Внимательное прочтение А. Смита все же позволило в последней четверти XIX в. высказать мысль что, исследуя проблемы налогообложения, А. Смит выступает «приверженцем принципа, который в современной литературе носит название принципа эквивалентности или принципа наслаждения», что показывает сходство его с Т. Гоббсом, который определял налог, как «добровольно отдаваемые наложения». В трактовке налога А. Смит стоял на позициях теории обмена, эквивалента.
Д. Рикардо, следуя за А. Смитом, придерживается «вещного, материального воззрения на хозяйство»[7], исключая, таким образом, государственные услуги из разряда производительных затрат. Отсюда и его понимание налога: «Нет налогов, которые не тормозили бы накопление, поскольку нет ни одного налога, который не мешал бы производству. Налоги имеют тот же эффект, что и неплодородная почва, плохой климат, отсутствие ловкости или активности, плохое распределение рабочих мест, утрата станков»[8].
В первой половине XIX в. швейцарский экономист Ж. Симонд де Сисмонди(1773–1842) в своем главном труде «Новые начала политэкономии» (1819) формулирует теорию налога как теорию наслаждения. «Доходы распределяются между всеми классами нации, ни один из видов дохода не должен ускользать от обложения. Граждане должны смотреть на налоги, как на вознаграждение за оказываемую правительством защиту их личности и собственности. Налоги, уплачиваемые гражданами, должны по справедливости соответствовать тем выгодам, которые общество им доставляет, и тем расходам, которые оно делает ради них. При помощи налогов покрываются ежегодные расходы государства, и каждый плательщик налогов участвует, таким образом, в общих расходах, совершаемых ради него и ради его сограждан. Цель богатства всегда заключается в наслаждении. При помощи налогов каждый плательщик покупает не что иное, как наслаждения. Наслаждение он извлекает из общественного порядка, правосудия, обеспечения личности и собственности».[9]
Учение о правовом государстве приводит финансовую науку к идее принудительного характера налога и к появлению новых теорий: теории жертвы, теории коллективных (общественных) потребностей. Эти теории трактовали налог как необходимое участие в покрытии государственных расходов, как обязанность.
Все эти моменты не могли не произвести полного переворота во взглядах на сущность и характер государственного хозяйства вообще и налогов как его основы. Не было смысла доказывать существование каких–то особых выгод, которые каждый получает от государства, ссылаться на какой–то специальный, заключенный населением договор. В связи с расширением деятельности государства выгоды эти стали такими значительными, что уже не укладывались в понятие «услуги».
Теория жертвы – одна из первых теорий, которая содержит идею принудительного характера налога. Саму идею налога как жертвы мы находим у физиократов при обосновании единого поземельного налога: «Если государство всем народным богатством, всем своим достоянием обязано земле, природным силам, то и все жертвы, которые государство может требовать от народа, должны быть получены из этого же источника».[10] Французский экономист Н. Канар в книге «Принципы политической экономии» (1801) развивает идею о жертве, приносимой индивидуумом в интересах государства при уплате налога. Русский экономист Н. Тургенев, исследуя природу налогов, также считал их «пожертвованиями на общую пользу». Теория жертвы получила во 2–й половине XIX в. дальнейшее развитие, сохранив свою актуальность и в первые десятилетия XX в.
С.Ю. Витте в лекциях, прочитанных Великому князю Михаилу Александровичу в 1900–1902 гг., определял налоги как «принудительные сборы (пожертвования) с дохода и имущества подданных, взимаемые в силу верховных прав государства ради осуществления высших целей государственного общежития».[11]
И.И. Янжул писал, что «под именем налогов должно разуметь такие односторонние экономические пожертвования граждан или подданных, которые государство или иные общественные группы, в силу того, что они являются представителями общества, взимают легальным путем и законным способом из их частных имуществ для удовлетворения необходимых общественных потребностей и вызываемых ими издержек».[12]
Идея принуждения со стороны государства, идея определенной доли или оклада, установленных или исчисленных правительством, вне всякой зависимости от воли плательщика нашла свое развитие в теории коллективных (общественных) потребностей. Теория коллективных потребностей отразила реалии последней четверти XIX — начала XX в., обусловленные резким ростом государственных расходов и необходимостью обоснования соответствующего увеличения налогового бремени.
