В мифологии всех народов мира огонь выступает как первичный материал для космогенеза. В то же время во многих эсхатологических мифах огонь несёт гибель вселенной. В славянской мифологии мы встречаем представления о двух видах огня: земном и небесном. Древнейшими арийскими племенами огонь воспринимается как дружелюбная и одновременно враждебная сила.
В Библии огонь непосредственно связан с судом: “А нынешние небеса и земля… сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков” (2 Петр. 3:7). Кроме того, огонь сопровождает явление Божье: “И я видел: и вот бурный ветер шёл от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него” (Иез. 1:4). Огонь ассоциируется также и со светом, жизнью, духовной зрелостью: “Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч… Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих” (Откр. 3:15, 16).
Огонь — в народных представлениях одна из основных стихий мироздания (наряду с водой, землей, воздухом). Огонь противопоставлен воде и одновременно сближается с ней по признакам бесформенности и текучести; и Огонь, и вода являются посредниками, связывающими мир мертвых и мир живых, «тот» и «этот» свет. Символика Огня, как и воды, имела двойственный характер. На одном полюсе — образ яростного и мстительного пламени, грозящего смертью и уничтожением (см. Ад, Пожар). На другом — стихия очищающего пламени, воплощающая творческое, активное начало.
Огонь стихийный противопоставлен Огню домашнему, несущему свет и тепло. Приготовление пищи в печи являлось фундаментальной метафорой преобразования природных явлений в факты культуры. В фольклоре и обрядности Огонь сжигает, уничтожает и одновременно возрождает к новой жизни, очищает, возвращает молодость и здоровье.
Огонь воспринимался и как непосредственный адресат языческого культа, и как посредник между человеком и божеством. В Древней Руси Огонь называли Сварожичем, т.е. сыном Сварога. Обычным местом поклонения Огню — Сварожичу был овин, что свидетельствует о сельскохозяйственном характере его культа. Древнерусские язычники жгли костры на своих святилищах и поддерживали негасимый Огонь перед идолом Перуна. Они сжигали своих мертвецов, веря, что с пламенем погребального костра те переносятся в рай. По свидетельству арабского автора ал-Масуди (X в.), славяне «сожигают своих мертвых, а также скот, оружие, украшения; когда умирает муж, сжигается с ним жена его… жены их стремятся к самосожжению, чтобы войти за мужьями в рай».
Огонь представлялся славянам живым своенравным существом. Он ест, пьет и спит подобно человеку, а рассердившись, может и отомстить пожаром за непочтительное отношение. В Вологодской губ. об Огне говорили не иначе как ласкательно- «Огонек, огонек, батюшка огонек!» Гасили Огонь на ночь со словами: «Спи, батюшка огонек!» Плевать в огонь считалось грехом; согласно поверью, того, кто мочится в Огонь, тот иссушит заживо. Украинцы Подолья оставляли в печи на ночь горшок с водою и полено, чтобы Огню было что есть и пить. На Ровенщине полагали, что огни отличаются друг от друга и имеют разные имена, например,один из огней именуется Андреем.
Внутренний Огонь поддерживает тепло человеческого тела, однако его избыток приводит к болезни (ср. русское название лихорадки — огненная). В славянских заговорах и магических действиях любовное чувство уподоблялось Огню. Например, в русском заговоре говорилось: «В печи огонь горит, палит и пышет и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце у рабы Божией (имярек) во весь день, по всяк час…» Женщины сушили в печи вырезанный из земли след мужчины или какую-нибудь принадлежащую ему вещь, чтобы он так же сох от любви.
В народной культуре метеориты осмыслялись как падающие на землю огненные змеи.Образ змея, имеющего огненную природу или пышущего Огнем, известен в сказках, былинах, духовных стихах и книжных произведениях. Архаичен и образ огненной реки, отделяющей мир мертвых от мира живых.
Сакральный характер приписывался Огню, загоревшемуся от удара молнии, а также рукотворному «живому» огню, который добывали старинным способом при помощи трения. Выражение «живой Огонь» известно в разных славянских языках и восходит, по-видимому, к праславянской эпохе. Такой Огонь русские называли также: новый, деревянный, реже — святой, самородный, трудовой, небесный. Чтобы остановить падеж скота, прогоняли стадо через костер, зажженный от «живого Огня». Иногда скот прогоняли между двумя кострами или разводили костры на разных концах деревни, чтобы оградить ее от болезни. Так же поступали и для прекращения эпидемии тифа или других болезней: вытирали «живой Огонь » и через разведенный небольшой костер переходили все здоровые, а затем переносили и больных.
Дуб, а равно и всякое другое дерево, в которое ударила молния, получали те же целебные, живительные свойства, какие приписываются весеннему дождю и громовой стрелке. Чтобы иметь лошадей добрых (в теле), советуют класть в конюшне кусок дерева, раз битого громом. Если при первом весеннем громе подпереть спиною дерево (или деревянную стену), то спина болеть не будет. Детей, страдающих сухоткою, кладут на некоторое время в раздвоенное дерево, потом трижды девять раз обходят с ними вокруг дерева и вешают на его ветвях детские сорочки. По возвращении домой купают их в воде, взятой из девяти рек или колодцев, и обсыпают золою из семи печей). От лихорадки и других болезней крестьяне купаются в реках, лесных родниках и колодцах, а после купания вытираются чистою тряпицею и вешают ее на соседнее дерево или ракитов куст; вместо тряпицы вешают также рубашку или лоскут от своей одежды и оставляют их до тех пор, пока совсем не истлеют. Смысл обряда следующий: смывая и стирая со своего тела недуг, больной как бы снимает его с себя и вместе с тряпицею и сброшенной рубашкою передает кусту или дереву, как земным представителям того небесного, райского древа, которое точит живую воду, исцеляющую все болезни. Как истлевает оставленный лоскут или сорочка, так должна сгинуть и самая болезнь. Позднее, при утрате ясного понимания старинных представлений, обряд этот получил характер жертвенного приношения лесным и водяным духам.
Со стихией Огня связаны небесные светила и явления (http://www.pagan.ru/s/solntse0.phpсолнце, молния), золото, красный и желтый цвета; устремленность. Стремление огня вверх, неподвластность земному притяжению сближают его с ветром и душой человека.
Огонь и горение как метафоры любовного акта провоцировали развитие любовно-брачной темы в обычаях, связанных с возжиганием Костра. В Полесье, например, удачный прыжок через Костер предвещал девушке, что она раньше своих подруг выйдет замуж; если во время прыжка с девушки спадал венок, а парень успевал подхватить его, то он получал право на брак с этой девушкой; в Банате парни переносили через костер своих девушек. У южных славян любовно-брачная тема получила особое развитие в обрядах, связанных с факелами, огненными стрелами и «шайбами» (небольшими деревянными дощечками, надетыми на длинный прут, который вращали в воздухе, чтобы «шайба» отлетела как можно дальше). В Словении парень, пуская деревянную шайбу, загадывал: куда она упадет, оттуда он возьмет невесту. Болгары, запуская стрелы, выкрикивали имена девушек, к которым собирались посвататься, тем самым оглашая свои брачные намерения.