В течение веков детей воспитывают методами, выработанными культурой. Различия между детьми проводятся по их индивидуальным особенностям, которые принимаются за некоторые универсальные категории, приложимые в той или иной мере к ребенку. Например, есть дети послушные и непослушные, добродетельные и рассудительные, и наоборот. Решение, к какой группе отнести ребенка, принимается в раннем детстве безотносительно к тому, верно это или нет, принимается на всю его жизнь.
В любой системе воспитания должны быть способы разрешения конфликтов, возникающих в подростковом возрасте. И в постфигуративной культуре есть такие приемы, которые заключаются в привлечении детей к исполнению взрослых ролей (например, участие в охоте у мальчиков). И когда ребенок осваивает искусство добывания пищи (средств к существованию), он имеет право обзавестись семьей.
Также применяются методы для того, чтобы "примерить детей с отсрочкой их взрослости". Это предоставление возможности группироваться, не следить за своей гигиеной и внешностью, не подчиняться дисциплине; это когда мальчиков отдают на воспитание к родственникам, чтобы отлучить от сурового воспитания отца; это попытки избегать всякого рода ссор, и физические наказания и др.
В культуре, где отсутствует идея любого нововведения, иногда возникают случаи, при которых в обществе выделяются особенные дети. Совпадение природной одаренности, силы темперамента и установок социального окружения способствуют прорыву мечтаний и прозрения особенного развивающегося отдельного человека. И это может привести к возникновению новых форм данной культуры. Подобное сохранение непосредственности ребенка происходит очень редко в системе, воспроизводящей конформизм и повторение прошлого.
Различные формы постфигуративной культуры представлены на всех фазах истории человечества.
Кофигуративная культура – это культура, в которой молодое поколение учится старому от родителей, а новому от своих сверстников. При этом старшие по возрасту по-прежнему определяют стиль кофигурации, устанавливают ее проявления в поведении молодых людей. Поведение при кофигуративном стиле уже не так сильно связано с рождением в данном обществе, оно уже скорее нечто приобретенное, нежели врожденное. Родители не могут служить живым примером в поведении, присущем их возрасту. Молодое поколение должно вырабатывать свои новые стили поведения и служить образцом для своих сверстников.
Если в постфигуративной культуре молодые люди, как бы не относились к старшему поколению, знают, что со временем станут такими же как они, то в кофигуративной культуре поколение родителей представляет собой прошлое, которое дети никогда не повторят.
Кофигуративное общество в простейшей форме – это общество, в котором отсутствуют деды (поколение "пра"). С удалением поколения дедов из мира, в котором воспитывается ребенок, его жизненный опыт сокращается на поколение, а связи с прошлым ослабевают. Нуклеарная семья, то есть состоящая только из родителей и детей, представляет собой очень гибкую социальную группу, каждое следующее поколение должно занимать новые жизненные позиции. В больших организациях, от которых требуется быстрая изменчивость исходя из существующих вовне условий, одно из социальных выражений изменчивости, гибкости, заключается в уходе на пенсию сотрудников. Устранение всех тех сотрудников, которые своей личностью, памятью, неменяющимся стилем отношения к молодым работникам укрепляют и поддерживают устаревшее, аналогично по характеру устранению дедов из семейного круга.
Подросток в кофигуративной культуре играет свою четко определенную и ограниченную роль перед младшими, возникает кофигурация, при которой те, кто служит примером, всего на несколько лет старше тех, кто у них учится.
Для постфигуративной культуры свойственен консерватизм в воспитании детей, так как младшими детьми занимаются более старшие дети, а младший ребенок очень близок к непосредственному прошлому своего воспитателя. При воспитании детей особое значение придается только некоторым возрастным периодам созревания ребенка.
В обществах, в которых в процесс воспитания включены специальные образовательные, воспитательные институты, культурные традиции значительно изменяются. Старшие дети отделяются от непрерывного усвоения традиционных умений, попадают под руководство учителей, которые владеют иным, новым, другим стилем и способом обучения. Естественно, что в таком случае младшими детьми занимается мать. Мать и отец, имея и другие обязанности, более требовательны к детям, менее терпимы с зависимым инфантильным положением детей. Но главное, что пример, который подают родители своим детям, сложен и требует усвоения большего числа навыков.
В кофигуративном обществе ребенок, выросший в нуклеарной семье, знает, что его родители отличаются от своих родителей и что, когда он вырастет, будет отличаться от своих.
В современных обществах этот прогноз дополняется другим: образование, полученное в детстве, частично подготавливает ребенка для членства в группах, отличных от семьи. Вместе взятое, - жизнь в изменяющейся нуклеарной семье и опыт, полученный в других группах, - приводит к осознанию ребенком того, что он живет в непрерывно меняющемся мире. Однако, живя в обществе с большой социальной мобильностью, молодое поколение, тем не менее, сталкивается с определенными ценностями, разделяемыми большинством взрослых двух старших поколений, и эти незыблемые убеждения воспринимаются некритически, точно также как в постфигуративном обществе. Дети воспитываются в духе установки на изменения в пределах неизменного, то есть ценности молодого поколения не могут качественно отличаться от ценностей старших, отличие рассматривается как угроза любым ценностям родительского поколения, "ценностям, утверждаемым с постфигуративным пылом". Но появление новых возможностей, новых технологий, форм социальных учреждений неизбежно ведут к изменениям в характере культуры, к возникновению новых механизмов изменения и передачи культуры, принципиально отличающихся от постфигуративной и кофигуративной.
