Уже через полгода после церемонии в Вади Араба был реализован первый проект в сфере водных ресурсов: 26 июня 1995 г. король Хусейн торжественно открыл водовод длиной 3,4 км, соединивший Тивериадское озеро и канал короля Абдаллы. Его мощность – 30 млн. куб. м/год.
После проведения в течение нескольких месяцев интенсивных переговоров для согласования позиций сторон Иордания и Израиль подписали 25 октября 1995 г. торговое соглашение и на следующий день, 26 октября, соглашение по сельскому хозяйству. Цель этих документов, по мнению участников переговоров, заключалась в обеспечении активизации иордано-израильских экономических отношений. Так, в соответствии с достигнутым соглашением по сельскому хозяйству иорданская ежегодная квота на экспорт аграрной продукции в Израиль составила 50 тыс. тонн свежих овощей и фруктов, 30 тыс. овец, 2 тыс. тонн сыра и 900 тонн оливкового масла13. Израиль получал право экспорта в Иорданию тех сельскохозяйственных товаров, которые королевство вынуждено закупать за рубежом. В торговой сфере Иордания получала снижение израильских таможенных пошлин на большую часть своей промышленной продукции (в частности, цемент, мебель, продукты питания, лекарства) от 20 до 50% сроком на три года (после чего было намечено вновь вернуться к согласованию этого вопроса). Взамен Израилю предоставлялось 10-процентное снижение таможенных ставок на целый ряд товаров (фанерные изделия, автомобильные покрышки, средства связи, медицинское оборудование, лекарства, продукты питания и др.), предполагаемых для ввоза в Иорданию14.
Во второй половине сентября 1996 г. на заседаниях совместных комитетов сельскохозяйственной координации, состоявшихся в Израиле, стороны дали зеленый свет реализации с середины октября 1996 г. соглашений о сельскохозяйственном сотрудничестве и торговом обмене.
Торговым соглашением также определено проведение в ближайшей перспективе переговоров о создании между странами свободной экономической зоны (СЭЗ) в долине р. Иордан и предусмотрено формирование совместного иордано-израильского комитета по торговым связям. Причем иорданцы провели свою точку зрения по СЭЗ, добившись права самим определять, когда ее создавать.
В конце октября 1995 г. министр внутренних дел Иордании и министр полиции Израиля подписали соглашение по вопросам безопасности, которое значительно дополнило первое иордано-израильское соглашение в этой области от февраля того же года. В соответствии со вторым документом наряду с сотрудничеством в деле охраны границ стороны наметили координацию своей деятельности по борьбе с терроризмом и наркобизнесом, совместные расследования, в случае необходимости, различных преступлений, обмен информацией и результатами экспертиз, установление между полицейскими ведомствами обоих государств прямой телефонной линии, а с декабря 1995 г. начало деятельности совместного иордано-израильского комитета по вопросам безопасности.
Было запланировано подписание между странами меморандума о взаимопонимании в области телекоммуникаций.
Подобный сдвиг в двусторонних отношениях сопровождался и сближением точек зрения по различным аспектам регионального сотрудничества, что отчетливо проявилось в ходе подготовки к Амманской конференции по экономическому развитию Ближнего Востока и Северной Африки и на самом форуме, состоявшемся 29-31 октября 1995 г. Делегации обеих стран выступили на этой конференции с рядом совместных долгосрочных проектов регионального развития и создания региональных институтов экономического сотрудничества, в частности Банка экономического сотрудничества и развития на Ближнем Востоке и в Северной Африке, Ближневосточно-Средиземноморской туристической ассоциации (МЕМТТА) и Регионального предпринимательского совета (RBC).
Высокая степень координации была достигнута и в вопросах создания новой системы региональной безопасности. В ходе заседания ближневосточной многосторонней рабочей группы по контролю за вооружениями и региональной безопасности (МРГКВРБ) был принят ряд конкретных решений. Так, при активной поддержке Иордании и Израиля на амманской (сентябрь 1995 г.) встрече МРГКВРБ было принято решение о создании Регионального центра безопасности со штаб-квартирой в иорданской столице.
Интенсивно развивалось взаимодействие по региональным проблемам. Кроме этого, И. Рабин использовал свое влияние в американской администрации для лоббирования в Вашингтоне иорданских экономических интересов. Так, по просьбе короля Хусейна он в ходе визита в США в октябре 1995 г. посоветовал американцам положительно решить вопрос о поставках Амману 72 истребителей F-16 и безвозмездной передаче иорданским вооруженным силам военно-транспортного оборудования и средств связи на общую сумму около 100 млн. долл.
