Выражением нового политического курса США на Ближнем Востоке явилась «доктрина Эйзенхауэра», изложенная в послании президента конгрессу от 5 января 1957 года. Вдохновитель и фактический автор этой доктрины Д. Ф. Даллес видел в ней логическое продолжение всей предшествующей американской политики в этом регионе, цель которой заключалась в стремлении захватить здесь прочные политические позиции, полностью оттеснив СССР и социалистические страны от участия в решении его проблем. Путем проведения этой доктрины Запад и в первую очередь США пытались включить арабские страны и Израиль в некую единую политическую общность, то есть осуществить план, который выдвинули США вместе с другими империалистическими державами в начале 50-х годов.
Разумеется, «доктрина Эйзенхауэра» не была простым повторением старого политического курса, поскольку условия коренным образом изменились. Суэцкая авантюра Англии и Франции и их фактическое поражение лишили эти державы, которые считались традиционными выразителями интересов западного мира на Ближнем Востоке и в Северной Африке, большей части их влияния. Американское правительство стремилось заполнить образовавшийся, говоря его словами, «вакуум силы», заменив англичан и французов и помешать росту авторитета Советского Союза среди арабских народов.
Президент требовал, чтобы конгресс разрешил использовать американские войска «для обеспечения и защиты целостности и политической независимости» тех стран Ближнего Востока,которые попросят о такой помощи против открытой агрессии со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом. Фактически Эйзенхауэр предлагал ближневосточным странам специфическую форму военного союза с США, не закрепленного формально каким-либо договором, в котором вся тяжесть обязательств как будто бы должна была лечь на американскую сторону, а механизм действия которого вроде бы зависел только от пожеланий и просьб лидеров самих ближневосточных стран. Уже одно согласие с этой доктриной, как полагало американское правительство, должно было помешать потенциальному развитию контактов этих стран с СССР. А для того чтобы придать особую притягательность этому неофициальному военному-союзу, Эйзенхауэр предложил ежегодно предоставлять принявшим его странам «экономическую помощь» на сумму в 200 млн. долларов, а также оказывать военную помощь и содействие в рамках ранее принятых американских «оборонительных программ». Принятие ближневосточными странами этого «довеска» должно было обеспечить Соединенным Штатам Америки средства давления на их политику и гарантировать «надежность» этого союза.
«Доктрина Эйзенхауэра» носила фактически антисоветский характер. Эта устремленность, желание заставить арабские страны отказаться от каких-либо связей с СССР и другими странами социалистического содружества были разоблачены в Заявлении ТАСС «О политике Соединенных Штатов на Ближнем и Среднем Востоке», опубликованном 13 января 1957 года. В нем констатировалось наличие «серьезной угрозы миру и безопасности в районе Ближнего и Среднего Востока.
11 февраля 1957 г. правительство СССР выступило с дипломатической инициативой, направленной на скорейшее урегулирование спорных проблем и создание на Ближнем Востоке и в Северной Африке условий для беспрепятственного и всестороннего политического и социально-экономического развития стран этого региона. Советское правительство направило США, Англии и Франции идентичные ноты с изложением программы совместных действий, которая включала в себя: (1)«сохранение мира на Ближнем и Среднем Востоке путем урегулирования спорных вопросов исключительно мирными средствами на основе метода переговоров»; (2) взаимное невмешательство во внутренние дела стран этого района; (3) отказ от вовлечения их в военные блоки с участием великих держав; (4) ликвидация иностранных военных баз и вывод иностранных войск с территории стран Ближнего и Среднего Востока; (5) взаимный отказ от поставок оружия в эти страны; (6) содействие их экономическому развитию «без предъявления каких бы то ни было при этом политических, военных или иных условий, несовместимых с достоинством и суверенитетом этих стран»[21]. Указанные предложения были адресованы прежде всего США и ставили целью воспрепятствовать осуществлению в районе Ближнего Востока односторонних действий, предусмотренных «доктриной Эйзенхауэра», которые, как говорилось в нотах, создали бы «искусственные экономические и политические барьеры, мешающие нормальным связям между государствами». Советское правительство заявляло, что, со своей стороны, оно не стремится к приобретению здесь баз или концессий.
Навязывая арабскому миру «доктрину Эйзенхауэра», США одновременно активно поддерживали политические и территориальные претензии Израиля, выполнявшего роль их наиболее верного агента на Ближнем Востоке. В то же время советская программа не оставляла американскому правительству сколько-нибудь существенного простора для маневрирования. Не вызывала сомнений решимость правительства СССР оказать всю необходимую помощь Египту в освобождении захваченной территории и в случае отрицательной реакции США. Поэтому в своих собственных интересах, стремясь обеспечить потенциальный успех «доктрины Эйзенхауэра», американское правительство вынуждено было уже в день получения советской ноты направить Израилю «памятную записку», в которой указывалось, что США не могут поддержать израильские притязания на Газу. ОднакоТель-Авив медлил с ответом.