Новую культурную форму М.Мид называет префигурацией. Дети в префигуративном обществе стоят перед лицом будущего, которое настолько неизвестно, что им невозможно управлять, осуществляя изменения в одном поколении с помощью кофигураций, в рамках культуры, контролируемой старшими и несущей в себе много постфигуративных элементов.
При кофигуративных механизмах передачи культуры и широкое признание возможностей быстрого изменения, всегда есть взрослые, опыт которых больше, чем знания и опыт любого молодого человека. Когда же у молодых людей, имеющих возможность использования новых коммуникаций, компьютерных технологий и прочего, возникает общность опыта, которого не было и никогда не будет у старших. Появляется разрыв между поколениями, "он глобален и всеобщ". То есть старшее поколение никогда не увидит в жизни молодых людей повторения своего беспрецедентного опыта перемен, сменяющих друг друга. Дети вырастают в мире, которого не знали старшие, но некоторые предвидели, что так будет. Они являются предвестниками префигуративной культуры будущего, в котором предстоящее неизвестно.
1.4 Особенности взаимоотношений ребенок-родитель в подростковом возрасте
Специфика детско-родительских отношений заключается в их постоянном изменении с возрастом ребенка и неизбежном отделении ребенка от родителей. Взаимоотношения со взрослыми – одна из важнейших проблем подросткового возраста.Существует общая закономерность и проблема переходного возраста – это переход от детской зависимости к отношениям, основанным на взаимном доверии, уважении и относительном, но неуклонно растущем равенстве. Во многих семьях, особенно в авторитетных, эти изменения происходят болезненно и воспринимаются родителями как непослушание, вызывающее поведение и т.д. С точки зрения подростка мать и отец выступают: как источник эмоционального тепла и поддержки, без которых ребенок чувствует себя беззащитным и беспомощным; как власть, распорядитель благ, поощрений и наказаний; как пример для подражания, воплощение лучших человеческих качеств; как друг и советчик, которому можно доверить многое. Соотношение этих функций и психологическая значимость каждой из них с возрастом меняются [2]. Практически нет ни одного социального или психологического аспекта поведения подростков, который не зависел бы от их семейных условий в настоящем или в прошлом.
Теоретически, хорошие родители знают о своем ребенке значительно больше, чем кто бы то ни было другой. Но с ребенком происходят изменения, и часто они совершаются слишком быстро для родительского глаза.
Эмоциональный тон отношений между родителями и детьми психологи представляют в виде шкалы, на одном полюсе которой стоят максимально близкие, теплые, доброжелательные отношения (родительская любовь), а на другом – далекие, холодные и враждебные.
Эмоциональный тон семейного воспитания существует не сам по себе, а в связи с определенным типом контроля и дисциплины, направленных на формирование определенных черт характера. Разные способы родительского контроля также можно представить в виде шкалы, на одном полюсе которой высокая активность, самостоятельность и инициатива ребенка, а на другом – пассивность, зависимость, слепое послушание. Чтобы понять взаимоотношения подростков с родителями, необходимо знать, как меняются с возрастом функции этих отношений и связанные с ними представления. В основе эмоциональной привязанности ребенка к родителям первоначально лежит зависимость от них. По мере роста самостоятельности, и особенно в подростковом возрасте, эта зависимость начинает тяготить ребенка. Одной из самых важных потребностей переходного возраста становится потребность в эмансипации от контроля и опеки родителей, от установленных ими правил и порядков. Есть достоверные данные о том, что избыток эмоционального тепла затрудняет формирование внутренней автономии и порождает устойчивую потребность в опеке, зависимость как черту характера, то есть "слишком уютное родительское гнездо не стимулирует выросшего птенца к вылету в противоречивый сложный взрослый мир". Однако, отсутствие эмоционального тепла также и повышенный контроль также могут привести к ощущению ненужности. Авторитетность родителей в подростковом возрасте уже не воспринимается абсолютно и некритично, как в детстве. У подростка есть другие авторитеты, кроме родителей. Большинству детей хотелось бы видеть в родителях друзей и советчиков. При всей тяге к самостоятельности они остро нуждаются в жизненном опыте и помощи старших. Реальные взаимоотношения подростков и родителей часто обременены конфликтами и их взаимопонимание оставляет желать лучшего [15]. Понять внутренний мир другого человека можно только при уважении к нему, приняв его безусловно, как некую автономную реальность. Неумение, нежелание выслушать, понять то, что происходит в сложном внутреннем мире уже не маленького ребенка, взглянуть на проблему глазами сына или дочери, уверенность в непогрешимости своего жизненного опыта – все это создает психологический барьер между родителями и растущими детьми.