В то же время израильская сторона крайне вяло подключалась к налаживанию непосредственного двустороннего сотрудничества. Уже к концу 1995 г. иорданцы стали отмечать возникновение «негативных моментов»: процесс обсуждения и реализации многих совместных планов и проектов затягивался, откладывался и где-то пробуксовывал. Иорданские деловые круги с неудовлетворением констатировали, что уровень экономической координации заметно отстает от масштабов политического диалога. Возникало ощущение, что израильтяне стремятся не допустить иорданский бизнес на свои рынки.
С большими трудностями сталкивался экспорт иорданской продукции в Израиль и в районы Палестинской автономии. Из-за искусственно усложненных бюрократических процедур и контроля органов безопасности на мостах через Иордан торговый оборот оказался сильно ограничен. По словам иорданских бизнесменов, им было проще и легче транспортировать грузы на палестинские территории через Кипр, чем кратчайшим путем – грузовиками через мосты.
Убийство И.Рабина противником мира с арабами стало своего рода психологическим ударом по лагерю сторонников нормализации отношений с Израилем в Иордании, развеяло определенные иллюзии относительно возможности быстрого преодоления идеологических наслоений прошлого. Похороны Рабина стали для иорданского руководства своего рода прощанием с эпохой взаимопонимания и партнерства (которую аналитики окрестили «медовым месяцем» в иордано-израильских отношениях), когда эмоциональный подъем и «головокружение» от ожидаемого эффекта мира практически заглушили трезвую оценку ситуации, в определенной степени сделали всю иорданскую внешнюю и внутреннюю политику заложницей ее израильской ориентации.
Первой «ласточкой» перемен стала эмоциональная реакция иорданских парламентариев на обострение событий на юге Ливана весной 1996 г. Обычно они придерживались неписаного правила публично не идти наперекор политике дворца. Посвятив данной проблеме заседание, Палата депутатов иорданского парламента приняла декларацию, призывающую правительство приостановить действие мирного договора с Израилем, выслать израильского посла в Аммане, соответственно отозвав своего из Тель-Авива, прекратить процесс нормализации, все переговоры, встречи и визиты, а также созвать экстренный общеарабский саммит и активизировать Договор арабской коллективной обороны. С этого момента противодействие нормализации отношений с Израилем вступило в новую фазу.
Подвело черту под первым этапом иордано-израильских отношений после заключения мирного договора поражение «Аводы» на выборах 1996 г. и приход к власти «Ликуда» во главе с Б.Нетаньяху.
Наблюдатели отметили некоторое охлаждение отношений между Иорданией и Израилем уже в начале 1996 г., когда вместо погибшего И.Рабина кресло премьер-министра занял другой израильский архитектор мирного процесса Шимон Перес. Его переговоры с Палестинской национальной автономией (ПНА), оформленные позднее как соглашение Бейлин-Абу Мазен реанимировали серьезные опасения иорданцев относительно истинных намерений израильтян.
Как известно, БВУ для Иордании представляет собой не только один из главных приоритетов внешней политики, но и серьезнейший сегмент внутренней политики. По словам известного арабского политолога Б.Хасана, «в отличие от всех других окружающих Израиль арабских стран в Иордании ситуация в арабо-израильском конфликте трансформируется из фундаментальной проблемы в судьбоносную и из вопроса внешней политики в вопрос внутренней политики»15. В чем это выражается? Как известно, в Иордании находится более миллиона палестинцев, проживающих в лагерях и соответственно продолжающих иметь официальный статус беженцев. В силу этого в Аммане всегда внимательно следили за переговорами и контактами израильтян с палестинцами, предполагая, что могут иметь место попытки договориться за счет Иордании.
Речь идет о периодически вытаскиваемой на свет идее о том, что Иордания – палестинское государство, в связи с чем нет никакой необходимости ставить вопрос о возвращении беженцев из Иордании к их историческим очагам. В королевстве эту теорию, одним из главных сторонников которой является А.Шарон, называют «Альтернативной родиной» (аль-Ватан аль-Бадиль) и не упускают случая выразить свое резкое неприятие подобных планов. Если Израиль и ПНА, как полагают в Аммане, договорятся о том, что находящиеся на территории Иордании палестинские беженцы остаются там навсегда, последней придется инкорпорировать их в свое общество (по-арабски этот процесс именуют «таутын»). Это неприемлемо и по политическим соображениям, и по экономическим. Так, монополизировавшие все властные рычаги в Иордании представители коренных иорданских кланов, численность которых составляет, по разным данным, от 40 до 60% населения королевства (точные данные в силу их особо чувствительного характера не публикуются), в случае реализации вышеупомянутого сценария оказались бы в значительном меньшинстве. Такой разворот событий неминуемо привел бы рано или поздно к постановке вопроса о переделе власти. Стоит ли говорить, что «Черный сентябрь» 1970 г. еще у многих иорданцев свеж в памяти.