9 марта конгресс США одобрил «доктрину Эйзенхауэра», а 11 марта правительство США ответило отрицательно на ноту СССР от 11 февраля. Демагогически заявляя о невмешательстве в дела государств Ближнего Востока, США одновременно форсировали собственное вмешательство в дела этого района. 9 марта, в день утверждения «доктрины Эйзенхауэра» конгрессом, президент США назначил Д. П. Ричардса своим специальным эмиссаром для поездки по странам Ближнего Востока и Северной Африки с целью убедить их правительства принять «доктрину».
США торопились использовать политические и психологические преимущества, которые, по их мнению, предоставлял им вывод израильских войск. 12 марта Д. Ричарде пустился в путь. В течение марта, апреля и мая 1957 г. он побывал в 15 странах Ближнего Востока и Северной Африки.Деятельность Ричардса в Северной Африке весьма походила на попытку «окружения» Египта. Вместе с тем США не оставляли попыток побудить его наравне с другими арабскими странами примкнуть к «доктрине», сменив тем самым свою внешнеполитическую ориентацию, которой он придерживался с середины 1955 года. Египетское правительство очень осторожно подходило к выработке своего решения по данному вопросу и не торопилось с окончательным ответом, надеясь использовать межимпериалистические противоречия для разрешения ряда проблем, в частности вопросов о порядке взимания сборов за проход через Суэцкий канал, о праве Израиля пользоваться каналом, атакже о статусеГазы.
В условиях, когда США нагнетали напряженность на Ближнем Востоке, Советский Союз вновь напомнил о своей программе, которая могла бы решительно изменить развитие событий. Эту цель преследовала, в частности, советская нота правительству США от 19 апреля. В ней СССР предлагал, чтобы четыре великие державы осудили применение силы в районе Ближнего Востока. Данное предложение выдвигалось в качестве «первого шага в направлении оздоровления и нормализации обстановки на Ближнем и Среднем Востоке»[22] и в дальнейшем предусматривало совместную гарантию четырьмя великими державами статус-кво в этом районе, что, в свою очередь, должно было проложить путь к урегулированию спорных проблем, в том числе и к возможному признанию Израиля со стороны арабских государств. 11 июня 1957 г. США, Англия и Франция направили ответные ноты Советскому правительству. В них они отвергали новое советское предложение, ничего не предлагая взамен.
Таким образом, позиция США привела к срыву советско-американского диалога в отношении согласованных действий в районе Ближнего Востока, что не могло не повлиять на развитие международных отношений. Попытки использовать «доктрину Эйзенхауэра» в качестве основного инструмента в политике Запада в этом регионе встретили решительное противодействие Советского Союза, стран социалистического содружества и арабских народов и в итоге были сорваны.
По мере того как все более очевидной становилась несостоятельность американской ближневосточной политики «с позиции силы», в правящих кругах США росло понимание того, что курс на втягивание арабских стран в военные блоки, односторонняя ориентация на слабеющие феодально-монархические режимы и открытая враждебность по отношению к нейтралистским государствам способны лишь нанести ущерб интересам и позициям США па Ближнем Востоке. Примерно с середины 1958 г. Вашингтон приступил к постепенному осторожному пересмотру подхода к ближневосточным вопросам.
Суть новой тактики заключалась в том, что империалистические круги США сознательно шли на возобновление диалога с арабским национализмом с целью использовать его в своих интересах. В качестве важнейшей задачи па-ряду с укреплением системы военных блоков и баз, сохранившихся в этом районе, выдвигалось создание прочного классового союза с национальной буржуазией арабских стран на платформе «борьбы с коммунизмом».
Впериод1958-1960 гг.антикоммунизмсталосновныминструментомновойтактики наБлижнемВостоке.ЭтоявилосьреакциейВашингтонанаразвитиесоветско-египетскогосотрудничества.Ещевиюне 1956. произошелвизитминистраиностранныхделСССРвКаир.Вкоммюнике,обитогахегопереговоровсГ.А.Насеромбылопризнано,чторазвитиесоветско-египетскихотношенийвовсехобластяхсотрудничестваотвечаетинтересамобоихнародовиявляетсясущественнымвкладомвделоупрочнениямираибезопасности.[23]