Если органичность вещи определялась выше как, во-первых, ее внутренняя самопротиворечивость, и, во-вторых, как способность в процессе рефлексивной деятельности регулировать внутренние изменения в соответствии с внешними для нее условиями, то очевидно, что сами эти условия внешни лишь для данной вещи. Рассмотренные с другой стороны, эти отношения оказываются внутренними условиями той системы, в которую данная вещь входит как элемент. Именно поэтому внешние для данной вещи условия оказываются существенными для нее.Они существенны постольку, постольку она элемент, существование которого регулируется системой через эти условия. И поскольку эти условия выступают как способ регуляции внутреннего существования системы, постольку они закономерны для элемента, т.е. вещи, они для нее закон, которому она подчиняется как элемент.
Однако, в меру своей органичности вещь активно воздействует на эти условия, организует их. И поэтому условия как внешнее бытие вещи оказывается одним из определений ее сущности.
В самом деле, если вещь в ходе рефлексивной деятельности полагается вовне и тем самым изменяет другие вещи, а значит и систему своих отношений с ними, то эти отношения, т.е. условия оказываются существенными для вещи не только потому, что они есть способ регуляции существования этой вещи системой, в которую данная вещь включена как элемент, но и потому, что сама вещь включена в организацию данного способа регуляции.
Она организует их в меру своей органичности так, чтобы ее существенные свойства могли проявляться со всей возможной полнотой. Достигая этого вещь становится в высшей для себя степени целостной. Но именно в силу данного обстоятельства вещь полагается как предел.
Система, в которую входит данная вещь не может развивать ее дальше. Вещь в данной форме исчерпывает потенции системы, и потому система, в которую входит данная вещь, полагается как такой предел. Но и внутри себя вещь, достигая целостности полагается как предел. Но это требует рассмотрения.
В предыдущей теме мы определили содержание как всю совокупность частей вещи и их связей, а форму как способ организации содержания. В призме такого определения видно, что форма оказывается моментом содержания. С другой стороны, содержание как то, что организуется данной формой, оказывается моментом формы. Они, следовательно, оказываеются существенными моментами друг друга, а потому тождеством.
Нам важно то, что форма в этом тождестве активна. Но ее активность возможна лишь в этом тождестве, в единстве с содержанием потому, что по сути дела ее активность-это активность содержания, проявляющегося посредством данной формы. То есть, это активность их тождества, а точнее, активность самой вещи. Следовательно, анализу подлежит сама вещь в определении формы.
Определив форму как единство структуры и границы вещи, мы говорили, что она кроме этого является также и способом развития содержания. Ее ближайшее рассмотрение показывает, что способом развития содержания форма оказывается именно в определении структуры.
Выше было показано, что лишь упорядочение взаимодействий частей, т.е. их структурирование в рамках целого позволяет им проявлятся адекватным образом, т.е. проявлять новые свойства. Поэтому можно сказать, что именно способ их организации, т.е. структура вещи задает им импульс к развитию.
Но форма не только задает импульс к развитию содержания, она же в определении границы дает возможность реализоваться этому процессу. Ограничивая взаимодействия частей с внешними образованиями, она сохраняет их, сохраняя тем самым себя. Она, таким образом, гарант их целостности, то, что редуцирует деструктурирующие воздействия внешних объектов на свои части или компенсирует их деструктивные изменения. Это хорошо показано И.П. Павловым: “Весь организм как осуществление тончайшей и целесообразной связи огромного количества отдельных частей не может оказаться индиферентным по своей сущности к разрушающим его агентам и должен в своих интересах одно усилить, другое затормозить, т.е. как бы временно, оставив другие задачи, сосредоточиться на спасении того, что можно”(Павлов И.П. Полн. собр. соч., т. 2, кн. 2. М.-Л., 1951, с. 35-36).
С другой стороны, рассмотрение формы показывает, что определенная как граница, она является тем масштабом, по отношению к которому идет развитие содержания. В каждой конкретной форме вещь развивает свое содержание лишь в той степени, в которой это позволяет сделать данная форма. Форма может быть более или менее универсальной, т.е. давать возможность содержанию развиваться в большей или меньшей степени, но она не может быть абсолютно универсальной, т.е. беспредельно развивать содержание. Она перестает быть в этом случае конкретной формой, отрицает себя как таковую; она становится в этом случае субстанцией.