Итальянская финансовая школа развивает взгляды на природу государства и его экономическую роль. Ф. Нитти определяет государство как естественную форму социальной кооперации, и для человека невозможно никакое развитие без этой первоначальной и наиболее важной формы кооперации.
В соответствии со своими взглядами на экономическую роль государства Ф. Нитти дает и обоснование налогов: «Имеются неделимые общественные услуги, как, например, внутреннее спокойствие и внешняя безопасность, правосудие, общественная гигиена, охрана территории. Так как в этом случае не применимы пошлины, то есть вознаграждение за специальные делимые услуги, то необходимо, чтобы общие расходы покрывались налогами». Ф. Нитти вводит понятие «общественных неделимых услуг», платой за которые и являются налоги: «Существуют коллективные потребности, отличные от индивидуальных. Удовлетворение этих коллективных потребностей производится путем общественных услуг, по природе своей неделимых и поэтому возмещаемых гражданами посредством налоговых сборов». Налог, по Нитти, «есть та часть богатства, которую граждане дают государству и местным органам ради удовлетворения коллективных потребностей».[13]
В советской России 20–х гг. финансовая наука в лице А.А. Буковецкого, Андрея Соколова, П.В. Микеладзе придерживалась теории коллективных потребностей. А.Соколов рассматривал государство как орган, удовлетворяющий коллективные потребности населения. П.В. Микеладзе считал, что «задача налоговой политики в том и заключается, чтобы согласовывать и экономически рационально удовлетворять индивидуальные и коллективные потребности».
Советская финансовая наука в 20–е гг. придерживалась определений налога, господствовавших в западной финансовой науке. Воспроизведем одно из таких определений: «Налогами называются принудительные сборы, взимаемые государством или уполномоченными им публично–правовыми органами в силу права верховенства, без какого–либо эквивалента со стороны государства, на основании изданного закона и идущие на покрытие общегосударственных потребностей».[14]
В советской финансовой Энциклопедии 1924 г. читаем: «Налоги — принудительные сборы, взимаемые с населения на известной территории, на установленных законом основаниях, в целях покрытия общих потребностей государства». В годы торжества марксизма в финансовой науке все определения налога свелись к идеологическому, классовому содержанию, к определению налога как инструмента эксплуатации в буржуазных государствах.
Теория коллективных потребностей и налога как источника их удовлетворения, разработанная и сформулированная неоклассиками, была полностью принята кейнсианцами и неокейнсианцами с поправкой на «общественные потребности» вместо «коллективных».
Для российской науки актуальность и сложность проблем налогов и налогообложения состояла в том, что советское «общество законодательно провозгласило построение первого в мире государства без налогов».[15] Осуществление экономической реформы в России означало необходимость проведения налоговой реформы, связанных с ней теоретических исследований и принятия налогового законодательства. Одной из первых проблем, которую надо было решить, это уточнить содержание категории «налог». Хотя вопрос остается дискуссионным в силу двойственной (экономической и правовой) природы налога и не только, но можно утверждать, что продвижение в этой области есть. Экономическая и финансовая литература освободились от схематичных подходов в определении категории «налог». Практика налогообложения помогла более четко определить характер экономических (финансовых) отношений между государством и налогоплательщиками.
В одном из последних учебников «Экономика» содержится определение налога, которое, на взгляд автора, взвешенно и корректно характеризует права (государства) и обязанности (налогоплательщика) субъектов налогового процесса: «Налоги представляют собой обязательные, безвозмездные, невозвратные платежи субъектов хозяйствования и населения органам государственного управления».[16]