Выше, в ходе анализа вещи посредством категории часть и целое, было показано, что включенные в содержание данной вещи части изменяются, и что каждая часть накапливает в себе различные по направлениям изменения. Это происходит потому, что часть осуществляет связи различных типов. Если первый тип связей изменяет часть в сторону все более полного ее включения в целое, то второй -наоборот, в сторону исключения части из этого целого.
Понятно, что противопоставление направлений изменения частей имеет смысл только с точки зрения анализа целого, вещи. Претерпеваемые частями изменения, являются для них, т.е. для каждой из них, их собственным развитием и говорить здесь о различных по направлению изменениях нельзя потому, что для части все ее изменения на уровне ее целостности одноправленны. Эти изменения есть реальный процесс существования части в ее целостности, процесс ее развития. То есть взаимодействия, в которых часть изменяется, направлены на то, чтобы ее свойства проявлялись наиболее полно. То же, насколько полно эти свойства могут проявляться в данной системе взаимодействий, будет определяться не только самой этой частью, но и вещью как целым, в которую данная часть входит. Это влияние будет осуществляться через внешние для части, но внутренние для вещи условия.
В этом моменте анализа, таким образом, выясняется, что закономерности существования как частей в вещи, так и вещи в некоторой системе тождественны. Это свидетельствует о том, что эти закономерности являются общими закономерностями существования органических систем.
Если для самих частей их изменения однонаправленны, т.е. их разнонаправленность для самих частей или несуществует или несущественна, то для целого разнонаправленность изменений частей оказывается весьма существенным фактором, потому что именно здесь это целое имеет основание для собственного преобразования.
Сохраняя части, давая им возможность взаимодействовать с разными объектами, целое тем самым способствует образованию у них различных свойств, в том числе и таких, которые не могут реализоваться посредством той формы, которая присуща этому целому.
По мере того, как свойства, приведшие части к образованию данной вещи, начинают проявлятся все более полно и достигают предела этой полноты в целостности, которой становится вещь, они все больше отходят на второй план. Это естественно, т.к. развитие сущности продолжается, и поскольку она не сводится только к этим свойствам, они все менее адекватно выражают эту сущность.
Все более начинают доминировать те свойства, которые не могут реализоваться в данной форме.
Это также естественно, потому, что по мере становления целостностью, вещь перестает изменять части в сторону все более полного их включения в эту целостность, т.к. чем более полно часть проявляет, а целое, следовательно, снимает в себе эти свойства, тем меньше потребность в таком изменении. Первый тип связей, таким образом, достигает своего максимума в ставшей целостностью вещи.
Но взаимодействия, а следовательно, и изменения вещи, ведущие к исключению части из этого целого не прекращаются, поскольку они все более интенсивно воспроизводят те свойства, которые не могут реализоваться посредством данной целостности. Понятно, что свойства, формирующиеся у части в ходе ее взаимодействий, являются лишь потенциальными свойствами, т.е. возможностью проявляться в том или ином взаимодействии, тем или иным образом, и действительными свойствами эти возможности могут стать лишь во взаимодействии с такими вещами, посредством которых они могут реализоваться. Именно это обстоятельство приводит часть в “возбуждение”, ведет к развитию ее активности в рамках целого, т.е. делает данную часть предпосылкой нового единства.
По мере нарастания ведущих к появлению новых свойств частей их изменений, части перестраивают свои отношения, т.е. меняется форма их взаимозависимости или те условия, в которых они осуществляют свои связи и взаимодействия. Сами эти отношения начинают строится таким образом, чтобы те из вновь возникающих свойств, реализация которых становится все более необходимой получили возможность их реализовать, т.е. вступить в такие взаимодействия, в которых эти свойства могли бы проявиться. Вещь, таким образом, перестраивает свои внутренние условия.
Естественно, что как органическая система вещь сама перестраивает внутренние условия своего существования. Как органическая система, она влияет и на внешние условия. Но уже потому, что она оказывается частью другой, более общей, системы, направление изменений ее собственных частей будет определятся через систему внешних условий той системой, частью которой является эта вещь. То, как конкретно осуществляется такое определение может быть выяснено только в анализе конкретного материала.